Анна Ольховская - Право бурной ночи

– Эй, самая храбрая из девочек, выходи, они уехали.

– Я и на самом деле храбрая, – ответила моя подружка, выбираясь из джипа, – но я еще и умная. Ты же знаешь, дядька Алька, что в таких ситуациях маленькие девочки вроде меня часто оказываются в заложниках и начинают визжать, как дуры, мешая взрослым решать проблемы. Вот я на всякий случай и ушла в джип, чтобы они меня не захватили. Теперь понятно?

– Понятно, малыш, понятно! – рассмеялся Алексей и подхватил Кузнечика на руки. – Пошли решать вопросы дальше, умный ребенок!

В горле у меня пересохло, сердце толкнулось в последний раз и затаилось. На дрожащих ногах я вышла из кухни и присела на диван в гостиной, пытаясь принять вид независимый и гордый. Получалось плохо. А входная дверь тем временем стукнула, и в комнату ворвалась моя маленькая подружка. Увидев меня, она взвизгнула и протаранила мою тушку с разбега. Тушка не смогла устоять (или усидеть?) и завалилась. Кузнечик прыгала по мне сверху, тормошила и радостно верещала:

– Улечка, ты такая молодец! Или нет, молодца! А знаешь, что нас с дядькой Алькой тут хотели напугать? А он их сам напугал! А они…

– Стоп, малыш, не надо так громко кричать, – раздался от двери голос Алексея, от которого мое разогнавшееся было сердце остановилось опять. Я знаю этот голос, я точно его слышала! А голос тем временем продолжал: – Ты бы лучше прекратила топтать свою подругу и представила нас, ты же дама взрослая, правила этикета знаешь!

– Ой, точно, я и забыла! – смутилась девочка, оставила в покое мою весьма помятую личность, выпрямилась и церемонно произнесла: – Уля, это дядька Алька, мой самый лучший друг. Дядька Алька, а это Уля, моя самая лучшая подруга. – Тут Кузнечик не выдержала, хихикнула и сказала: – Классно получается, самые лучшие друг и подруга познакомились! Я думаю, вам надо пожениться! – От неожиданности я забыла, что должна дико стесняться, и, рассмеявшись, ответила:

– Похоже, это единственное, что нам остается в этой жизни, верно, дядька Алька? – и я подняла наконец глаза на хозяина дома. В голове мелко-мелко запульсировала какая-то противная ниточка, отчего в ушах зазвенело и по телу начала распространяться волна онемения, словно после анестезии. Передо мной стоял Алексей. Алексей Майоров. Он снял свою дурацкую бейсболку и очки, и теперь не узнать его было невозможно. Он смотрел на меня как-то странно, мучительно морщась. Мой видок, похоже, тоже оставлял желать лучшего, потому что Кузнечик испуганно спросила:

– Уля, дядька Алька, вы чего, а? – Алексей вздрогнул, словно от толчка, тряхнул головой и, натянуто улыбнувшись, протянул мне руку:

– Извините, Уля, просто ваш голос очень похож на… – тут он запнулся, на скулах дрогнули желваки, лицо потемнело на секунду, а потом Алексей опять улыбнулся. – Простите, я опять выдаю желаемое за действительное. В последнее время такие казусы со мной частенько происходят, возраст, ничего не поделаешь.

– Глюки, чертики и я – что за славная семья! – совершенно неожиданно для себя ляпнула я и испуганно зажала рот рукой. Да что это со мной такое творится, сдурела совсем! А Кузнечик, противная, захихикала. Но больше всего меня поразила реакция Алексея. Он не рассердился, хотя должен был. Он побледнел. Он подошел ко мне вплотную и долго-долго, целую вечность, смотрел мне в глаза. А я, словно кролик перед удавом, не могла оторвать от него взгляд. И тонула, тонула, исчезала там, в глубине. А из глубины поднималось мне навстречу что-то светлое, чистое, что-то такое безумно-радостное, что казалось, вот-вот, еще секундочку, и я вспомню, я найду, я вернусь! Щелк! Свет погас. Я отключилась.

Шел дождь. Но какой-то очень странный, он не моросил, не капал, он гладил меня по лицу мягко и нежно, освежая прохладой. Я улыбнулась и попыталась ладонью удержать эту свежесть. Но ладонь моя наткнулась на чью-то теплую руку. Что за… Я открыла глаза. Это был не дождь. Я валялась на диване, рядом сидел Алексей и вытирал мне лицо мокрым полотенцем. Из-за его плеча испуганно выглядывала Кузнечик. Увидев, что я открыла глаза, она радостно зачастила:

– Ну ты нас и напугала, Уля! А все ты, дядька Алька! – толкнула она в плечо Алексея. – И чего ты так на нее уставился! Уле и так досталось, а тут гипнотизируют еще! Вот она бац – и упала! А знаешь, – обратилась опять ко мне девочка, – дядька Алька едва успел тебя подхватить, а то хлопнулась бы ты головой об диван!

– Я ему сочувствую, – просипела я.

– Это почему? – удивилась моя подружка. Алексей молчал, только смотрел на меня, не отрываясь. От его взгляда по телу словно пропускали электрический ток, казалось, я не смогу произнести ни слова. Ага, если бы! Кто-то другой, которого я не могла заставить замолчать, продолжал язвить:

– Потому что удержать такую тяжесть может только хорошо тренированный человек. Вы посещаете тренажерный зал, Алексей? Ну что же вы молчите? Господи, неужели от поднятия такого немыслимого веса у вас развязался пупок? Кузнечик, немедленно вызывай «Скорую»!

– Уля, прекрати издеваться над дядькой Алькой! – рассмеялась девочка. – Он действительно ведет себя как-то странно, но это, наверное, из-за тех дураков у ворот, да, дядька Алька?

– Наверное, – улыбнулся наконец Алексей. – Так вы, значит, Уля! – обратился он ко мне.

– Значит! – согласилась я.

– А вы в этом абсолютно уверены?

– И он туда же! – застонала я. – Да, я Уля! А если точнее – Пульхерия! Классное имечко, да? Я дебилка, которая всю жизнь провела в специнтернате, я ни на что не гожусь, только горшки выносить и туалеты драить! Я переспала со всем, что движется, да! – Меня колотило, голова раскалывалась на части, хотелось умереть, я ненавидела его, этого Алексея, он вытащил мою боль, и боль кричала. – Все это было, и я никуда не могу спрятаться от этого! И пусть это было до того, как со мной случилась беда, пусть после комы я другая, но и теперь я остаюсь Улей! И никем другим! И ничего с этим сделать нельзя, если только сдохнуть!

– Мысль любопытная! – вмешался незнакомый голос. Мы обернулись. В дверях стоял какой-то невзрачный тип, одетый в роскошный костюм. Ему очень подходило определение «плюгавец», и я поняла, что все кончено, нас нашли. В подтверждение моим мыслям в дверь с топотом ввалились человек шесть и рассредоточились по всей комнате. Алексей вскочил, Кузнечик испуганно спряталась за его спину. А плюгавец, удобно устроившись в одном из кресел, с любопытством рассматривал помещение.

– Неплохо, Алексей, совсем неплохо! У вас есть вкус!

– Мы разве знакомы? – холодно поинтересовался Майоров.

– Разумеется! – На физиономии гостя расплылась улыбка тиранозавра.

– Что-то не припоминаю, извольте напомнить!