Наталья Александрова - Лямур, тужур и абажур

В ответ старуха только неразборчиво забулькала, как закипающий чайник.

– Бабуля, да ты немая?

– Ага, немая! – охотно и вполне разборчиво подтвердила она. – И глухая, и слепая! Ничего, значит, не видела, ничего не слыхала и ничегошеньки не знаю! А только вы в тую дверь поинтересуйтеся… туда вам надо…

И она шустро юркнула в ближний подъезд.

Мы с дядей Васей переглянулись.

Судя по словам Татьяны, подпольный цех по изготовлению липового лекарства располагался здесь же, в первом этаже над этой железной дверью. Я увидела два грязных, забранных решеткой окна. Очень подозрительное место… Но вот как мы туда проникнем? Как узнаем, где похитители держат Машу?

– Не робей, тезка! – проговорил дядя Вася и достал из своего пакета две странного вида шашки.

– Вы что – хотите взорвать эту стену? – испуганно спросила я.

– Да ты что?! – Он, кажется, обиделся. – Я что – террорист какой-нибудь? Это оружие психологическое…

Он огляделся по сторонам и, не заметив ничего подозрительного, щелкнул зажигалкой и подпалил короткий шнурок на одной из шашек. Огонек с веселым треском побежал по запалу. Дядя Вася забросил шашку в мусорный бак. Я невольно попятилась, ожидая взрыва, но вместо этого из бака повалили густые клубы черного дыма.

Василий Макарович подошел к стене возле железной двери, запалил шнур второй шашки, приподнялся на цыпочки и забросил шашку в окно первого этажа.

Шашка упала в проем возле самого окна и вскоре тоже задымилась.

– Теперь, тезка, прячемся и ждем! – проговорил дядя Вася вполголоса, схватил меня за руку и потащил в угол двора.

Там мы спрятались за проржавевший «Запорожец» и затихли в ожидании.

Через минуту открылось одно из выходящих во двор окон, в него высунулась женщина в розовом халате, с накрученными на бигуди волосами неестественно рыжего цвета, и истошно завопила:

– Пожар! Горим!

Тут же захлопали другие окна, и в тесном пространстве двора зазвучали испуганные голоса:

– Горим! Пожар! Помогите! Толик, ты что – не видишь? Пожар! Ты что – спишь?! Нашел время!

Еще через минуту кто-то крикнул:

– Вызовите кто-нибудь пожарных!

В таких и подобных криках прошло еще несколько минут, и наконец с улицы донеслось завывание пожарных сирен. Пожарная машина не смогла проехать во второй двор, и сюда вбежали, торопливо разматывая шланг, четверо бравых пожарных в защитных костюмах.

Во двор выбегали полуодетые люди, кто-то тащил огромный чемодан, кто-то – новый телевизор. Видимо, жильцы дома пытались спасти самое дорогое.

Мы с дядей Васей выбрались из своего укрытия.

Пожарные залили пеной из шланга мусорный бак и направили струю на окно первого этажа, откуда густо валил черный дым. Один из пожарных подошел к железной двери и принялся колотить в нее кулаком. Вскоре дверь открылась, из-за нее выглянул приземистый человек с плоским лицом и узкими щелочками глаз.

– Чего надо? – спросил он пожарного неожиданно высоким голосом.

– Это вам надо! Выходите все оттуда, пожар в вашем доме!

– Ничего не знаю, хозяина нет… – Восточный человек попытался закрыть дверь, но пожарный отодвинул его в сторону:

– Сдурел, что ли? Сказано тебе – пожар! Сгорите все, как тараканы в печке!

Из-за спины плосколицего уже показались несколько таджиков – видимо, те самые расфасовщики «Флювиталя», которых видела Татьяна.

Один из пожарных, обходя двор, подошел к нам.

– А вы что тут делаете? – начал он строго.

– Посмотри, сынок, что здесь! – Дядя Вася поманил его в угол за «Запорожцем».

– Ну, что еще?

– Очаг возгорания!

Пожарный, услышав знакомое словосочетание, сунулся в щель между стеной и машиной…

Дядя Вася тяжело вздохнул и с размаху ударил его по каске подвернувшимся под руку обрезком трубы.

Каска гулко бухнула, пожарный споткнулся и упал на землю.

– Дядя Вася, вы что? – ужаснулась я.

– Ох, взял грех на душу! – причитал он, стягивая с пожарного защитный комбинезон. – Да ты не бойся, он скоро очухается… каска крепкая…

Он торопливо уложил пожарного на сиденье «Запорожца», напялил на себя его комбинезон и побежал к железной двери. Я припустила следом за ним.

Возле двери пожарный все еще препирался с плосколицым привратником.

– Да что ты его слушаешь! – крикнул дядя Вася, оттолкнул привратника и бросился внутрь.

Пожарный последовал за ним, и я тоже сунулась в открытую дверь.

– А ты куда?! – кинулся навстречу мне плосколицый.

– Санитарная инспекция! – крикнула я и, оттолкнув его, скатилась по ступенькам в подвал.

Передо мной бросились врассыпную перепуганные таджики. Впереди расходились в разные стороны сводчатые коридоры.

В одном из коридоров я увидела впереди блестящую каску и побежала за ней. Поравнявшись, окликнула:

– Дядя Вася, где она?

– Женщина, а вы что тут делаете? – Ко мне повернулось лицо, закрытое защитным щитком. Я поняла, что обозналась, и припустила в обратную сторону.

В другом коридоре я заметила еще одну фигуру в защитном комбинезоне и бросилась вдогонку. На этот раз, поравнявшись с пожарным, окликнула его:

– Дядя Вася, это вы?

– А кто же еще? – гулко прозвучало из-под щитка. – Тут этих коридоров столько… где ее искать?

Вдруг из-за угла выскользнул один из таджиков. Дядя Вася коршуном бросился на него, рявкнул:

– Где есть еще люди?

Таджик испуганно молчал.

– А ну, говори, а то сейчас арестую за сопротивление при исполнении, и поедешь обратно в свой кишлак!

– Не надо обратно! – залепетал несчастный гастарбайтер. – Пойдем, начальник, я покажу! Только ты хозяину не говорить… – И он повел нас вперед по одному из коридоров.

Через несколько минут мы оказались перед запертой деревянной дверью.

– Здесь, начальник! Здесь они девушка запирали!

Таджик испарился, а дядя Вася мрачно уставился на дверь.

– Да… – проговорил он наконец. – Это тебе не нынешние замки, которые можно ногтем открыть… к этому не знаю, как и подступиться!

В это время позади нас послышались тяжелые шаги.

– Кошкин, ты что здесь делаешь? – проговорил рослый пожарный, приближаясь к нам. – А эта женщина почему не эвакуируется?

– Там еще одна! – крикнул дядя Вася, указывая на дверь. – Только дверь заперта и ключа нет!

– Кошкин, ты что как первогодок! – рявкнул пожарный. – Ключ тебе нужен? А топор пожарному на что?

У него в руках действительно был топор. Размахнувшись, он ударил по двери – раз, еще раз… Не прошло и минуты, как дверь превратилась в щепки, и мы влетели в полутемный подвал.

В большом помещении с низким каменным сводом было сыро и холодно, здесь стоял устойчивый, застарелый запах плесени и еще чего-то удивительно неприятного. Подвал едва освещался единственным крошечным окошком, пробитым под самым потолком. Через это окошко были видны ноги суетившихся во дворе пожарных и просто зевак.