Наталья Александрова - Козел и бумажная капуста

— Одну я ей под дверь подсунул, чтобы припугнуть, а вторая фотография у меня...

— Дай мне сейчас же эту фотографию! Ты хоть понимаешь, что это против тебя самого стопроцентная улика?

— Почему это? — обиженно проговорил охранник, но тем не менее фотографию протянул в окошко.

— Потому что твоим аппаратом сделана, идиот несчастный!

Валерий Васильевич спрятал снимок в карман и усталым голосом проговорил:

— Ну, валяй, рассказывай дальше про свою художественную самодеятельность!

— Ну что тут рассказывать, — пробормотал охранник, — я же хотел как лучше...

— А получилось как всегда!

— Потом я ей, девке этой, еще несколько раз звонил и приезжал в тот дом, чтобы ее припугнуть... но вы не думайте, я ей на глаза ни разу не попадался!

— Ей, может быть, и не попадался, а кто-нибудь другой тебя вполне мог увидеть... Дальше!

— Ну что дальше... Потом она куда-то пропала, а когда снова появилась, пообещала эту книжку отдать сегодня на похоронах. То есть была у нее эта книжка, я правильно догадался! А только когда я сюда пришел и за книжкой наклонился, меня сзади кто-то толкнул, я упал и отключился, а когда от холода пришел в себя — смотрю, дверь заперта...

— Да-а, — констатировал Пересвет, — правильно говорят, глупость не лечится. Ты хоть понимаешь, что попался в самую примитивную ловушку? Тебя вычислили, сфотографировали. Она у нас в мастерской была, так что знает теперь точно, кто ты такой. Так что извини, дорогой, ты сам себе могилу выкопал.

С этими словами Валерий Васильевич достал из кармана небольшой плоский пистолет, вскинул руку и выстрелил в круглое окошечко. На лбу охранника раскрылся черный цветок пулевого отверстия. Его откормленное тупое лицо на мгновение застыло в глубоком изумлении и тут же пропало в темноте. С глухим стуком охранник рухнул на холодный каменный пол склепа.

Валерий Васильевич Пересвет огляделся по сторонам, убедился, что его никто не видел, и торопливо зашагал к выходу с кладбища.

Вечером того же дня, когда Вадим вернулся из больницы и мы мирно, совершенно по-семейному пили чай, зазвонил телефон.

Это была Елена Вячеславовна, чрезвычайно растерянная и взволнованная.

— Вадим Романович, — начала она, когда услышала в трубке хорошо знакомый и внушающий доверие голос своего лечащего врача, — помните, вы просили меня позвонить, если со мной произойдет что-то необычное?

— Да, конечно, — коротко ответил Вадим.

— Так вот, оно произошло.

— И что же это?

— Вадим Романович, — голос ее стал еще более смущенным, — я не хотела бы говорить об этом по телефону.

— Понял, — мгновенно отреагировал Вадим, — хорошо, выходите из дома через полчаса, мы подъедем к вам на машине.

Мы еле успели к назначенному времени приехать на улицу Матроса Бодуна. Елена Вячеславовна уже прогуливалась возле своего дома, нервно поглядывая на часы. Вадим открыл дверцу и усадил ее на переднее сиденье машины.

— И что же необычного с вами произошло? — подтолкнул он ее, видя, что женщина не решается начать.

Елена Вячеславовна покосилась на меня, и Вадим успокоил ее:

— Вы можете спокойно говорить при Ане, она в курсе вопроса и очень помогает мне...

Вот как оно оказывается! Это я ему помогаю! Я до сих пор почему-то думала, что все обстоит совершенно наоборот. Однако из тактических соображений я промолчала, а Елена Вячеславовна наконец решилась и начала рассказывать:

— Самое необычное, что со мной произошло, — мне подменили собственного мужа.

— Вот как? — Вадим явно обрадовался. — Он стал более внимателен к вам, заботлив? Я ведь говорил, что...

— Более внимателен? — Елена Вячеславовна желчно рассмеялась. — Да он стал приходить домой пьяным! При всех его недостатках такого с ним никогда не бывало! Ни разу в жизни! И даже... — Елена Вячеславовна понизила голос и оглянулась, будто проверяя, не подслушивает ли ее кто-нибудь посторонний, — я заметила на его щеке след губной помады! Если бы я не знала Сеню так хорошо, как я его знаю, я могла бы подумать, что у него появилась женщина!

«Интересно, а какое еще объяснение ты нашла этой помаде?» — подумала я в свою очередь.

— Но я, собственно, хотела рассказать вам не об этом... Самое удивительное — это то, что Сеня вдруг проявил необыкновенный интерес к моей родне.

На какое-то время она замолчала, и Вадим негромко кашлянул, как бы напоминая ей, что он по-прежнему здесь и что он — весь внимание.

— Так вот... сначала он пришел пьяный, пьяный и отвратительный, и вел себя ужасно, просто невыносимо хамски, всячески старался оскорбить и унизить меня... А потом, на следующий день, его как подменили — он принес коробку конфет, был ко мне подчеркнуто внимателен... но как-то очень назойливо, неприятно внимателен, как будто ему от меня что-то нужно. И все время заговаривал со мной, наводя разговор на покойную тетю Лиду и ее родственников — кто были ее родители, да кто были ее деды, и так далее... А ведь до сих пор он ни разу в жизни не поинтересовался никем из моей родни, а саму тетю Лиду на дух не выносил, даже слышать о ней не хотел, не то что когда-нибудь ее навестить! И вот, после этого, такой неожиданный интерес... Согласитесь, это более чем странно!

— Да, конечно, — подтвердил Вадим и переглянулся со мной.

— Ну, вот я вам и позвонила, — закончила Елена Вячеславовна в своей обычной неуверенной, как бы извиняющейся манере.

И тогда мы с Вадимом, то дополняя, то перебивая друг друга, рассказали ей всю историю — по крайней мере, как мы ее понимали. И про находку в старом сейфе, и про то, что именно из-за этого погибла ее тетя Лида... Конечно, об убийстве Павла мы говорить не стали — и без того для бедной женщины всего этого оказалось более чем достаточно. И фрагменты французского письма, найденного в корзине, Вадим подробно ей пересказал. На этом месте она особенно разволновалась:

— Ванечка — это наверняка дядя Лидии Андреевны, младший брат ее отца. И представьте, Сеня именно про него упорно расспрашивал! А ведь раньше он никогда не слышал о его существовании!

Вадим завел свою обычную песню:

— Елена Вячеславовна, успокойтесь, вам совершенно нельзя волноваться! — и начал считать ее пульс.

Она от него отмахнулась:

— Не до того! Как вы можете объяснить этот странный Сенин интерес?

Вадим посмотрел на нее испытующе — выдержит ли она горькую правду — и выпалил:

— Мне кажется, что ваш муж каким-то образом связан со злоумышленниками... с теми, кто убил вашу тетю Лидию Андреевну, и они поручили ему выяснить, о ком говорится в этом французском письме, кого в вашей семье могли называть «добрым ангелом» и «спасительницей Ванечки». Это он и пытается выспросить у вас...

Елена Вячеславовна слушала его с явным недоверием.