Наталья Александрова - Король изумрудов

В полутемном зале наступила тишина. Все ждали, не решаясь нарушить напряженное молчание.

Иван Францевич достал из жилетного кармана большие серебряные часы, отщелкнул крышку с монограммой, демонстративно посмотрел на циферблат.

И в то же мгновение в дверь ресторана постучали. Охранник прошел к дверям и ввел в зал пожилого сутулого мужчину в мятой шляпе с низко опущенными полями и густой седоватой бородой.

– Это еще что за чучело? – удивленно спросил Зарудный.

– Дупель меня прислал, – хриплым голосом сообщил незнакомец, – по известному вам делу. Деньги приготовили?

– Деньги? – Зарудный окинул пришельца презрительным взглядом. – Камень-то у тебя при себе?

– Будут деньги – будет и камень!

Зарудный сделал своим людям едва уловимый жест, и те, заломив руки бородача за спину, начали его тщательно обыскивать. При этом сам он держался совершенно спокойно, не сопротивляясь обыску, и только тихо посмеиваясь в бороду.

Через несколько минут обыск закончили, и руководивший им Миша Молоток повернулся к Зарудному:

– Шеф, ничего нет. Ни камня, ни оружия.

– Я же сказал, – бородач насмешливо уставился на своих гостеприимных хозяев, – будут деньги – будет и камень!

– Господа! – подал голос Иван Францевич. – Я просил бы избавить меня от всех этих подробностей. Осмотреть камень – пожалуйста, но присутствовать при ваших разборках – увольте.

– Где камень? – прошипел Зарудный, угрожающе придвинувшись к незнакомцу.

– Ну что за люди! – простонал тот в ответ. – Я же ясно сказал: будут деньги – будет и камень!

– Ладно, – Зарудный мгновенно успокоился и махнул Мише, – принеси ему деньги.

Молоток на минуту вышел из зала и вернулся с объемистым кожаным чемоданом. Он поставил чемодан перед седобородым, расстегнул замки. Тот, слегка крякнув, опустился на колени и начал перебирать толстые пачки стодолларовых купюр.

– Ты что – все будешь пересчитывать? – зло осведомился Зарудный.

– Нужно будет – и посчитаю, – бородач бросил на него недовольный взгляд и снова углубился в содержимое чемодана, пробурчав под нос: – С чего бы мне вам на слово верить? Я и себе-то самому не слишком доверяю.

Наконец через несколько минут он с кряхтеньем разогнулся и встал на ноги:

– Да, здесь все в порядке.

Зарудный махнул Мише, тот снова закрыл чемодан и оттащил его в сторону.

– Ну? – с нетерпением проговорил Зарудный. – Где же камень?

– Терпение! – отмахнулся от него бородач.

Он пересек зал, подошел к одному из столиков возле сцены и поднял настольную лампу. Засунув руку под ее основание, он достал оттуда крупный овальный предмет, подклеенный к лампе пластырем. Вернувшись к Зарудному, он протянул ему ладонь, на которой мягко переливался глубокий зеленый свет.

Зарудный, привычный ко всему, чуть слышно ахнул. Он взял камень и, прежде чем передать его Ивану Францевичу, подержал на ладони. Его чуть теплая тяжесть, глубокое свечение заворожили Артема.

Ювелир нетерпеливо кашлянул: ему тоже хотелось прикоснуться к этому светящемуся зеленому чуду. Зарудный сбросил с себя чары и протянул камень Мюллеру. Ювелир придвинул к себе настольную лампу, достал из небольшого кожаного саквояжа переносные весы, вставил в глаз черную трубочку ювелирного монокуляра и замер, поворачивая под ярким светом лампы огромный зеленый камень.

В зале снова стало удивительно тихо. Все присутствующие не отрываясь смотрели на руки ювелира. Только один из охранников чуть слышно проговорил, обращаясь к Мише:

– Надо же, хитер мужик! Оказывается, камешек так тут и лежал, он его вчера, наверное, припрятал…

Молоток шикнул на парня и снова повернулся к священнодействующему ювелиру.

В полной тишине прошло еще около получаса. Из позы и движений ювелира исчезла напряженность. Он уже не изучал камень, не проводил экспертизу – он просто наслаждался им, любовался игрой света в его зеленой глубине.

– Ну что вы скажете, Иван Францевич? – не выдержал наконец Зарудный столь долгого ожидания.

Мюллер с сожалением положил камень на белую бумажную салфетку и поднял затуманенный взгляд. Прокашлявшись, он спросил:

– Вам нужно письменное заключение?

– Нет, пока достаточно устного. Каково ваше мнение?

– Это, безусловно, подлинный изумруд весом около девяноста карат. Судя по цвету камня и некоторым характерным особенностям, очевидным для специалиста, место происхождения – Южная Америка. Камень изумительной красоты и прозрачности, но в глубине его имеется необычный дефект, напоминающий постороннее вкрапление или пузырек воздуха. Впрочем, этот дефект не портит камня, а даже, на мой взгляд, придает ему дополнительную привлекательность – простите мне несвойственные специалисту излишне красивые выражения, но благодаря этому дефекту в глубине камня появляется как бы загадочное свечение…

– Это все, что вы можете сказать? – едва сдерживая волнение, перебил ювелира Зарудный.

– А что еще вас интересует? – Иван Францевич выглядел немного смущенным, как будто хотел добавить еще что-то, но не решался.

– Знаком ли вам этот камень? Я имею в виду, приходилось ли вам где-то встречать его описание?

– Именно об этом я и хотел сказать, – голос Мюллера стал задумчив и неуверен. – В одной дореволюционной книге, которую я читал давно, очень давно, я читал описание изумруда, очень похожего на этот. Совпадают размеры, упоминался там и необычный дефект камня. Но, насколько я знаю, тот камень бесследно пропал сразу после революции…

Иван Францевич задумался. Он вспомнил саманный домик в Каракалпакии, завывание ветра за тонкой стеной, вонючий дым горящего в печи кизяка и старика-ювелира, переворачивающего страницы потрепанной старой книги. Как другие мальчики с волнением произносили имена знаменитых пиратов, мореплавателей, военачальников, так маленький Ваня повторял за своим учителем имена знаменитых алмазов и изумрудов – «Орлов», «Кохинор», «Глаз ночи»..

Он поднял взгляд на молчаливо ожидающего Зарудного и уверенно сказал:

– Хотя я никогда не видел этого камня, а только читал его описание, но я не сомневаюсь – это изумруд «Глаз ночи».

Глаза Зарудного радостно заблестели. Он достал из внутреннего кармана пиджака плотный конверт и протянул его ювелиру:

– Это ваш гонорар, Иван Францевич. Все, как мы с вами договаривались. Я очень вам признателен.

– Хорошо-хорошо, – Мюллер опустил глаза и поднялся со стула. Он чувствовал, что «торжественная часть» закончилась и дальнейшие действия Зарудного будут не так благопристойны, поэтому еще раз взглянул на камень и проговорил: – А теперь, с вашего позволения, я откланяюсь. При дальнейших событиях мое присутствие нежелательно.