Людмила Милевская - Пять рассерженных жён

— Желание законное, но глупое, — сказала я, вспоминая своего сынишку Саньку, отправленного в санаторий на море с бабой Раей. — А почему вы остановили свой выбор на мне?

— Ну как же? Вы самый активный человек, из всех моих знакомых, — вдохновенно поведал Фрол Прокофьевич. — Порой мне кажется, что вам все по плечу.

Признаться, я не ожидала и даже не знала как относиться к подобному высказыванию — на комплимент это было не слишком похоже.

— В качестве моей жены вы быстро отвадите всех моих бывших жён, и я смогу, наконец-таки, жить спокойно, без этих советов и рекомендаций.

— Тогда вам лучше остановить свой выбор на Марусе, — сказала я, предвидя большие затруднения.

— На Марусе? Почему на Марусе?

— Маруся огромная и сильная. Ей есть, что предъявить и противопоставить вашим жёнами, а я, боюсь, не справлюсь. Все же пять человек…

— Но на Марусе я жениться не могу! — едва ли не взвыл Фрол Прокофьевич. — Маруся уже двадцать лет не разговаривает с Тамарой!

— Боюсь, что больше, но какое это может иметь значение?

— Ну как же? Тамара, женись я на Марусе, расценит это как предательство.

— Вы слишком деликатны, — заявила я. — Женись вы на Марусе, Тамара и носа к вам не покажет, а если покажет, то вмиг его лишится вместе с лицом. Маруся просто схватит её за ноги и будет долго бить головой об пол. Не думаю, что после этого у Тамары появятся возражения.

Бедного Фрола Прокофьевича от сказанного передёрнуло.

— Что вы говорите?! — объятый ужасом, закричал он. — Мою Тамару?! Об пол головой?! И после этого вы советуете мне жениться на Марусе?

— Боюсь, в противном случае то же самое произойдёт со мной. Их пятеро! Пять разъярённых баб, и все на меня! Храброй я не была никогда!

— Перестаньте, — успокоил он меня. — Вы разозлитесь, и они отступят.

— Я бы не стала на это надеяться.

— А на что бы вы стали? — заинтересовался Фрол Прокофьевич.

— На то, что останусь дома и не надо мне никаких ролей, и забирайте свою шляпу. Такой ценой она мне не нужна. Зачем мне шляпа, если вы предлагает мне лишиться того, на чем её носят? К тому же у меня Евгений. Вы думаете ему понравится, если он узнает, что я хоть несколько часов была вашей женой?

— Ему мы не скажем.

— И не придётся. Нас опередят ваши жены. Взять хотя бы Тамарку.

— Значит вы отказываетесь? — мрачнея, спросил он. — И вы не хотите ради моего счастья совершить гуманный поступок?

— Просьба слишком не гуманна. Почему бы вам не предложить мне ради вашего счастья войти в клетку с разъярёнными тиграми? — нервно рассмеялась я.

Фрол Прокофьевич весь как-то съёжился и сказал:

— Это все. Конец. Дальше жить нет смысла.

И пошёл к двери. По непонятным причинам мне стало его жалко.

— Стойте. Так и быть, согласна, — сказала я.

Зачем я только это сделала? Он упал на колени и принялся лобызать мою руку, и в это время опять вошёл мой Астров.

— Да что здесь, черт возьми, происходит! — закричал Евгений. — То я застаю вас в постели, то ещё хуже, — и он кивнул на коленопреклонённого Фрола Прокофьевича.

Я приосанилась и сказала:

— Мне только что было сделано предложение…

Фрол Прокофьевич панически дёрнул меня за руку.

— Отправиться на день рождения, — продолжила я.

Фрол Прокофьевич облегчённо вздохнул, а Евгений взбесился.

— Не ври! — зарычал он. — Я все слышал: Умоляю! Соглашайтесь! Я больше не могу! Я так хочу вам сделать приятно! — довольно удачно передразнил он Фрола Прокофьевича.

— Но это все касалось только шляпы, — пояснила я. — Я отказывалась принимать подарок.

Евгений просверлил меня глазами и спросил:

— Ты не врёшь, Соня? Не хотелось бы выглядеть идиотом.

— Ну как вы можете? — встрял в разговор Фрол Прокофьевич. — Подозревать такую женщину! Да и я не мог к ней приставать в трех шагах от родного мужа, пусть ещё и не законного. Вот если бы вас не было дома, тогда бы ваши подозрения имели бы больше оснований, ну в том смысле…

— А ты молчи! — грубо прервал его Евгений. — У тебя вообще пять жён, и ты вокруг каждой крутишься. Развёл, понимаешь ли, гарем!

Я поняла, что пора принимать радикальные меры, подошла к Евгению, чмокнула его в щеку и жалобно заскулила:

— Ну, Женечка, ты зря ревнуешь, Фрол Прокофьевич всего лишь хотел пригласить меня на свой день рождения.

— И поэтому подарил тебе шляпу?

— Нет, не поэтому, шляпа — это взятка. Он просит моей помощи. Я должна принять его сторону в споре с жёнами.

Евгений испуганно взглянул на меня и спросил:

— Мало тебе лестницы? Подожди хотя бы, пока заживут эти фингалы.

— Вы зря так думаете, — снова встрял в разговор Фрол Прокофьевич. — Мои жены все интеллигентки.

— Тогда почему вы даёте взятки, чтобы от них избавиться? — поинтересовался Евгений и, уже смягчаясь, обратился ко мне:

— Но как ты пойдёшь? У тебя же лицо разбито.

— Посмотри на меня, — победоносно воскликнула я. — Разве это заметно? И потом, кода ещё мне предоставится такой случай — отправиться на день рождения в очках и шляпе? Представляешь, буду в шляпе сидеть за столом, и ни одна тварь не посмеет тыкать в меня пальцем и шипеть: «Посмотри, как эта дура вырядилась!» Наоборот, все будут мне сочувствовать и понимать, что шляпа, это вынужденная мера.

Последний аргумент Евгения усмирил.

— Хорошо, иди на свой день рождения… Кстати, чуть не забыл, Тамарка только что звонила.

— Что она хотела? — встрепенулась я.

— Она сказала, что немного опоздает и слёзно просила, чтобы ты отправилась на день рождения без неё. Она подъедет позже.

— Нас это устраивает, — сказала я, ещё раз глянула на себя в зеркало и осталась чрезвычайно довольна, предвкушая завистливые страдания Тамарки.

Ну как тут не загордиться собой? На щеках «фарш», под глазами фингалы, а я иду на день рождения в это змеиное гнездо и намереваюсь свести там всех с ума!

Вот она я — из любой ситуации выйду победителем!

Но пока я глядела в зеркало, Фрол Прокофьевич глянул на часы и ужаснулся.

— Мы опаздываем! — закричал он. — Все уже собрались!

И мы выбежали из квартиры.

— Ради вас иду на жуткие подвиги, — уже в лифте сообщила я. — Надеюсь, вы будете защищать меня бесплатно, если вдруг попаду в переплёт с вашими чокнутыми жёнами.

— Буду, — заверил Фрол Прокофьевич и, подумав, добавил: — Я хороший адвокат.

У Фрола Прокофьевича была роскошная квартира, чуть меньше моей, но тоже чудо! Три комнаты, одна больше другой, и все в антиквариате. И сплошной уют. Могу представить с какой неохотой переселялись из этой квартиры очередные жены.

К чести Фрола Прокофьевича надо сказать, что переселялись они в новые квартиры, купленные Фролом Прокофьевичем, но что такое эти новые квартиры? Это все не то!