Джоржет Хейер - Никотин убивает…

Миссис Мэтьюс, которая, похоже, не спала ночь, томным голосом расписывала мистеру Рамболду благодатные чувства христианского смирения, испытанные ею в церкви, когда вошел Рэндалл.

— Можно подумать, тебя здесь кто-то ждал, Рэндалл, — не поворачивая головы, бросила ему миссис Мэтьюс вместо приветствия.

— И все равно мне страшно любопытно послушать о вашем духовном очищении в церкви, — склонил голову Рэндалл, еле заметно улыбаясь.

— Мистер Мэтьюс, у вашей тети такое потрясение… — деликатно вставил мистер Рамболд.

— Мы все потрясены, — сказал Рэндалл. — Но я не вижу особых причин горевать у миссис Мэтьюс, разве что ее неаккуратно припер к стенке доблестный суперинтендант. Я прав, тетя Зау?

— Почему вы так говорите? — спросил Рамболд. — Что вы имеете в виду?

— Вообще-то, — заметил Рэндалл, критически оценивая узел своего галстука в зеркале у камина, — вообще-то я видел его в последний раз в страшном охотничьем запале. Он, похоже, кое-кого уже выследил…

— Ты шутишь? — воскликнула Стелла.

— Маленькая моя! Шутить — в столь ранний час?

Он еще раз оглядел свое отражение, остался им недоволен и повернулся к присутствующим.

— Так о чем же ты, Рэндалл? Кто этот кое-кто?

— Бог с тобой, дорогая, кто же может знать об этом? Известно только, что его зовут Джон Гайд. Вы знаете человека с таким именем, миссис Мэтьюс?

— Нет, Рэндалл, и я совершенно не понимаю, что ты несешь!

— А каким образом этот Гайд связан со смертью мисс Гарриет? — спросил Рамболд. — Кто же он и что ему было нужно…

— Именно это полицию как раз и заинтересовало, — заметил Рэндалл. — Полиция выслеживала его, как только могла. Но теперь это как бы не имеет значения. Он умер.

— Умер? — переспросил Рамболд.

— И очень надежно умер, — усмехнулся Рэндалл. — Вплоть до газетного объявления о похоронах.

Рамболд почему-то испуганно уставился на Рэндалла:

— Как, объявление в газете? Но… — он потер себе подбородок. — О чем вы говорите, дорогой мой? Сперва вы сказали, что за ним охотится полиция, а потом — что он умер. Так где же смысл?

— О, тут пропасть смысла, — заявил Рэндалл. — Полиция не слишком доверяет газетным объявлениям. Они не считают, что Гайд умер. Они думают, что после убийства Грегори Мэтьюса он просто ушел в бега. И поэтому смерть тети Гарриет для них совершенно непонятна. Она как бы отменяет версию с Гайдом.

Стелла, слушавшая этот диалог со все возрастающим удивлением, спросила:

— А что ему было делить с дядей? Почему он убил его?

— В самом деле, непонятно! — кивнул Рэндалл.

— Тогда почему полиция его подозревает?

— Потому, что он неожиданно пропал.

— Да, но…

— Не истощай свой и так небогатый интеллект восклицаниями типа "да, но!" а постарайся подумать. Полиция не любит людей, которые вдруг хлоп — и пропадают… По-моему, это резонно.

— Но ведь нужны еще какие-то соображения, чтобы считать его убийцей! Мало ли кто пропадает — или умирает! — сказал Рамболд, отчего-то возбуждаясь.

— Полиция выяснила, что у Гайда были всякие делишки с Грегори Мэтьюсом. Они поехали к этому Гайду, но не нашли его. Стали искать его бумаги — и тоже не нашли. Их там не было.

— Не было — где? — спросил Рамболд.

— В сейфе депозитария. Все это довольно таинственно. Вы спросите лучше об этом у суперинтенданта.

Миссис Мэтьюс глубоко и прочувствованно вздохнула.

