Маша Стрельцова - Помело для лысой красавицы

— И как же ты сейчас работаешь? — жалостливо спросила я. Ведьма без волос не ведьма, а так, фигня какая-то.

— Да больше все по травам сейчас работаю, а какие с трав заработки? — Она снова напялила парик, слегка косо, но ей это даже шло.

— Кхм, — откашлялась я. — Слушай, а ты чего пришла? Ведь чую, что не прически обсуждать.

Оксана не торопясь хлебнула чай из кружки, взяла конфетку и оглянулась.

— А ты неплохо живешь, я смотрю.

— Смотри, все не украдено, все заработано, — согласилась я.

— Сама-то на что жить собираешься? — выразительно посмотрела она на мою макушку.

— Ну я-то не пропаду, подниму цены на гламарию, — ухмыльнулась я. — А с магией я пока завязать решила, больно хлопотно.

Гламарией в городе занималась только я. Не потому что я на нее патент купила, а потому что другие ведьмы ее готовить не умели. А я не рассказывала рецепт, понятно. Не для того я полгода выверяла его — совместимость компонентов, баланс химии и магии, да и многое другое. В итоге мою адскую смесь, делающую любую Клаву — супермоделью, расхватывают как горячие пирожки. Несмотря на цену в пятьсот долларов за пол-литра.

— Кстати — у тебя она сейчас есть готовая? — встрепенулась Оксана.

— Конечно! — отозвалась я. — Причем высшего качества, полгода настаивалась.

— Налей литра два тогда, — попросила она.

— Да без проблем, — пожала я плечами, безуспешно пытаясь скрыть удивление. Зачем ей гламария? Оксана нынче в том возрасте и внешнем виде, когда любовные порывы и желание нравиться смотрятся карикатурно. Однако без слов сходила в Каморку, отлила их пятидесятилитровой бутыли гламарии и снова вернулась в кухню.

— Две тысячи с тебя, пока по старым расценкам возьму.

Оксана же деньги доставать не торопилась. Хлебнув чайку, она вздохнула и спокойно сказала.

— Мария, я собственно пришла совершить обмен. У меня есть то что позарез надо тебе, ты мне можешь достать то что необходимо мне. Как смотришь?

— Что-то я тебя не поняла, — медленно проговорила я. — Можно поподробнее?

— Мне нужен рецепт гламарии — это раз.

— Хмм? — подняла я бровь. Смешно! Глупая баба все равно вряд ли разберется в химических составных.

— А что? — воззрилась она на меня.

Я улыбнулась, взяла лист бумаги и быстро нацарапала кучу непонятных знаков, которые тем не менее с легкостью поймет даже школьный учитель химии.

— Если в этом разберешься — скажу что дальше, — протянула я ей листок.

Она кивнула, цапнула рецепт, с минуту непонимающе смотрела на него, потом неторопясь убрала его в свою сумку и продолжила:

— А еще мне нужен перстень Клеопатры. Это два.

— Перстня у меня нет, — удивилась я.

— Неважно, — усмехнулась она, — я скажу у кого он есть. А почему ты не спросишь, что есть у меня для тебя?

— Да я не любопытная, — индифферентно пожала я плечами. — Но можешь считать что я спросила.

— У меня, милая, есть для тебя жизнь. Долгая и прекрасная, — нагло улыбнулась она.

— С чего меня это должно заинтересовать? — постаралась в ответ улыбнуться я. — Вроде меня завтра никто хоронить не собрался.

— Завтра — нет, а вот в конце месяца — похоронят, не так ли? — сощурилась она.

Я молчала, собираясь с мыслями. Откуда она знает???

— Твоих рук дело? — холодно спросила я наконец.

— Ну разумеется. Неужто ты думала что я все так оставлю? Сколько ты горя мне принесла?

— Не клеится, — спокойно сказала я. — Ни одна ворожба не показала, что мой рак — от магии.

— Правильно, это не входило в мои планы. Помнишь ты мне писала записку?

— Ну, помню, и что?

Тот клочок бумаги, на котором я записала ей обряд на немерянное богатство — с подвохом, правда, — и стал началом в череде ее злоключений.

— Так вот бумажка, помнящая тепло твоих рук, и помогла мне заморочить тебя и скрыть колдовство. Да и само колдовство существенно упрочило. Все просто. А не веришь, сходи и погляди — над входной дверью у тебя натыканы иглы.

— Сейчас проверю, — согласилась я, взяла табуретку и пошла в подъезд.

Иглы и правда были натыканы. Ровным рядом глубоко вогнаны в дерево. Не надо было их пересчитывать, чтобы понять что их тут ровно сорок — на смерть. Причем они проржавели настолько, что когда я до них дотронулась, они, слабо шурша, рассыпались бурой пылью. Что означало — колдовство совершено. В принципе, я должна была догадаться раньше, когда не то что врачи — мои коллеги не смогли снять с меня рак. Я смотрела на испачканные ржой пальцы и холодная ярость охватила меня. Да, я потеряла волосы и почти не могу колдовать, обряд на смерть вражине мне не вытянуть. Но пришибить-то гадину вот хотя бы табуреткой мне моя лысина не помешает!

— Не советую, — гнусно улыбнулась Оксана, возникая рядом. — Ты забываешь, что я могу ведь и все исправить.

Я затолкала ярость назад — прибить я ее всегда успею, слезла с табуретки и вошла в квартиру. Оксана мелко семенила сзади.

— Гарантии, — сухо сказала я, когда мы снова расселись на кухне.

— Ты меня не дослушала, — поморщилась она. — Итак — мне нужен рецепт гламарии, перстень Клеопатры, да и пятьсот тысяч зелеными мне на старость не помешают.

— Сколько-сколько? — в изумлении переспросила я.

— Полмиллиона долларов, для глухих повторяю, — спокойно заявила нахалка.

Я молча встала и схватила табуретку. Закатаю потом в палас да вывезу ночью.

— Но ты будешь жить, — быстро проговорила она. Я на мгновение заколебалась.

— Так вернемся к разговору о гарантиях, — еще быстрее протараторила она.

— Ну? — выжидающе посмотрела я на нее, не опуская, впрочем, табуретку.

— Есть только один метод, — торопливо говорила она. — С завтрашнего дня будешь ездить ко мне за травяным настоем, курс лечения — двадцать дней, улучшение сразу почувствуешь. Но прерываться ни на день нельзя. Это и будет гарантией. Если я хоть день тебе не выдала отвар — посылай меня к черту!

В принципе, протяженность лечения вселяла оптимизм — как минимум за пять дней до предполагаемой смерти я буду знать, заводить мне тесто на поминальные блины или годовой абонемент в фитнес клуб покупать.

— Не пойдет, — медленно сказала я. — Как только ты все получишь, ты сама меня пошлешь.

— Как только все получу — выдам тебе рецепт настоя, сама будешь готовить. Однако последнюю банку отдам только в обмен на деньги, перстень и полный рецепт гламарии. Так устроит?

— Маленькая неувязка, — неохотно проговорила я. — Научить тебя делать гламарию — можно. Наверно даже и кольцо я то тебе куплю. Но вот полмиллиона у меня нет.

Деньги, понятно, были. И купить на них свою собственную жизнь — отличное вложение! Но признаться в их наличии у простой ведьмы — значит, вызвать ненужные подозрения.

— Кольцо он тебе не продаст, он с ним ни за какие шиши не расстанется, я с ним уже встречалась по этому поводу, стоит насмерть, — усмехнулась она. — Вертись как-нибудь сама.