Иоанна Хмелевская - Бледная Холера

— Дануся в этом месте не скорчила рожу?

— Не знаю, я боком к ним сидела. Не подсматривала. Только подслушивала. Элиза твердила, что с Янеком ужиться невозможно, что он бабник тот еще... А Дануся отвечала, что Бледной Холере втолковать ничего не сможет.

Я удивилась:

— Она назвала ее Холерой?

— Нет, Дануся ее по имени называла.

— Значит, она дала понять, что Холера глупа как пробка!

— Да-да, что-то в этом духе. Элиза отнюдь не удивилась, только сказала, что иногда глупость — настоящее преступление. А Дануся ответила ей, что некоторые бабы — дуры дурами, а устраиваться умеют. У них инстинкт. Вот и Бледная Холера, словно летучая мышь, все опасные места обойдет. Недавно ощипала одного мужика, ловеласа из ловеласов. А она раз! — и выпотрошила его. Дануся сердитая была, наверное, Холера так и не занялась ее братцем. Элиза отвечает: ей на Янека плевать, он из тех, кто горы золотые обещает, а потом в кусты. И пусть окручивают его как хотят. Тем более что он сам какого-то продюсера охмурил, то ли из Германии, то ли из Франции... а может, и из Америки. Я о нем даже слышала. Фамилия его... постой-ка... Прокреат... нет... Провизиор... да нет... Провитт... забыла. Только он страшно богатый и ищет художника. А Янек очень ему понравился с первого взгляда.

— Что-то этот Янек всем нравится с первого взгляда. Что дальше?

— Может, он его окончательно охмурит. Этого самого продюсера.

— И при чем тут Бледная Холера?

— Очень даже при чем! Янека она кинет и вцепится в богатенького Провета. В общем, кому-то точно не поздоровится. Тут Элиза заторопилась, сказала, что просто хотела предостеречь, и отвалила.

Сцена, которая уже стояла у меня перед глазами (в буфете краковского телевидения я бывала и более-менее его себе представляла), неожиданно развеялась.

— Совсем как рваный монтаж, очень модный в последнее время, — недовольно заметила я. — Картинка пропадает прежде, чем сообразишь, в чем дело. Она предупредила и ушла. Что это нам дает?

Я пока не знаю, еще не обдумала, — призналась Мартуся с сожалением. — Постой, это еще не все. Меня на пару минут отвлек Дарек. А Данусю в это время перехватил оператор, они договорились встретиться в монтажной. И тут вернулась Бледная Холера. Подсела к Данусе, прогнала оператора — после того как он ей кофе принес, — и давай хвастаться, что Янек ей золотые горы посулил. От этого Продуктора, или как его там, золотые горы.

— Посулил? — переспросила я язвительно.

Мартуся радостно захихикала:

— Ага! Мне было страшно интересно, скажет ли ей Дануся, что надлежит делать с обещаниями Янечки. Только эта дура не дала ей и слова вставить, все похвалялась, что знает, где и когда Янек и продюсер встречаются. Уж она-то обязательно там будет и себя покажет. Этого Превета она раз видела, мужик так себе, но денег куры не клюют! И она уже поклялась себе, что через пару месяцев подпишет с ним брачный договор. Тут мне ужасно захотелось сказать, что у него жена и дети, и посмотреть, как она отреагирует.

— Откуда ты знаешь про жену и детей?

— Ничего я не знаю. Но сказать-то можно было?

— И что?

— Не сложилось. Дануся сама спросила:

а что, если он женат? Но Бледной Холере на жену было плевать, ей и целый гарем не страшен. Вот только спешить она не будет. Поскольку не собирается терять половину имущества бывшего мужа, которое ей полагается по закону. Это она твоего Теодора имела в виду?

— Разумеется. О других мужьях я не слышала.

— Мол, ее бывший вот-вот невиданно разбогатеет, она об этом уже позаботилась, миллионы ему светят в самое ближайшее время. А с продюсером она будет осторожна, во второй раз уже не попадется. А то из нее чуть-чуть дурочку не сделали.

— О, как интересно...

— Дальше все в том же духе, но тут Данусе выпал шанс... Смотри, как я все хорошо помню!

— Ты привела меня в восторг с самого начала.

— Я сама от себя в восторге.

— Значит, повосторгаемся на пару. Только попозже. Что же Дануся?

— Завела песню про своего братца. Мол, глупо идти одной на встречу с двумя мужиками, пусть возьмет с собой Данусиного брата. Янек наверняка опоздает, а продюсера нужно потомить хорошенько. Бледная Холера ерепениться не стала. Отлично, говорит, с братом так с братом. И на этом они удалились.

— Опять рваный монтаж!

— Что поделаешь, сейчас это модно. У меня-то монтаж нормальный!

— У тебя — да, согласна. А дальше что? Это все?

— Все. Что теперь? Выводы делать будем?

— Будем. Сейчас же. Только налью себе чаю. Можешь начинать.

С трубкой у уха я отправилась на кухню и поставила чайник.

— Знаешь, меня эта Холера впечатлила! Никакая она не дура, соображает ох как быстро. Такая точно за себя постоит. Я, я и снова я, на остальных наплевать. Ну почему я так не умею!

— У тебя не получится. Черствости не хватит. Только выводы-то мы собирались делать в отношении Холеры, о тебе позже поговорим. Что тебе показалось самым важным?

— То, о чем ты сама сказала. Невероятно, чтобы она до такой степени позабыла про труп. Не пьяная же она тогда была!

Я покачала головой, хотя Мартуся и не могла меня видеть.

— Если бы она была под мухой, соседка заявила бы об этом во все горло. Можешь не сомневаться. Бледная Холера была трезва как стеклышко.

— Все равно не очень-то она годится в свидетели. Слушай, а откуда у пана Теодора появятся миллионы?

Насчет миллионов пана Теодора у меня было свое мнение. Бледная Холера явно надеялась на доходы от скачек. Кто-то из них проболтался, то ли Кшись, то ли пан Теодор. Может, и оба вместе. А уж на деньги нюх у этой бабы сверхъестественный. К тому же запросто могла перепутать Варшаву с Лас-Вегасом.

— Такие деньги ему не светят, это все ее фантазии. В перспективе вроде бы вырисовываются неплохие доходы, но до миллионов ох как далеко. Что ты там в начале говорила? Будто она какого-то мужика недавно славно выпотрошила. И этот мужик вовсе не Данусин брат.

— Так получается, — подтвердила Мартуся. — А что?

— Да нет, все у тебя вроде правильно. Сеанс потрошения состоялся в Варшаве. Кого потрошили, я догадываюсь. Меня больше интересует, что она имела в виду, сказав, что во второй раз уж не попадется?

— Кто ее знает. Хотя выразилась она именно так. А ты что думаешь?

— Ничего пока не думаю. Речь точно не о миллионах пана Теодора, поскольку забота о их появлении лежит на мне. Разве что Бледная Холера убила Тупня, а теперь планирует убить меня и Кшися, чтобы пан Теодор все загреб один. Поприжать бы ее следовало как-нибудь похитрее...

— Извини, не предусмотрела, — расстроилась Мартуся. — Я и не подумала, что надо вмешаться. Мне что, познакомиться с ней поближе?

— С кем? С Бледной Холерой?!

— Да нет. С Данусей, подругой ее. Холера на меня волком зыркала.