— И все же мне непонятно, Рэндалл, как вся эта белиберда, что ты рассказываешь, может быть связана со смертью твоей тети.

— И вы как всегда, милая тетя, попали не в бровь, а в глаз своим вопросом! В том-то и дело, что никак!

— Тогда зачем мы теряем время на пустые разговоры?..

— Для разнообразия, — Рэндалл светски улыбнулся. — Но я готов обсудить и смерть тети Гарриет, если это вам доставит большее УДОВОЛЬСТВИЕ… Где же и как она умерла?

Миссис Мэтьюс вздрогнула.

— Извини, Рэндалл, но я просто не в силах говорить об этом!

— Ну что ж, тогда мне, надеюсь, расскажет об этом моя маленькая кузина! — сказал Рэндалл, явно потеряв терпение и поворачиваясь к Стелле. — Ты ведь облегчишь свою душу и вывалишь мне все как на духу, правда? Не хочешь ли немного проехаться?

— Но, Стелла… — начал Гай, беспокойно оглядываясь.

— Не бойся, мой маленький братишка! — добродушно сказал Рэндалл. — Всем понятно, что тебе не хотелось бы разглашать неприятные подробности, но Стелла этого не сделает!

Гай заткнулся. А Рэндалл распахнул дверь в холл, предлагая Стелле выйти с ним. Они спустились на крыльцо, и Рэндалл повел кузину к своему "мерседесу".

В машине Стелла шумно выдохнула и сказала:

— Господи, какое счастье побыть хоть немного не в этом кошмаре! В этом доме просто невозможно дышать, Рэндалл!

— Ну что ж, ради встречи с тобой я, как видишь, согласился воздержаться на некоторое время от пополнения моих легких кислородом! — с серьезной миной сказал Рэндалл.

Стелла рассмеялась, но смех ее был не слишком веселым.

— Так вот, Рэндалл. Я хочу, чтобы ты помог нам.

— А почему ты вдруг решила, что я способен чем-то помочь?

— Но ведь ты ясно дал мне понять, что знаешь нечто.

— Ты неправильно меня истолковала. Я всегда говорил, что не желаю раскрытия этого таинственного убийства.

— Но оно будет раскрыто!

— Боюсь, что к этому все идет, — кивнул Рэндалл.

— Почему ты этого боишься? Почему? Ведь ты же не убивал тетю Гарриет!

— Естественно, — мягко, как несмышленому ребенку, сказал он. — В принципе смерть тети Гарриет сильно усложнила все дело. Расскажи мне лучше, как все произошло.

— Ну, она уже за завтраком неважно себя почувствовала. Обед накануне был просто отвратительным, сардины несъедобны, и Гай смеялся, что пищеварительный аппарат у нее сломался на собственных кулинарных изысках! Так или иначе, тетя обиделась и, чтобы доказать, что с пищеварением у нее все в порядке, съела еще здоровенный ломоть жирного бекона.

— Так-так, минутку, здесь нужна ясность, — остановил ее Рэндалл. — Так эти сардины играют здесь важную роль? В них, что ли, все дело?

— Ну и в остром соусе…

— Чувствуется, что экономия тети Гарриет на еде сыграла с ней злую шутку, и теперь она здорово сэкономила на прокорме себя самой, — заметил Рэндалл с мрачной иронией.

Стелла непроизвольно хихикнула, но тут же спохватилась и придала лицу прежнее скорбное выражение.

— Рэндалл, нельзя шутить на такие темы. Это вовсе не смешно.

— О, извини, птичка, я просто хотел хоть немного поднять тебе настроение.

— Зачем же?

Он улыбнулся:

— Уж слишком ты сумрачная, киска. Мне ты так меньше нравишься… Ну, продолжай свою леденящую Кровь историю с тухлыми сардинами…

— Ей стало еще хуже после завтрака, и мама уложила ее снова в постель. Она дала тете какую-то свою микстуру от расстройства желудка. Потом мама снова заглянула к ней, но решила, что та спит и ее не стоит будить. И только во время ленча я поднялась к ней и увидела…