Фаина Раевская - Надувные прелести

Сомнения терзали Глеба и чуть было не растерзали совсем, но тут послышались голоса Иннокентия и Марины, и хозяин дома наконец решился покинуть кабинет. Он сразу отметил, что лицо Марочки просто светилось от счастья. «Что это с ней?» — озадачился Глеб и, пребывая в состоянии глубокой задумчивости, проводил неожиданного гостя. На прощанье Иннокентий ласково потрепал Крутых по щеке, а потом произнес загадочную фразу:

— Вот увидишь, у нас все получится!

С этой минуты началась у Глебушки жизнь — ни в сказке сказать, ни пером описать! Марочка вдруг стала проявлять трогательную заботу о своем супруге: вставала рано утром, собственными ручками готовила изысканный завтрак, провожала его на работу, встречала и даже несколько раз обмолвилась: дескать, не пора ли нам подумать о продолжении рода? Эту мысль она успешно претворяла в жизнь по ночам. Глеб до сей поры и не догадывался, что жена его — женщина страстная, как сотня древнегреческих гетер, и умелая, как две сотни японских гейш.

У умного, ухватистого, оборотливого и расчетливого Глеба время от времени возникала мысль, что столь пылкая любовь Марины как-то связана с визитом Кеши и их уединением на кухне, но он не позволял себе, а может, просто не хотел верить в коварство любимой. А зря! Примеры Марочкиного коварства были хорошо известны.

В один прекрасный вечер — ночь, если быть точной, — по окончании сумасшедшей акробатики в постели, после которой Марочке можно было бы смело дать звание мастера спорта международного класса, Глебу открылась Ее Величество — Истина.

Кеша поделился с Мариной особенностями бизнеса их общего принца и посетовал на собственные безрадостные перспективы. Марочка, как никто другой, прониклась душевными терзаниями любовника своего первого мужа. И замыслили они страшную месть. Цели же преследовали разные: Кеша хотел получить солидный куш, а Мара... Даже по прошествии пяти с небольшим лет оскорбленное женское самолюбие требовало отмщения! Ну и деньги, конечно, тоже не помешали бы. В качестве компенсации морального ущерба. Кроме того, настала пора избавляться от Глеба, уже порядком ей поднадоевшего, и приступить к формированию «базиса» для дальнейших поисков благородного короля. Однако сперва Глеб должен был потрудиться для Марины и Кеши.

— Милый, ты не думай, я ничуть не осуждаю твою работу. Более того, считаю ее нужной и полезной — за неправедную жизнь надо платить. Но ведь тебе же ничего не стоит слегка завысить тарифы на чужие грехи! — убеждала Марочка мужа. — Такой шаг вполне объясним: в стране инфляция, и с ней приходится считаться. А разницу между «официальным» тарифом Карпа и нашим, новым, мы заберем себе. Видишь, как все просто...

— Ты с ума сошла! А если Карп узнает?! Он, не задумываясь, отправит меня в мир иной.

— А как он узнает? Кто ему доложит? «Налоги» ведь ты собираешь, и переговоры с клиентами тоже ведешь ты. Решайся, Глеб! Зато уж и заживем мы с тобой!!! Я тебе ребеночка рожу... Правда, с Кешкой придется поделиться — без его помощи нам не обойтись.

— Чем же он может помочь? — удивился Глеб. Марина поняла, что муж готов сдаться, и усилила натиск:

— Вся информация по шантажу записана на двух дискетах. Лео сам их показывал Иннокентию и объяснял, что к чему. Так вот, на первой дискете -списки попавшихся на крючок Карпа чиновников, их делишки и примерные расценки. Но сама по себе эта дискета никакой ценности не представляет. Ну, списки и списки, а кто нынче без греха? Да и доказательства нужны. А вот доказательства-то как раз и находятся на второй дискете! Причем такие, от которых отпереться невозможно, остается только заплатить. До сих пор эта схема работала четко. Впрочем, ты и сам прекрасно это знаешь. Почему бы ей не продолжить работать в том же духе, но со слегка завышенными ставками? Уверяю, господа чиновники даже не пикнут. Кому охота становиться центром скандала? Иннокентий снимет копии с дискет и передаст нам, на их основе мы разработаем новый тарифный план и будем действовать уже согласно ему. По-моему, мысль гениальная... Как ты думаешь?

— Марочка, неужели тебе не хватает денег? — все еще пробовал сопротивляться Глеб, но уже не слишком активно.

— Дело не в деньгах. Вернее, не только в них! Я хочу отомстить этому ублюдку за пренебрежение ко мне, за то унижение, через которое мне пришлось пройти! Одна только мысль, что часть доходов Леонарда перетечет в мой карман, будет о-очень долго греть мне душу. А потом, когда мы с тобой накопим достаточно денег, уедем куда-нибудь, где нас никто не знает, например в Швейцарию. Будем жить душа в душу до конца дней наших и вспоминать, как проучили негодяя!

Напоминать жене о том, что негодяй Карп дважды простил ей покушение на его жизнь, Глеб не стал, потому что прекрасно знал — Марина найдет миллион оправданий в свою защиту. Однако господин Крутых призадумался. Ему и в самом деле уже давно хотелось на покой — слишком выматывала его работа на Карпа. Только об отъезде за границу он не думал, планировал отойти от дел и жить на доходы от своих клубов. Вполне приличные, между прочим, доходы!

Как уже говорилось, Глеб был мужиком умным и прекрасно знал, что уйти от Карпа можно только в одну сторону — по направлению к кладбищу. Слишком уж много знал Глеб о своем хозяине. Оттого идея уехать в Швейцарию показалась мужику не слишком уж абсурдной, к тому же любовь к порочной Марине толкала его на подвиги, а мысль о семейном счастье в окружении пары-тройки детишек нравилась все больше и больше. Предприятие, конечно, рисковое, но... Кому, как не Глебу, знать -господа из кремлевских кругов согласны платить большие деньги за сокрытие своих больших и малых грешков. Бывали случаи, чрезвычайно редкие, когда особо брыкливый чиновник отказывался выкупать компромат, и тогда в СМИ появлялась скандальная информация. Дескать, один человек, очень похожий на господина такого-то, был замечен в бане в окружении жриц свободной любви. Далее следовало чисто номинальное разбирательство в высших инстанциях (хотя куда уж выше?), и, как правило, этого человека снимали с должности — слуги народа должны быть чисты перед электоратом! Останавливало одно: Леонард Эдуардович был не банальным шантажистом с улицы. Он дружил, общался, вел общие дела с теми, кого потом «доил». Никто не возмущался, всех устраивало подобное положение вещей, и все понимали, что бизнес есть бизнес. Лео ходил с господами из аппарата и в рестораны, и в бани, и на охоту-рыбалку... Кроме того, некоторые господа с удовольствием посещали клубы самого Глеба. Могло так случиться, что приятели Карпа в частной беседе вдруг обмолвятся насчет его неожиданно повысившегося аппетита. И тогда... нет, лучше не думать об этом!