Лариса Ильина - Беги, Люба, беги!

— Слушай, хватит дурака валять! Я правда на работу опаздываю!

«Это же Лидка...» — осенило меня.

-А я?

— И ты тоже!

Несмотря на шторм в голове и вялость в членах, я мигом вскочила. Оказалось, что спала я в футболке.

— Сколько времени?

Лидка ткнула пальцем в направлении будильника.

— Ой! — хрипло вскрикнула я и понеслась в ванную.

— Кофе дай! — заорала мне вслед Вельниченко.

После холодного душа ориентация в пространстве немного улучшилась. Я выползла на кухню, проглотила две таблетки от головной боли и шлепнулась на табурет. Угрюмо разглядывая рисунок обоев, Лидка пила кофе. Стараясь не делать резких движений головой, я осторожно оглядела кухню.

— А кто со стола убрал и посуду вымыл?

— Не знаю, — ответила Лидка. — Но догадываюсь.

На всякий случай я спросила:

— Может, я?

Подружка фыркнула:

— Ты нас вчера покинула по-английски.

— В смысле?

— В смысле, не прощаясь.

Я застонала и закрыла глаза. Что подумает Ферапонтов? Даже не помню, что вчера наговорила. Хоть на глаза ему теперь не показывайся! А тут еще Лидка добавила:

— Ты идиотка!

Конечно, идиотка, о чем речь. Я. и сама знаю. И что, спрашивается, на меня нашло?

— Лид... А что вчера было?

— Ты что, думаешь, я записывала? — хмыкнула она, и я поняла, что у нее тоже с памятью проблемы. — Так, помню... кое-что;

— А про это «кое-что» ты мне можешь рассказать? Как я в кровати оказалась?

Она хихикнула:

— Коленька...

Ужас какой! Я схватилась обеими руками за голову. Если бы я стояла, точно бы рухнула.

Однако предаваться смерти было некогда. Меня ждали больные, хотя кому из нас сейчас больше требовался доктор, неизвестно.

— Когда вернешься? — спросила Лидка, торопливо крася перед зеркалом губы.

— Поздно, — сморщилась я. — Вернее, очень поздно.

— А запасные ключи есть?

— Нет.

— Тогда давай свои. Я сегодня рано вернусь.

Плавясь от черной зависти, я отдала ей свою связку.

Охая и морщась, я полезла в обувную тумбу за туфлями на широком каблуке. Выходить сегодня из дома на шпильках было бы смертельно опасным номером.

Вот тут-то и раздался звонок. К моему удивлению, звонил телефон. Ферапонтов починил? Расслабившись от всех свалившихся на мою голову неприятностей, я, кряхтя, разогнулась и с трудом дотянулась до трубки:

— Слушаю!

— Доброе утро, — бодрым скрежетом отозвался мой маньяк, а я, прижимая туфлю к груди, от неожиданности села прямо на пол. — Как самочувствие?

— Здравствуйте, — промямлила я. — Что вам нужно?

— Поговорить, — прямо признался он.

— Мне некогда, я на работу опаздываю...

— Я ведь предупреждал! — отрезал он. — Что ты там получила, кроме проблем?

— Нет у меня никаких проблем, — хмуро ответила я, про себя подумав: «Кроме тебя!»

— Правильно, — оборвал маньяк, — настоящих проблем пока не было. Но поверь — они будут. И гораздо скорее, чем ты думаешь. Тебе надо куда-нибудь уехать! — Я изумилась, но промолчала. — Есть у тебя тетя... или сестра?

Я посмотрела на часы. Ну почему я все еще слушаю -этого сумасшедшего? Во-первых, на работу опаздываю, во-вторых, не успею перезвонить Тигрину...

— Шутки закончились, пойми ты это, в, конце концов! — загремел вдруг голос в трубке. — Они ищут Фаруха... И когда они на него выйдут, я едва ли смогу тебе помочь...

