Наталья Александрова - Белые ночи с Херувимом

– Может, она следила за владельцами конюшни? – предположил дядя Вася.

– Владельцы небольшой конюшни в пригороде? Как-то это мелко после вице-губернатора! И потом, смотрите – никого из них нет на той, первой фотографии, сделанной в Таврическом дворце…

Чтобы убедиться в этом, я вооружилась лупой и еще раз рассмотрела фотографию.

Действительно, на этой фотографии не было никого из участников экономического форума. Оно и неудивительно – не тот уровень. Зато, разглядывая снимок, я узнала женщину на заднем плане, державшую под уздцы одну из лошадей.

Это была моя одноклассница Вета Сокольская.

Полностью ее звали Елизавета, но в школе, разумеется, полным именем ее никто не называл. Не называли ее также Лизой, а исключительно Ветой или Веткой. И чем-то она действительно была похожа на ветку дерева – худая, гибкая и вместе с тем очень твердая.

С одноклассниками у меня отношения сложные. Точнее, нет никаких отношений. Почему так сложилось – долго рассказывать. В школе я со всеми ладила, но не было закадычных подружек. Мы жили вдвоем с бабушкой, мои родители развелись, когда мне не исполнилось и полугода. И разъехались по разным городам, подкинув грудного ребенка бабушке. Иногда я задаю себе вопрос: это как же надо было друг другу опротиветь, чтобы даже ребенка собственного возненавидеть? От бабушки я не смогла добиться ответа и отступилась. Жили мы не совсем бедно – деньги от родителей приходили аккуратно. Но отсутствие мамы и папы наложило отпечаток на мой характер – в школе я была неконфликтная, но плохо сходилась с детьми.

После школы я бывала на ежегодных встречах класса, потом пару раз пропустила, потом вышла замуж. Муж не приветствовал таких сборищ. Сам не ходил – не по чину – и объяснил мне, что замужняя женщина не должна никуда ходить одна. Это не то чтобы неприлично, но не приветствуется в его кругу. Я с мужем никогда не спорила, во всем его слушалась (за то и получила!), и общение мое с одноклассниками потихоньку сошло на нет.

Все же изредка я заглядываю в социальную сеть «Друзья» и узнаю кое-что о своих бывших одноклассниках.

Так, про Вету Сокольскую я знала только, что она стала врачом. И еще – что увлекается лошадьми.

– Ну, давай посмотрим следующие заметки… – предложил дядя Вася.

Я открыла следующую страницу.

На этот раз перерыв был довольно большой, очередной материал появился в газете в канун Нового года.

И он тоже не имел никакого отношения к политике.

«В Мраморном дворце состоялся конкурс исполнителей романса, посвященный бывшему владельцу этого дворца, известному поэту великому князю Константину Романову, публиковавшему свои произведения под псевдонимом К. Р. В жюри конкурса входили известные музыканты и исполнители, а также директор Мраморного дворца профессор А. С. Белугин».

На фотографии был изображен потрясающей красоты зал, в котором пожилой представительный господин вручал небольшую статуэтку молодой красивой девушке в длинном концертном платье, видимо, победительнице конкурса.

– Ну, и кто здесь мог заинтересовать Татьяну Капустину и ее нанимателей? – спросила я, перечитав заметку.

– Может быть, она перестала работать на спецслужбу? – предположил Василий Макарович. – Хотя из таких контор не уходят по собственному желанию…

– А может, у нее долго не было никаких заданий и она решила сделать пару обычных заметок, чтобы не потерять квалификацию?

Я еще немножко подумала и предложила:

– Давайте я узнаю, что там творилось в конюшне. Я на фотографии увидела свою знакомую, поговорю с ней. Если там все было чисто, значит, нам и здесь нечего искать…

– Знакомую? – оживился дядя Вася. – Знакомая – это хорошо. Давай, тезка, действуй…

Найти Вету оказалось не так уж сложно.

На следующий день я отыскала в социальной сети нашего общего одноклассника Федю Румянцева. Написала ему сообщение, и он мне тут же ответил. Федя всегда был человеком общительным, мне очень обрадовался и тут же сообщил номер мобильного Веты Сокольской.

Вета ответила сразу.

Правда, вместо голоса своей одноклассницы я услышала громкое лошадиное ржание, перемежающееся странным глухим стуком и еще какими-то непонятными звуками. Наконец сквозь все эти шумы донесся женский голос:

– Звездочка, постой спокойно! Да угомонись ты! Лида, это ты? Перезвони попозже, у меня выездка!

– Это не Лида, это Василиса! – попыталась я перекричать ржание и стук.

– Кто?

– Василиса Селезнева! То есть Круглова раньше была! Ты меня не помнишь? Мы же с тобой в одном классе учились!

– А, Василиса! Звездочка, сейчас же перестань! Извини, у меня тут лошадь безобразничает… ты могла бы перезвонить попозже? Или приехать, я в конюшне около Озерков! От второго озера по Елизаветинской улице налево…

Голос одноклассницы снова потонул в разнообразных шумах.

Ай молодец Ветка! И раньше, помню, не было с ней никаких хлопот, всегда была человеком дела. Подойдешь к ней на перемене – Ветка, дай списать химию! Пожалуйста, она отвечает. Или: Ветка, подежурь за меня сегодня, мне уйти надо, а потом я за тебя отработаю. Да ради бога, она отвечает, подежурю. И никаких вопросов – куда тебе уйти, да зачем, да как зовут того парня, что у ворот школы топчется и на часы поглядывает.

– Хорошо, я сейчас приеду! – прокричала я, не уверенная, что меня услышали.

Через полчаса я вышла из метро на станции Озерки, перешла Выборгское шоссе и прошла по дорожке между двумя озерами.

Когда-то по берегам Суздальских озер можно было часами гулять, спускаясь к воде и любуясь отражениями сосен и елей. Теперь же все берега, кроме небольшого огороженного пляжа, застроены особняками и коттеджами обеспеченных людей. Здесь можно увидеть и дворцы в стиле ампир, и итальянские палаццо, при виде которых вспоминается эпоха Возрождения, и самые настоящие замки с башнями и зубчатыми стенами, и даже сверхсовременные дома, похожие на случайно приземлившуюся летающую тарелку или огромный батискаф с круглыми иллюминаторами по краям. Около каждого особняка имеется собственный причал с пришвартованными лодками и катерами, так что посторонний человек при всем желании не может подойти к озеру.

Миновав эти фешенебельные особняки, я прошла по тихой Елизаветинской улице в глубь поселка. В стороне от озер дома были попроще, поскромнее, попадались даже обычные дачи, выстроенные лет сорок или пятьдесят назад, – с резными крылечками и застекленными верандами.

Спрашивать дорогу к конюшне мне не пришлось: я уверенно шла по запаху и вскоре увидела резные ворота, над которыми красовалась деревянная вывеска с названием «Конюшня «Сивка-Бурка». Содержание лошадей, обучение верховой езде».