Тьерни Макклеллан - Из уст в уста

— Кого я вижу! — Она обняла Матиаса и радостно осклабилась, словно обнаружила его под рождественской елочкой — этакий подарок от Санта-Клауса.

Не хотелось портить дамочке праздник, но расспросить ее было крайне необходимо. Я сунула ей под нос фотографии Ванды Фей и Дженни. Матиас, воспользовавшись моментом, высвободился из объятий зеленой лягушки и поспешно ретировался на безопасное расстояние.

Вид у него был такой, словно он только что спасся от динозавра из "Парка юрского периода".

— Вы знаете эту женщину? — спросила я. — Или эту девочку?

По-моему, я выбрала лучшую фотографию Ванды Фей. На снимке Ванда была в черном бикини с розовой блестящей бахромой. Ансамбль дополняли черные перчатки, того же цвета сапожки (все с розовой бахромой) и черная бархотка на шее.

Что касается Дженни, она, как водится, сидела на коленях у матери. И опять — вы уже догадались — в голубом ситцевом платьице.

Глория ответила не сразу. Сначала она опустила руки, разочарованная тем, что Матиас вырвался из ее жарких объятий. Затем мутным взором уставилась на меня.

— Что? — переспросила она заплетающимся языком. — Какую еще женщину? И что за девочка?

Честно говоря, мне полагалась медаль за долготерпение. Вздохнув один-единственный раз, я поднесла снимок ближе к глазам толстухи. Еще немного, и я пришлепнула бы фотографию к ее зеленым векам.

К счастью, обошлось. Глория сумела-таки сфокусировать взгляд. И когда она совершила этот подвиг, ее глаза медленно полезли на лоб.

— Господи, — произнесла она и поджала губы.

— Вам знакомы… — не унималась я.

Она отмахнулась и попыталась презрительно фыркнуть, но издала звук, отдаленно напоминавший… э-э… кряхтенье.

— Вы только гляньте! — обратилась она к Матиасу. Тот и не подумал приблизиться. — Гляньте на это непотребство!

Вашу покорную слугу Глория игнорировала. Очевидно, она полагала, что оценить в полной мере неприличие снимка способен лишь человек с образовательным уровнем Матиаса. Сомнительная же особа вроде меня, которая, как всем известно, промышляет на досуге убийствами, в жизни не догадается, чем этот снимок отличается от обычных семейных фотографий.

— Эта бесстыдница еще и ребенка на колени усадила! А какой на ней бесстыжий костюмчик! — возмущалась Глория. — Совсем стыд потеряла… — Похоже, о стыде и его отсутствии она могла распространяться часами.

— Вы знаете этих людей? — перебила я.

Толстуха вздернула подбородок, что далось ей не без труда, но она не пожалела усилий.

— Конечно, не знаю! — Языком она еле ворочала, но апломба было не занимать. — Я не вожусь с… — Подружка Бартлета подыскивала нужное слово, но я заранее знала, что она скажет. — С бесстыжими!

В подтверждение своих слов Глория столь энергично затрясла рыжими кудрями, что «бабочка» наконец вспорхнула и слетела на пол. Пыхтя и отдуваясь, Глория подняла зеленый бантик с пола и снова воткнула его в волосы.

— Нет, в жизни не видала ни этой маленькой бедняжки, ни этой…

Похоже, она потратила слишком много сил и теперь снова готова была отключиться. Тело медленно начало клониться набок, голова повисла. Точь-в-точь надувная кукла, которую проткнули иголкой. Я оказалась смелее Матиаса и не побоялась приблизиться к ней вплотную.

— Но почему этот снимок оказался в папке с пометкой "Портер Мередит"?

Толстуха выпрямилась и часто заморгала.

— Не знаю, — ответила она после паузы. — А что?

Мое терпение начинало лопаться. Заметив, как я свирепею, Матиас надумал вмешаться:

— Вот об этом мы вас и спрашиваем. — Он старался держаться за моей спиной, используя меня в качестве оборонительного заграждения. — Почему снимок положили в папку Портера Мередита?

— Откуда мне знать? — Глория пожала плечами. — Сроду не видела этой фотки. Никогда в жизни! — Чуть подавшись вперед, она послала Матиасу томный взгляд. — Поверь, голуба, если б знала, уж тебе бы все рассказала. Как на духу.

Как ни странно, Матиас не выглядел польщенным. Он бросил на меня страдальческий взгляд. Но я не отрывала глаз от нашей спутницы.

— Честное слово, — бубнила та. — Знала бы, сказала бы.

Если человек однажды солгал, затруднительно верить ему на слово. Возможно, Глория глаголила истину. Или врала, как лиса Алиса.

Толстуха опять начала потихоньку сдуваться, и я поспешила показать ей остальные снимки. На этот раз я держала фотографии строго перед ее глазами. Так дошкольникам показывают карточки теста умственного развития.

— Узнаете кого-нибудь на этих фотографиях?

— Никого я тут не знаю. — Обращаясь к Матиасу, она хлопала ресницами и демонстрировала всяческую готовность помочь. Но когда я задавала вопросы, принималась жалобно хныкать, словно и впрямь была дошкольницей. Малюткой, которая пока толком не научилась ни ходить, ни говорить. — И зачем вы мне показываете эти бесстыдные картинки, когда я тыщу раз… — Она осеклась, уставившись на фотографию Ванды Фей и Дженни в компании других женщин. Сглотнув, присмотрелась повнимательнее. — О боже, — толстуха была потрясена, — да это же Сиси! Провалиться мне на этом месте! Она самая!

Глория казалась не слишком трезвой, но ее взгляд будто приклеился к снимку, который я держала в руке.

— Глазам своим не верю! Неужто она! Точно!

— Кто такая? — поднажала я.

— Сесилия Смак. Я познакомилась с ней здесь, когда временно работала на Эдди. — Глория оторвалась от фотографии и покосилась сначала на Матиаса, потом на меня. — Сиси зашла к Эдди по делу, и мы разговорились. Пяти минут не прошло, как мы стали закадычными подружками. — Она помотала головой, словно хотела привести в порядок свои мысли. Я не стала ей говорить, что она затеяла безнадежное предприятие. — Но ведь Сесилия была клиенткой Эдди еще с тех времен! — Она выглядела совершенно обескураженной.

— С тех времен? — переспросил Матиас.

— Ну когда он еще не вел дела стриптизерш, проституток… — толстуха скривилась, — и прочих бесстыжих людишек. — Она была явно разгневана. — Кто бы мог подумать, что у Сиси… — Глория запнулась, и опять я не обманулась в своих ожиданиях, — ни стыда ни совести! А Эдди, как он мог так обмануть меня?

Я промолчала, но кое-какие соображения промелькнули в голове. Эдвард Бартлет затеял мошеннический иск, вынудил мисс Турман солгать под присягой, а теперь она удивляется, что он ее надул? На что она рассчитывала? На то, что "ее Эдди", который обманывал всех подряд, сделает для нее исключение?

— Вы бы тоже попали впросак! — Глория ткнула в меня пухлым пальцем. — С виду Сесилия — настоящая дама! Настоящая!

Возражать не имело смысла, но про себя я подумала: если вы знакомитесь с женщиной в конторе адвоката, о котором доподлинно известно, что он ведет дела проституток (и к тому же эту женщину зовут Сиси Смак), неужто вам даже на секунду не придет в голову, что новая знакомая, возможно, подрабатывает на панели?