Тьерни Макклеллан - Из уст в уста

Ужасно бесит, когда в вашем присутствии о вас говорят в третьем лице.

— Погодите, — встряла я, — мне тоже не хочется скандала. Так почему бы вам…

Закончить я не успела: в холл вышел Портер собственной персоной. В бежевой рубашке с монограммами, серых брюках в полоску, бордовом галстуке и такого же цвета подтяжках. Можно подумать, что он заказывает одежду из каталога «Шпигель». Впрочем, так оно и есть на самом деле.

"В «Шпигеле» вещи всегда самого отменного качества", — однажды заявил Портер. Это было еще до нашего разрыва. Я глянула на него и подумала: "Теперь понятно, почему тебя нет в этом каталоге".

— Линнда, что здесь происходит? Я пытаюсь работать, но при таком шуме… — Завидев меня, Портер умолк, словно в фонтане вдруг кончилась вода. Он долго, не мигая, смотрел на меня, потом скользнул взглядом по Матиасу, хмыкнул и спросил: — Что ты здесь делаешь?

В его голосе было не больше дружелюбия, чем в голосе секретарши. Какой удар по моему самолюбию.

— Забежала по дороге. Решила, что тебя могут заинтересовать фотографии, которые я нашла. — Подозреваю, мой тон также не отличался сердечностью.

Портер пожал плечами, но не развернулся и не скрылся в своем кабинете.

— Какие фотографии? — осторожно осведомился он.

Дважды меня не надо было просить. Я открыла папку из веленевой бумаги, достала из конверта первый снимок и приблизилась к Портеру, чтобы он мог хорошенько его разглядеть.

На всякий случай я покрепче сжала фотографию в руке. А вдруг он попробует ее отнять.

Портер не шевельнулся.

Он пристально всматривался в изображение Ванды Фей и Дженни, и лицо его медленно заливала бледность.

Затем попытался сделать вид, что ничего особенного не происходит, отвел глаза, прочистил горло. Но обман не удался: в его лице не осталось ни кровинки.

Портер смотрел на снимок Ванды Фей и Дженни, как на змею. Словно боялся, что фотография может его укусить.

— Откуда у тебя это? — прохрипел он.

— Нашла в кабинете Эдварда Бартлета, — откровенно призналась я.

Наступила пауза. Портер разглядывал меня, слегка прищурившись. Как будто до него не сразу дошел смысл моих слов.

— В кабинете Бартлета? Что ты там делала?

Этот вопрос я решила пропустить мимо ушей.

— В картотеке Бартлета я обнаружила интересную папку. В ней оказались еще кое-какие фотографии.

В доказательство я извлекла очередной снимок. Но Портер едва на него взглянул.

— Ну и что? — спросил он. — Какое это имеет отношение ко мне?

Надо отдать ему должное: держался он отменно. В его голосе даже прозвучало раздражение человека, которого беспокоят по пустякам.

— Полагаю, ты отлично знаешь, какое эти снимки имеют к тебе отношение, — не сразу ответила я. — Кроме того, тебе хорошо известно, кто такие Ванда Фей и Дженни.

— Ошибаешься. — Портер оставался невозмутим. Он сунул руки в карманы и прислонился к столу администратора, приняв небрежную позу. — Понятия не имею.

Его голубые глаза в упор смотрели на меня. Голубые, как и у Дженни. Постойте, если я ничего не путаю, в школе на уроках биологии нам втолковывали, что голубоглазость — рецессивный признак. То есть у голубоглазых родителей практически всегда рождается голубоглазый ребенок.

Портер Мередит вполне мог быть отцом Дженни.

— Вы утверждаете, что понятия не имеете, кто эта женщина и маленькая девочка? — вмешался Матиас.

— Именно. — Портер имел наглость улыбнуться. — В жизни не видел ни той, ни другой.

Не знаю, что на меня нашло, но в тот момент, когда Матиас произнес «девочка», мне вдруг послышался голос умирающего Бартлета: "Это была девочка Портера Мередита".

Господи, неужели Бартлет имел в виду дочку Портера? Я уставилась на фотографию. Неужто этот прелестный ребенок вырос и стал убийцей? Но почему? Зачем ей сейчас убивать Бартлета, человека, с которым ее отец когда-то дружил, но которого в последнее время старался избегать? Какой смысл?

— Портер, — решительно начала я, — ты можешь говорить что угодно, но на папке с фотографиями стоит твое имя. Убедись сам.

Мистер Мередит весьма натурально изобразил недоумение.

— Ну-ну, очень странно.

Его наглое самодовольство, похоже, действовало на нервы не только мне, но и Матиасу. Он выдвинулся вперед:

— Действительно странно. И как вы это объясните?

— У меня нет объяснений. — Глаза Портера теперь напоминали кусочки голубого льда. — Да и не считаю нужным что-либо объяснять. Однако мог бы высказать догадку, почему снимки оказались именно в этой папке. Обычная канцелярская ошибка.

Канцелярская ошибка? Версия для слабоумных дурачков: Бартлет сунул фотографии в папку с надписью "Портер Мередит" не глядя. Он нас за идиотов держит? Не иначе.

— Напутали при составлении картотеки. — Портер небрежно пожал плечами. — Обычная история.

— И вы думаете, мы этому поверим? — Матиас саркастически хмыкнул.

— Мне плевать, чему вы поверите. — Глаза мистера Мередита недобро полыхнули, в его голосе послышалась угроза.

И говорил он теперь громче. Двери в глубине приемной отворились, из них высунулись головы и с любопытством уставились на нас.

Матиас не жалует зевак. Я заметила, как он стиснул зубы, но тоже повысила голос. Если Мередиту наплевать, слышат ли нас его подчиненные, то мне тем более.

— Подружка Бартлета сказала, что когда-то он оказал тебе большую услугу. Что она имела в виду?

— Шутишь? — презрительно фыркнул Портер. У него был такой вид, словно он вот-вот расхохочется. — Какую услугу мог оказать мне человек вроде Бартлета? — Он глянул на секретаршу и был награжден восторженной улыбкой. Переведя взгляд на меня, Портер добавил: — Скорее уж наоборот.

От скромности этот человек не умрет.

— Вы закончили? Я уже сыт по горло вашими домогательствами.

Портер огляделся, дабы удостовериться, что публика по-прежнему внимает нам. Она, конечно же, внимала. Бросив на меня взгляд, который заморозил бы воду, он торопливо продолжил:

— Скайлер, я хотел бы кое-что сказать. Пожалуйста, выслушай внимательно. Ты слушаешь?

А он как думал? Предположил, что я по памяти разгадываю кроссворд из вчерашней газеты?

— Не сомневайся.

— Мы больше никогда не будем вместе. — Портер провел рукой по своей модной стрижке. — Все кончено. Я серьезно. Прошу, прекрати выдумывать идиотские предлоги, чтобы увидеться со мной. — Мне почудилось, что по его губам скользнула тень улыбки. — Надо смириться с положением вещей.

Когда я сильно разозлюсь, мне становится трудно дышать. Такое ощущение, будто чья-то могучая рука давит на грудь. Судя по физиономиям подчиненных Портера, они слышали каждое слово и теперь с любопытством изучали мою особу.