Иоанна Хмелевская - Жизнь как жизнь

Шпулька сама не знала, как оказалась в самом низу крутых ступенек, вообще их не видя, и при этом не поломала ноги. Она налетела на какую-то стенку, толкнула ее, стенка подалась под нажимом, распахнулась и оказалась дверью. Обе девочки привалились к двери с другой стороны.

— Он сюда войдет, — шептала еле слышно Тереска. — Он же в эту сторону шел…

— Запрем двери, только скорее! Это же подвал! Я тут ничего не вижу!

— Погоди, у меня есть фонарик… Заслони! Может, удастся запереть дверь!..

В свете фонарика, закутанного шарфом, показался маленький подвальный коридорчик и двери, которые можно было закрыть на железный засов.

Шпулька, в которой под влиянием паники проснулись нечеловеческие силы, за секунду задвинула засов. На миг они с облегчением вздохнули.

— А теперь что? — тревожно шепнула Тереска. — Сюда он не пройдет, а дальше что? Не оставаться же здесь до самой смерти? Надо выйти отсюда, но я не знаю как, разве что через дом…

— Ни за что!

— Дурочка, ты что, в самом деле хочешь остаться тут до конца жизни?!

— Дом заперт!

— Ну и что? Подумаешь, в окно выберемся!

— А тот, во дворе, будет нас поджидать?

— Сперва посмотрим, что он сделает…

Коридорчик действительно был самым обыкновенным подвальным коридорчиком. С другой его стороны тоже были двери, за которыми оказалась лестница. Со всеми мерами предосторожности, на цыпочках, светя тоненьким лучиком из закутанного фонарика, Тереска и Шпулька выбрались из подвала на первый этаж. В доме царили темнота и глухая тишина.

— Тут никого нет, — шепнула с надеждой Шпулька.

— Кажется, мы совершили взлом, — мрачно шепнула в ответ Тереска. — Пошли в кухню, оттуда виден двор. Оказывается, пригодился нам тот осмотр всего дома…

Во дворе было пусто. Таившийся во тьме человек куда-то пропал. Луна все еще светила, и после подвальной тьмы показалось, что на дворе белый день.

— Мы с тобой совсем голову потеряли, — вдруг трезво сказала Шпулька. — Мы влезли как раз туда, где нас ни за какие коврижки быть не должно. Пожалуйста, умоляю тебя, пошли отсюда и убежим как можно скорее!

Наружные двери оказались заперты на ключ. Другого способа покинуть дом, как через окно или уже исследованным путем, через подвал, просто не было. Подвал вызвал у них сомнения.

— Не знаю, а вдруг он уже туда влез и сидит там? — неуверенно сказала Тереска. — Шел-то он в эту сторону.

— Лучше всего было бы запереть его там, — решительно заявила Шпулька. — Тогда, по крайней мере, мы могли бы быть уверены, что он не станет за нами гнаться. Он тебя видел?

— Не знаю. Наверное, нет. Если это окно окажется забитым…

К счастью, окно легко удалось открыть. Тереска первой перелезла через подоконник и соскочила вниз. Шпулька села на подоконник, собираясь последовать ее примеру, и вдруг застыла на месте.

Из-за угла дома, с другой стороны крылечка, вышел бандит в короткой дубленке. Он остановился, огляделся по сторонам, отпрянул в темноту и медленно, крадучись, направился в сторону девочек.

И Тереска, и Шпулька, увидев его, все поняли в мгновение ока: крылечко, внизу обшитое досками, а сверху ажурное, заслоняло их, и, хотя страшный бандит шел прямо к ним, пока еще он подруг не видел. Обе девочки перестали дышать, не зная, что будет, когда он их заметит.

Бандит добрался до крылечка, присел на корточки и стал осматривать дверки, ведущие в подвал. Затем он начал спускаться вниз.

Тереска вдруг ожила.

— Запрем его там! Господи Иисусе, скорее! Единственный выход!

Шпулька молниеносно соскочила на землю. Тереска уже стояла около дверей в подвал. Захлопнуть их, с силой вбить с трудом влезающую в петли железную скобу и закрыть ее увесистым крюком оказалось быстрее быстрого, так что она сама не успела даже сообразить, как у нее это получилось. Шпулька дополнительно подперла двери какой-то палкой.

— Быстрее, пока никого больше нет!

Девочки пришли в себя лишь на шоссе. Только тут они осознали, что все время своего панического бегства не прекращали толкать перед собой нагруженные дровами сани, и даже не заметили, как прошли самые трудные места. Они сообразили, что заперли в подвальной каморке типа, который не только не протестовал против того, что его запирают, но даже не издал ни звука, и что они, несомненно чудом, ускользнули от смертельной опасности, в которую добровольно попали. Теперь, уже гораздо медленнее подталкивая чудовищно тяжелые сани, они миновали кошмарный поворот и снова увидели перед собой фары встречной машины.

— Нет, я больше не могу! — дико взвыла Шпулька. — Это уж чересчур!!

— Вот дьявол, — в бешенстве сказала Тереска. — Они что, размножаются на досуге, что ли? Не стой так, надо куда-нибудь спрятаться!

— Куда?

— За дерево!

— И эту кобылу ты тоже под деревом спрячешь?

— Так пускай остается, все равно не узнают! Погоди!

— Ты сама говорила, что нас будут искать, пока не найдут! — выкрикнула Шпулька и умолкла при виде действий подруги. Тереска выхватила из поклажи приличных размеров шпалу и замахнулась ею.

— Я им покажу! — мстительно заявила она. — А ты как знаешь! Я не пойду как овца на бойню!

Автомобиль медленно, но неуклонно приближался. Шпулька отчаянно смерила взглядом расстояние, посмотрела на Тереску, решительно и лихо выдернула из саней какую-то дубину и, спотыкаясь на ухабах, проваливаясь в снег, кинулась в убежище за деревом. На краю шоссе осталась диковатая, ни на что не похожая куча дров на полозьях.

Автомобиль подъезжал все медленнее. Он проехал еще несколько метров, потом остановился и сдал назад. Ни Тереска, ни Шпулька, полуживые от страха и волнения, не заметили, что это был не «фиат», а «варшава».

— Иисусе-Христе! — стонала шепотом Шпулька. — Если только останусь жива, никогда в Виланов не поеду! Не выйду из дома после шести вечера! О Господи!

Автомобиль немного развернулся, осветил фарами бесформенную кучу дров и снова остановился. У Терески и Шпульки перехватило дыхание. Дверцы машины отворились, и оттуда выскочил Кшиштоф Цегна!

Еще никогда ни одно человеческое существо не казалось им таким восхитительным, желанным и ненаглядным, как этот молодой человек, который осматривал их груз с живейшим беспокойством на лице. Падая в спешке, таща за собой судорожно сжатые в руках дубинки, сопя и издавая бессвязные хриплые вопли, обе они выскочили из-за спасительного дерева и кинулись на него. Кшиштоф Цегна в первую секунду испугался, потому что у него были все основания принять их радость за бандитское нападение, но тут же лицо его прояснилось от невыразимого облегчения.

— Ну слава Богу! — воскликнул он. — Как я боялся!

Больше он ничего сказать не успел, потому что Тереска и Шпулька решили немедленно проинформировать его обо всех событиях, все равно в каком порядке, требуя одновременно самых незамедлительных действий. Совершенно бесполезно было стараться понять, что они говорят и чего хотят.