Владислав Романов - Главбухша

— Какие еще вам дать документы, товарищ капитан? — вежливо осведомился Стас.

— Тамбовский волк тебе товарищ, — зло ответил тот, и гендиректор побледнел не столько от хамской реплики, сколько от этого яростного выдоха ненависти, переполнявшей человека в форме. А ведь Ровенский ничего ему не сделал, они, скорее всего, даже не были знакомы до этой встречи. Что же напитало капитана этой ненавистью? Вот что хотелось узнать Стасу.

Капитан поднялся, подошел к Марте, исподлобья взглянул на нее. Марту передернуло, она с презрением посмотрела на полицейского.

— Что, не нравлюсь? — усмехнулся он.

Марта не ответила. Откинулась на спинку кресла, нагло вытащила пачку противных "R-1",,закурила, выпустив струйку дыма в сторону капитана. Тот побагровел, глаза его сузились. Стас с плохо скрытым испугом наблюдал за этой молчаливой дуэлью. Капитан мог арестовать ее и поместить в следственный изолятор на трое суток, заявив, что она его оскорбила, отказалась выдать для проверки требуемые документы, пыталась дать взятку представителю власти — для таких случаев всегда имеется несколько домашних заготовок. Дядя ему рассказывал и не такое про блюстителей закона, и о налоговых полицейских в том числе.

Пауза затянулась. От напряжения Стас уже был близок к обмороку, но лицо капитана неожиданно разгладилось, он полез в карман, достал пачку «Явы» и, не спрашивая разрешения, тоже закурил. На его губах даже появилось подобие добродушной улыбки.

— Мы, кажется, незнакомы... — Капитан запнулся, зашарил по карманам, но так ничего и не найдя, развел руками. — Извините, все визитки оставил на столе. Капитан Рындин, налоговая полиция! — Он козырнул.

— Чем обязаны, капитан?

—Пока ничем. Вот зашел познакомиться.

Он обвел глазами кабинет, словно никогда его не видел.

— Странное знакомство. — Марта бросила взгляд на трех дюжих автоматчиков, терпеливо стоящих в салоне.

— Это пока лишь безобидный антураж, — многозначительно усмехнулся он.

— Как прикажете понимать ваши слова? — нахмурилась главбухша. — Как угрозу?

— Как угодно.

Марта понимала: что-то очень нужно узнать этому рыжеватому веснушчатому капитану с глубоко посаженными зеленоватыми глазами, частью скрытыми за кустистыми бровями, однако он не спешил, точно наперед зная, что рано или поздно все выведает.

Докурив сигарету до фильтра, Рындин поднялся, затушил бычок, снова бросил внимательный взгляд на Марту.

— А вы и впрямь красивы, — вдруг улыбнувшись, восхищенно промолвил он и тотчас покраснел, смутился, сразу нахмурился, будто проговорился этой фразой.

— Спасибо, коли не шутите, — не без колкости ответила Марта.

— До свидания, господин Ровенский. В следующий раз я обязательно дочитаю ваши интересные документы. Не сомневайтесь! До свидания!

Офицер вернулся в салон и, кивнув своим автоматчикам, покинул вместе с ними магазин «Автозапчасти». До закрытия оставалось пятнадцать минут.

— Какого черта ты не ушла и не утащила книгу?! —едва прикрылась дверь за полицейскими, взвился Стас. — А если б они начали выемку? Да мало ли что!

— А ты не допускаешь, что мой стремительный уход мог вызвать еще большие подозрения? А может быть, капитан этого и добивался — нервного срыва у кого-нибудь из нас. Что мы могли еще спешно выносить отсюда, как не компромат? И меня задерживают, изымают тетрадочку.

— Юлю же не задержали.

— Ты заметил, как все психологически было рассчитано? Автоматчики, молчание, угрюмые рожи, рычание капитана — все для того, чтобы ошеломить, сбить с толку, посеять панику. И Юлю они выпустили, чтобы подсказать мне: ну беги, касатка, беги, мы тебя и заловим!