От этого грохота что-то тонко екнуло в животе, и я едва не уронила трубку,

— Не понимаю, о чем вы говорите... Кто — они? Какого Фаруха? Зачем?

— Да-а... — протянула трубка, вздыхая. — Что с тебя взять? Тебя убить пытаются, ты что, еще этого не заметила? Фарух — убийца, наемник... Последняя точка, конец... — Резкий приступ тошноты заставил меня на несколько мгновений закрыть глаза. — Надо уехать! И чем быстрее, тем лучше...

— Скоро я еду в Германию, — зашептала я непослушными губами.

— В Германию? — в голосе собеседника послышалось удивление.

— Да... По работе.

— Не надо в Германию! — невыносимо высоко взвизгнула трубка. Я отпрянула и в испуге наотмашь грохнула ее на рычаг. Руки и ноги тряслись, и едва ли я смогла бы встать, если бы меня не подстегивала безжалостная минутная стрелка. Преодолев почти физическое отвращение к телефонному аппарату, скуля, набрала номер Максима. Попытка успехом не увенчалась, абонент оказался недоступен.

— Псих, псих... — дрожащим голосом шептала я, торопливо запихивая в сумку кошелек, — форменный псих. Уезжай... не уезжай... наемник... Надо найти Тигрина! Я больше так не могу!

Несмотря на мерзостное самочувствие и полнейшее смятение в душе и теле, к дороге я прибежала вовремя.

«Жигули» Христенко притормозили у тротуара одновременно с моим появлением на привычном месте.

— Здорово, Любовь Петровна! Хреново выглядишь! — радостно сообщил Игорь Федорович, окидывая меня взглядом.

Максимально осторожно утвердившись на переднем сиденье, я вежливо отозвалась:

— Доброе утро, Игорь Федорович... — и отвернулась к окошку.

Христенко хмыкнул, пожал плечами и тронул машину. Очень скоро я поняла, что чувствует мороженое, когда из него делают коктейль. Хозяин «девятки» пару раз попробовал завести со мной беседу, но я сосредоточенно глядела в коврик под ногами, четко уяснив, что смотреть в подобном состоянии по сторонам и разговаривать категорически не рекомендуется. О чем спрашивал Христенко и что кричал вслед, когда я вылезала из машины, осталось покрыто мраком.

С установлением диагнозов первых пациентов вышли определенные затруднения, поскольку я никак не могла определить, где громче стучит: в их грудной клетке или у меня в голове. Взять себя в руки не удавалось, и я не понимала, что являлось тому причиной: вчерашние посиделки или сегодняшний звонок.

Улучив минутку, когда третья пациентка направилась К дверям, Жанна негромко позвала:

— Любовь Петровна! — Я повернулась. — Еще один клиент, а потом перерыв полчаса... Может, спустимся, выпьем кофе?

— Правильно, Жанна... — преисполняясь нежнейшего чувства к медсестре, кивнула я. — Ты ангел!

Мысль о предстоящем перерыве позволила спокойно принять четвертого пациента. Едва за ним захлопнулась дверь, Жанна встала.

— Идем? Любовь Петровна, вы... в порядке?

Взглянув во встревоженное лицо медсестры, я вздохнула:

— Не буду врать: бывало и получше.

Мы вышли в коридор. Жанна передала ключ охраннику, но тут ее окликнула дежурная. Забавно тараща глазки и размахивая ручками, она принялась что-то нашептывать Жанне на ухо. Та отвлеклась и быстро сказала мне:

— Любовь Петровна, извините... Я вас догоню... Я на минутку...

Я кивнула и направилась к лифту. Желания дожидаться, пока болтушка Сонечка доскажет одну из своих нескончаемых историй, я не испытывала..

В столовой сидело всего несколько человек. Я взяла двойной кофе, огляделась, но знакомых лиц не увидела. Пожалуй, оно и к лучшему. Отвечать, почему я сегодня так плохо выгляжу, мне не нравилось. Выбрав укромный уголок, я села спиной к залу. Но не прошло и трех минут, как меня окликнули: