Наталья Александрова - Небо в шоколаде

– Хотите еще кофе? – перебила ее Лола.

– Хочу! – с энтузиазмом согласилась старушка.

Из-под стола доносилась какая-то странная возня, но Лола сочла за лучшее туда не заглядывать.

– Начну по порядку! – вновь заговорила Елизавета Константиновна. – Мамина старшая сестра, Анна, обстригла волосы, переоделась мальчиком и в тысяча девятьсот четырнадцатом году нанялась юнгой на корабль, то есть сбежала из дому, потому что бабушка, естественно, не одобрила бы такого ее поведения. Но дедушкин чертик сделал свое черное дело.

– И вы никогда о ней больше не слышали?

– В семнадцатом году один человек… Вася Миклашевский, то есть Василий Петрович Миклашевский, дедушкин ученик и соратник, вернулся в Россию и сказал, что совершенно случайно видел Анну в Марселе. Но он не успел с ней поговорить, так что ни в чем не был уверен.

– Она не писала матери и сестрам?

– Нет, ни одного письма, – вздохнула Елизавета Константиновна, и Лола поняла, что то самое письмо, которое вышедшая замуж Анна послала родным, попросту до них не дошло.

– Так что про Анну мы так ничего и не узнали никогда, – вздохнула Елизавета Константиновна, – но бабушка говорила, что сердце ей подсказывает: Анна жива и все у нее хорошо. Хотя характер был у Анны непоседливый, человек она в общении была легкий, никогда не унывала и везучая была – страшно. Так что нашла она, верно, свою судьбу, не вечно же матросом ходила.

«Это точно», – подумала Лола, вспомнив все, что ей было известно об Анне Лоусон.

– Так мы и жили, – вздохнула старушка, – все в одной комнате – мама с папой, мы с братом и бабушка за шкафом. Комната хоть и большая, но сами представляете, каково это – всем вместе. Но никогда не ссорились. Отец мой был… ну, скажем так, человеком малообразованным. Помню, я как-то разговор подслушала бабушки с мамой, что он, мол, хоть нам и не ровня – из деревни, но человек неплохой – добрый, детей, то есть нас, любит… И к ней, надо сказать, к бабушке, отец хорошо относился – уважал ее за грамотность и культуру… Война всех разметала. Отец на фронте погиб, бабушка здесь умерла, в блокаду. Я этого не помню – нас с братом эвакуировали за Урал. Мама в сорок четвертом году за нами приехала…

– У вас брат был? – Лола возобновила допрос.

– Да, Левушка… так мы в детстве дружили… – голос Елизаветы Константиновны дрогнул, и она надолго замолчала.

Лола понимала почему – она-то знала, что брат Елизаветы Константиновны умер. Однако следовало срочно заняться остальными родственниками, а то как бы старуха не спохватилась, что раскрывает душу совершенно незнакомому человеку, и не сбежала бы домой, прихватив свою очаровательную пуделицу. Кстати, что-то там под столом подозрительно тихо!

Лола осторожно отогнула край скатерти. Пу И лежал на боку с выражением живейшего блаженства на мордочке, а Дези старательно облизывала его уши. Чихуахуа недовольно покосился на Лолу – какого, мол, черта тебе здесь нужно? – так что она даже слегка приревновала свое сокровище к наглой навязчивой пуделице. Несомненно, Дези очень хорошенькая и отлично воспитана, но нельзя же все-таки так необдуманно увлекаться первой попавшейся смазливой девчонкой! Лола решила дома серьезно поговорить с Пу И, а пока продолжила беседу со старушкой самым задушевным тоном:

– Вы ничего не говорите о третьей сестре вашей мамы – Татьяне. Она тоже унаследовала от вашего знаменитого деда ген непоседливости и «охоты к перемене мест»?

– О, в полной мере! – усмехнулась старушка. – И еще – ужасный, своенравный характер. Конечно, я этого не помню, я вообще никогда не видела свою тетку, она уехала из дома, когда я была совсем маленькой. Помню, как сильно кричали они все, а потом бабушка долго плакала…

– Что же случилось? – заинтересованно спросила Лола, готовая в случае отказа старушки отвечать применить метод кнута и пряника, точнее – только пряника, то есть взять Елизавете Константиновне третью чашку кофе.

– Вы не поверите! – Пожилая дама и не собиралась останавливаться на половине рассказа. – Вы не поверите, милая, что случилось! Татьяна, младшая сестра моей матери, не нашла ничего лучше, чем пойти служить в ЧК!

– Что-о?!

– Вот именно, дорогая, вот именно! – старушка воскликнула так громко, что девушка за стойкой оглянулась и посмотрела на нее неодобрительно, после чего сделала погромче радио – какую-то «Европу-плюс» или «Радио-максимум».

Елизавета Константиновна тотчас опомнилась и продолжала трагическим шепотом, оглядываясь и округлив глаза:

– Да, именно так все и было! Я, конечно, по младости лет ничего тогда не понимала, но потом, уже после войны и смерти бабушки, когда я выросла, мама рассказывала всю эту историю в подробностях.

И, поскольку Лола была вся внимание, старушка набрала в грудь побольше воздуха и заговорила:

– Таня с детства была очень своевольной, она не признавала ничьих авторитетов. Правда, когда начались все эти неприятности, – это бабушка Софья Николаевна так называла революцию и Гражданскую войну… она еще анекдот рассказывала: «Встречаются две старухи «из бывших». «О, у ваших соседей я слышала, прибавление семейства. Кто же родился?» – спрашивает одна. «Мальчик», – отвечает другая. «И как же его назвали?» Вторая старуха надолго задумывается: «Кажется, что-то революционное… ах да! Орест!»

И Елизавета Константиновна заразительно захохотала. Лола для приличия улыбнулась, подумав, что, если бабуля начнет рассказывать анекдоты, так можно и до вечера тут просидеть, что совершенно не входит в ее, Лолины, планы. Да и Пу И что-то уж очень увлекся ласками серебристой пуделицы. А вдруг будут дети?! Да нет же, если бы Дези была в таком опасном состоянии, старуха ни за что не спустила бы ее с поводка. Интересно, на что были бы похожи щенки от чихуахуа и пуделя? Наверное, это выглядит кошмарно!

«Господи, что за чушь лезет в голову! – оборвала свои мысли Лола. – Слава богу, у меня мальчик, и в подоле он мне щенков не принесет!»

– Так вот, Тане не было еще и десяти лет, когда случилась революция. Ее юность пришлась на двадцатые годы. Она очень прониклась идеологией большевизма, даже вступила в комсомол. Училась, правда, она хорошо, все ей легко давалось. Бабушка очень хотела, чтобы она поступила в университет, но Татьяна после школы по путевке комсомола попала в ЧК. Можете себе представить, в нашей семье – чекист! Это притом что очень многих бабушкиных знакомых тогда, в то тяжелое и жестокое время, ну… вы понимаете… хотя что вы можете понимать! – вздохнула старушка. – Вы ведь такая молодая…

Лоле стало скучно. Она злилась на Маркиза за то, что он заставил ее тащиться на Пушкарскую улицу и выслушивать бредни выжившей из ума старухи. Она злилась на австралийца Билла Лоусона, которому втемяшилось в голову разыскать русских родственников. На фига вообще это нужно?! Кому и когда была от родственников польза! Они сползаются только на свадьбы и похороны. Лола была уверена, что если, не дай бог, старуха, сидящая перед ней, завтра окочурится, тут же на свет божий выползут десятки ее родственников! Кстати, нужно иметь эту мысль в виду – на крайний случай.