Павел Ганжа - Холодное блюдо

– Дятлы! Я что, должен на каждом шагу сопли подтирать, над каждой мелочью, типа, башку ломать? Своих мозгов совсем нет?

– Серега, я же…мы же… – снова начал лепить отмазки Алик, но Величев только махнул рукой:

– Где герой дня?

– В сортире.

– А баба где? Я ее почему-то не заметил. Тоже в сортире?

– Нет, в спальне. В той дальней комнате, за кроватью лежит. Ее от входа не видно.

– Ясно. Пойдем, посмотрим.

В дальней комнате, оформленной в голубых и розовых (полный абзац!) тонах, чувствовалось женская рука. Шторочки, оборочки, люстры, шкатулочки, столики и вазочки не оставляли сомнений – настоящая хозяйка спальни – женщина, а ее муж, буде таковой имеется, здесь только спит. Величев заглянул за огромную, как провинциальный аэродром, кровать.

Хозяйка комнаты лежала на полу, на сползшем с "аэродрома" покрывале, согнувшись почти пополам, лицом к стене, связанные впереди руки прижаты к животу и упираются локтями в бедра. Рядом с животом растеклась солидная лужа крови, по которой рассыпались длинные светлые волосы. Женщина была одета в легкое платье. Ключевое слово – была, потому что назвать платьем состоящее из трех порванных кусков ткани одеяние язык не поворачивался. Плачевное состояние одежды позволяло увидеть многое. Например, что часть нижнего белье отсутствует. Из-под полы платья, простите, из-под обрывков великолепно просматривалась голая…хм…просматривалось то место, на котором обычно сидят.

Зрелище довольно омерзительное, но весьма и информативное. Теперь становилось понятно, что здесь произошло…

Велик не знал, то ли ему смеяться, то ли плакать. Подарочек ему торпеды приготовили классный. Откровенно говоря, окончательного решения, что делать с женой недавно преставившегося…как его там…Стрельцова он не принимал. Однако склонялся к тому, чтобы оставить ее в живых. Незачем руки о бабу марать. С учетом того, что она ничего и никого не видела, Алик с Барсуком и Кривым должны были работать в масках, примет их описать бы не смогла, номера на машине – левые, да и запомнить их за те секунды, пока ее забрасывали в тачку и упаковывали невероятно сложно. Нереально. А насчет упокоившегося муженька, ей бы по ушам проехали: мол, наши требования не выполнил, ввязался в пьяную драку и схлопотал перо в сердце. Случайность, судьба. И пусть мусора бы грузились, головы ломали, есть ли связь между похищением и мокрухой. Концов все равно не отыскать. Даже если бы возникли подозрения, то ничего путного бы у них не вышло. Следов-то нет, улик тоже.

Пусть бы баба жила. Вреда от нее нет. Однако один озабоченный урод рассудил иначе. И зачем он Кривого подтянул? Ведь только два дня назад румбу на его боках плясал, маслинами башку нафаршировать хотел, ненадежный же тип, а на дело подписал. Невзирая на то, что боец из Кривого сейчас никакой, полрожи в синяках и пара ребер сломано – ходит в корсете не сгибаясь и поминутно охает. Все из-за нехватки людей. И так в резерве одни невменяемые остались. Не привлекать же к работе вечно бухого Профа или Плафона, который и кличку получил по причине исключительной тупости. Засунул голову в плафон, а вытащить не сумел. И хоть произошло сие знаменательное событие в нежном возрасте, кличка прилипла намертво.

И Барсук тоже подвел. Едва бабу спеленали, соскочил. Правда, заранее предупреждал. Жена, видите ли, рожает. Нашел причину. Тут и Кривой, пусть ненадежный и побитый, пригодится. За баранку сесть, хотя бы. К тому же пасти бабу в одиночку – маловато. Конечно, сейчас Величев предпочел бы отправить с бабой на хату одного Алика, но поздно пить боржоми.

Промашка вышла. Серега рассчитывал, что Кривой для исправления из кожи вон полезет. Кривой и полез. Судя по всему трахнул или попытался (интересно, как он это проделывал со сломанными ребрами?), а потом завалил. Неизвестно только за что…Кстати, а замочил ли? Велик ткнул тело женщины, брезгливо поморщился и спросил у Алика:

– Точно зажмурилась?

– Да.

– Проверял? Может, дышит? Просто в отключке или, типа, клиническая смерть?

– Отошла, сто пудов. По щекам бил, зеркало ко рту приставлял… Голяк. Да ты потрогай, она уже холодеет.

– Сам трогай, дебил! Давно окочурилась?

– Нет, и часа не прошло, как Кривой…это…мне сказал…

– Что сказал?

– Что биксе плохо…

– Ага! – фыркнул Велик и показал рукой на разорванное платье.- Она, по-твоему, от сердечного приступа загнулась? Или от несчастной неразделенной любви к Кривому?

– Серега ты чё? Я же понимаю…Кривой ее…

– Проехали! Почему решил, что баба холодеет?

– Так, трогал…

– Ясно. Все с тобой ясно. Еще один извращенец на мою шею. Лишь бы потрогать…

– Велик!

– Что, Велик?… Кому Велик, а кому Сергей Васильевич. Черт с тобой, давай, кайся, что тут у вас конкретно стряслось. С какого перепуга… этот недоделок на бабу полез? И ты где был, что делал, почему ему не помешал, я ведь, типа, старшим тебя поставил. Вообще, что за самодеятельность? Я же русским языком все разжевал, только в пасть, типа, не запихал. Кайся! В деталях!

– Чего каяться-то?… Ну, приехали мы с бабой сюда, все по плану. Вошли тихо, ни одна курва не засекла. Сидим, паримся, звонка ждем. Часа через три, как приехали, Кривой заходит и говорит…

– Стоп! Куда заходит? Почему? Он выходил из хаты?!

– Нет, в комнату заходит…

– Слава богу, хоть перед соседями не засветились! Что это вы по разным углам разбежались? Рожа Кривого настолько опротивела что ли?

– А чё? Не гомики, чтобы друг на друга пялиться… Да и сначала мы вместе были, бабу на диван определили, сами телик включили. А когда футбол начался, Кривой ее в спальню увел и сам ушел, сказал, что присмотрит.

– Присмотрел, сука! Отлично, присмотрел! Теперь разгребай его присмотры. Ты-то чем думал, задницей?! Или тебе пять лет, и ты, типа, не знаешь, что мужики с бабами в спальне делают?

– Велик, падлой буду…я ни сном, ни духом, что он сорвется! – Алик рванул футболку на груди. Но поскольку данный предмет гардероба ворота не предусматривал, эффект получился смазанным. – Думал, ему обрыдло футбол смотреть. Он все ныл: переключи, переключи! Ты же знаешь, что он от спорта человек далекий, больше по телкам и по бухалову специалист. Клипы хотел…или на диске боевик посмотреть. А в спальне еще один телик стоит…

– И этот "специалист" идет в спальню, типа, порнуху смотреть. И бабу с собой берет. Догадаться, зачем берет, конечно же, трудно. Мало ли! Может, приспичило с культурной, образованной женщиной произведения Шекспира обсудить. А заодно художественную ценность порнографических фильмов. Но не бабу попользовать. Ни-ни! А ты как приклеенный сидишь у ящика, фанат недоделанный…

– Откуда там порнуха?! В спальне и видика даже нет. И разговора такого не было про порнуху, только про боевик…