- Ты фантазируешь.

— А если нет?

Стас не ответил. Вытащил сигарету, закурил. Через пять минут пришел кассовый мастер Олин — небольшого росточка, щупловатый, молчаливый, с безобидным детским личиком и голубыми глазками. Он надел свой халатик и принялся обнулять кассу, набивать другие цены.

— Может быть, не стоит сегодня? — неуверенно проговорил директор. — Только что ушла налоговая полиция, а вдруг они возьмут и вернутся? —Сегодня как раз и стоит! — жестко сказала Марта, схватив сигарету.

Обычно она курила мало, сигареты три-четыре в к день, но когда нервничала, начинала смолить одну за другой, а наутро не могла продышаться: с бронхами у нее всегда было неважно. В детстве часто болела ангиной, почти каждый год, стала постарше — одолел тонзиллит, а потом и бронхит, перешедший в хронику. Врачи ей советовали вообще не курить.

Она затушила сигарету, не докурив до половины. — Налей мне ликерчику.

Стас достал бутылку кофейного ликёра, плеснул ей и себе. Его самого знобило. Генеральный подтащил кресло к ее столу, уселся напротив, — Ты думаешь, у них что-то есть?

— Если б было, они не выкаблучивались бы и не строили из себя страшных горилл. Этот Рындин и бесится оттого, что ничего нет. Но кто-то на нас настучал, это несомненно.

— А может быть, он ждет, что мы предложим отступного? Понадобились деньги, вот и наехал, намекнул: буду долбить, пока не откупитесь, — предположил Стас.

— Возможно, — задумчиво ответила Марта.

Она вспомнила пристальный взгляд капитана, от которого ее даже прохватило морозцем, словно Рындин уже многое о ней знал и теперь лишь хотел удостовериться в некоторых вещах. Или же ему много о ней рассказывали. Но кто? Скорее всего, он составил на неё неплохое досье. Видимо, пришлось потрудиться.

Для чего? Отомстить Стукову, который, работая в ФСБ, чем-то ему насолил?

— Спроси-ка у дяди, не перебегал ли он Рындину дорогу? Мало ли что. Тут какая-то есть тайна, я это спинным мозгом чувствую! — проговорила Марта.

И пока мы ее не разгадаем, будем блуждать в потемках!

А я не люблю чувствовать себя дурой!

Главбухша махнула всю рюмку и даже не поморщилась. Стас с восхищением посмотрел на нее.

Через полчаса пришел Олин за своими деньгами. Детское умиление разлилось на лице мастера, когда Стас угостил его ликером. Олин выпил, почмокал языком.

— Надо ж, придумают такое! Сладко и горько! — захихикал он. — Некоторые вот не понимают, почему мы пьем горькую водку и закусываем соленым огурцом, как такое может нравиться? Их спрашиваю, а в сладком какая радость? Или вино вот кислое. Шампанское марки «брют». У меня соседка визжит от удовольствия. А я этого вкуса не понимаю, одна изжога, и больше ничего. Вот ведь чудеса!

Он выпил еще одну рюмку и ушел.

Марта взглянула на часы: половина десятого.

— Тебя отвезти? — спросил Стас.

Марта кивнула. Ей нравилась машина генерального: теплая, уютная, почти бесшумная.

За полтора года она набомбила четверть миллиона долларов, Стас чуть побольше. Полтинник сразу отдала сыну, тот купил себе квартиру. Еще пять заставила сына отвезти родителям. Знала, что и эти не потратят, а положат в кубышку, потому больше и не дала. Остальные оставила себе. Виталик о них даже не подозревал. Марта могла приобрести все что угодно, но ничего не покупала, считая, что пока не пришло время. Но само сознание, что она далеко не бедная, придавало ей сил и уверенности.