Тьерни Макклеллан - Из уст в уста

Поскольку я давала объявления в газеты на несколько домов, то решила, что мой собеседник имеет в виду какой-нибудь из них.

Глупая женщина.

Когда я начала зачитывать информацию, звонивший дружелюбно указал на мой промах.

— Не, я не про то. Мне бы посмотреть на тот домик, где парня укокошили.

Согласитесь, не многие станут с нежностью отзываться о своем будущем жилище как о "доме, где парня укокошили". Я прочистила горло.

— Вы хотели бы приобрести эту недвижимость?

Ответу собеседника явно недоставало искренности:

— Э-э… гм… Ну да, приобрести, чего там… Уж очень мне по нраву этот дом…

— …где парня укокошили, — поспешила я на помощь. А потом повесила трубку.

Но телефон все звонил, раскаляясь добела. Несколько раз звонившие опережали меня и давали отбой, стоило только спросить, заинтересованы Ли они в покупке дома.

К полудню я успела побеседовать со всеми извращенцами города Луисвиля. По крайней мере я так думала. Но ошибалась. Оставались еще двое. Они-то и заявились в агентство без десяти двенадцать.

Детективы Рид и Констелло.

К тому времени (везет же мне) население нашей конторы изрядно выросло. Джарвис варил в кухонном закутке, наверное, сотую чашку кофе, Шарлотта Аккерсен беседовала с клиенткой, даже Барби заявилась. Вернувшись с показа, она лихорадочно просматривала почту.

Мне вовсе не улыбалось разговаривать с Солонкой и Перечницей на глазах у коллег и клиентов, а тут вдобавок на пороге возник и Матиас. Быстрым шагом он направился к моему столу, опередив Рида и Констелло.

Я заметила всех троих почти одновременно. И одеревенела.

Со мной всегда так: приятное событие обязательно приправляется какой-нибудь гадостью. Вот Матиас заглянул — и копы тут как тут.

Мой друг тоже не обрадовался Риду и Констелло.

— Я подумал, у тебя трудный день, и решил, что неплохо бы пообедать вместе. — Матиас покосился на полицейских. — Но, похоже, ты сейчас занята.

Ответить я не успела, вмешался Рид:

— Мы ее надолго не задержим.

— Нам бы только задать парочку дополнительных вопросиков, — добавил Констелло. — И всех делов.

И тут я обнаружила, что допрос становится во сто крат неприятнее, когда рядом близкий тебе человек, который внимает каждому слову.

Не говоря уж о Джарвисе, Барби и Шарлотте с ее абсолютно неведомой мне клиенткой. Вся честная компания дружно навострила уши.

Полицейские были в штатском, однако выдать их за обычных посетителей не представлялось никакой возможности. Всего три месяца назад Рид и Констелло целыми днями торчали в агентстве в связи с убийством отца Матиаса.

Только один человек в комнате не знал, кто эти парни, — клиентка Шарлотты. Толстая матрона с подсиненными волосами (цвет — точь-в-точь как у воды в бачке моего унитаза) оторвалась от проспектов и уставилась на меня поверх очков в тонкой оправе. Впрочем, возможно, она пялилась на меня не из любопытства, а всего лишь подражая остальным.

Внимание аудитории не смутило Солонку и Перечницу. Напротив, мне показалось, что Рид прямо-таки купался в лучах славы.

— Миссис Риджвей, — почти весело начал бездушный коп, — мы побеседовали с мистером Мередитом, и, надо сказать, он поведал нам кое-что очень интересное. — Я выгнула бровь дугой. Держу пари, мне известно, что именно он поведал. Однако Рид не стал вдаваться в подробности. — Мы также побеседовали с… — тут он заглянул в блокнот на спирали и дальше зачитывал по бумажке, — с Эми Холландер. Она утверждает, что не слышала слов Эдварда Бартлета, обращенных к вам. — Оторвавшись от шпаргалки, коп посмотрел на меня. — Но она слышала, как раненый застонал.

Видимо, Рид ожидал от меня какой-то реакции. Я его не подвела. Пожала плечами.

— Ну и что? Эми стояла на пороге гостиной, когда я разговаривала с Бартлетом. Ничего удивительного, что с такого расстояния она его не услышала. — Тон, хочу надеяться, был довольно небрежным, но внутри у меня все сжалось. Надо же, единственный человек, который мог подтвердить мои показания, ничего не слышал! Кроме стона Бартлета.

С чем я себя и поздравила.

Пока Солонка и Перечница пытали вашу покорную слугу, Матиас стоял в двух шагах от моего стола. Я искоса глянула на него. Мне мерещится или он действительно выглядит чрезвычайно обеспокоенным?

На остальных я избегала смотреть. И без того на душе кошки скребли.

Всю жизнь, когда нервничаю или расстраиваюсь, моя шея покрывается красными пятнами. И сейчас я чувствовала, как она начинает гореть. Спорю на последний доллар, моя шея выглядела так, словно ее натерли ядовитым плющом.

Но нет худа без добра: я немного воспрянула духом, подумав, что, возможно, Матиас разволновался из-за пятен на моей коже, а не из-за настырных копов, и теперь размышляет, не сбегать ли за каламиновым лосьоном?

Сообщив новость о глуховатости Эми, бездушный полицейский продолжил:

— Мы также опросили близкую приятельницу покойного… мисс Глорию Турман. — Имя было мне знакомо. Я его видела не где-нибудь, а на документах, поданных Бартлетом в суд. — Мисс Турман заявила, что вчера, уходя из дома, мистер Бартлет сказал, что собирается встретиться с миссис Скайлер Риджвей. — Рид метнул на меня взгляд. — Мы находим это весьма занятным. Человек направляется на встречу с вами, а потом в него стреляют.

Не было причин сомневаться, что все присутствующие также находят заявление мисс Турман очень интересным. Клиентка с голубыми волосами, подавшись вперед и приоткрыв рот, не сводила завороженного взгляда с моей особы.

Но более всех прочих меня встревожил Матиас.

Он выглядел так, словно получил удар под дых.

— Так вот, миссис Риджвей, Глория Турман утверждает, что в день убийства Бартлет собирался встретиться с вами, — повторил Рид, явно наслаждаясь произведенным эффектом.

Он сделал паузу и неторопливо оглядел комнату. Малый словно выступал перед судом присяжных. Обернувшись ко мне, он добавил:

— Что вы на это скажете?

"Брехня!" — сказала бы я, но, боюсь, это короткое и емкое высказывание повредило бы мне в глазах Солонки и Перечницы. Впрочем, дела мои складывались настолько плохо, что, похоже, мне уже ничто не могло повредить. Разве только участие в заговоре с целью убийства президента Кеннеди.

— Она лжет. — Я смотрела Риду прямо в глаза. — Глория Турман и прежде лгала насчет дома, который я продала Бартлету, лжет и теперь.

— Вы так думаете? — ровным тоном осведомился бездушный коп.

— Нет, знаю.

— А ежели она говорит правду? — вставил Констелло, его деревенский выговор стал еще заметнее.

Я не совсем понимала, куда он клонит, но решила подыграть.

— Положим, она не врет и Бартлет действительно сказал, что отправляется на встречу со мной. Хотя ни о чем подобном мы не договаривались. — На отрицательной частице «не» я повысила голос, дабы все в комнате слышали. — Но Бартлет мог воспользоваться мною как прикрытием. Домом, в котором его застрелили, я занимаюсь совершенно официально. Мое имя значится на щите, установленном во дворе. Бартлет сказал своей даме, что встречается со мной, но на самом деле он знал, что в доме Каррико его поджидает кто-то другой.