Фаина Раевская - Мачо в перьях

«Скорее бы уж, — раздраженно думала я, глядя на Ленку. Она при помощи Насти что-то терпеливо втолковывала Ингумбо. Тот внимательно слушал и все время кивал головой, словно китайский болванчик. — Чего, интересно, она ему объясняет? Как пистолет держать? Так ведь он и сам не дурак, хоть и по голове стукнутый. Время тянет, Рэмбо в юбке! Можно подумать, у меня нервы железные!»

Однако, как поет один известный, очень уважаемый мною певец, «все имеет свой конец, свое начало». Пришел конец и моим страданиям.

Ленка, самочинно взявшая на себя роль командира, выстроила небольшой отряд штурмовиков возле костра. Выглядели мы не слишком воинственно, прямо скажем, не по-боевому. Две вялые, субтильные девицы, в руках которых оружие так же уместно, как плиссированная юбка на жирафе, под началом третьей, такой же субтильной, но очень энергичной. Ингумбо в нашей компании смотрелся как чернослив в борще. Зато автомат так органично вписывался в образ негра, будто он так и родился с оружием в руках. Кто-то из девчонок весьма кстати вспомнил о тех самых «уоки-токи», что обнаружились в ящике вместе с шампанским, и о видеокамере. Рации подверглись всестороннему изучению и тщательной проверке. Обе, к счастью, работали. Одну «трубу» оставили Насте, велев не разлучаться с ней ни на минуту, другую взяла Ленка. Видеокамеру тоже прихватили на всякий случай: вдруг придется документально фиксировать злодеяния террористов и наш героический подвиг.

Наконец все подготовительные мероприятия были окончены. Студентка окинула состав группы хмурым взглядом, издала не то стон, не то печальный вздох, немного смущенно кашлянула, а потом заговорила вполне командирским голосом:

— Значит, так. Порядок следования группы к объекту такой: впереди иду я, за мной — Дарья, следом — Ярослава, Ингумбо замыкающий. Идти строго друг за другом, во время движения никаких разговоров…

— У меня вопрос… — подняла руку Дашка.

— Ну?

— Темно. Как мы увидим друг друга в джунглях?

— У меня есть фонарик. Он достаточно мощный, так что не потеряемся. Правда… — Ленка слегка замялась. — При подходе к базе его придется выключить, чтобы не обнаружить нашего присутствия. Впрочем, это не имеет значения, потому что база освещается пятью мощными прожекторами.

Тут я удивилась: когда это Ленка успела их сосчитать? Во время нашего с ней «визита» на базу я никаких прожекторов не заметила. Впрочем, в тот момент я думала лишь о том, как быстрее убраться восвояси. Кстати, наличие прожекторов здорово осложняло нашу задачу: в их свете группа будет видна как на ладони. Высказать сию здравую мысль мне не удалось — Ленка сделала знак рукой, который я сочла призывом к молчанию, и продолжила:

— Нам нужно незаметно проникнуть на территорию базы, а точнее, в один из домиков. Там, по нашим со Славкой предположениям, могут находиться пленники, то есть Маруся и Елена. Вот их-то и нужно освободить.

Что-то не припомню, чтобы я выдвигала какие-либо предположения, но спорить не стала, а вместо этого робко напомнила:

— Лен, там колючая проволока под напряжением…

— Ага. Но вы не волнуйтесь, у Ингумбо имеются кое-какие соображения на этот счет.

— Лучше бы у него имелись соображения насчет рации. — проворчала себе под нос Дарья. — Тоже мне. Попов пережаренный, радиолюбитель хренов! Да и с чего бы ему в электронике разбираться? У них в Зимбабве небось до сих пор тамтамы вместо радио используют…

Студентка, конечно, слышала Дашкино ворчание, но сделала вид, что не разобрала ни слова.

— Еще вопросы будут? — строго спросила она.

Лично у меня вопросов не было, зато имелась уйма сомнений. Ну, во-первых, звери и птицы, большей частью дикие. Многие из них имеют дурацкую привычку охотиться именно ночью. Вот бы знать, они так же боятся света электрического фонаря, как и живого огня? Палить в животных из пистолетов и автоматов негуманно и небезопасно: к чему поднимать лишний шум, привлекая тем самым внимание террористов? Может, они до сих пор уверены, что их тайник с оружием не обнаружен. А тут мы — «пиф-паф, ой, ой, ой»! Разволнуются парни, побросают все свои дела и… На что способны взволнованные террористы, я пока не знала. Дай бог, не узнать никогда! Но не это терзало меня со страшной силой. Я вдруг подумала вот о чем: допустим, все пройдет гладко, мы найдем Маньку с Еленой и благополучно их освободим. А дальше-то что? С острова нам все равно никуда не деться, кругом сплошной океан… Катер сломан, никакого паруса или весел мы пока не смастерили, так что побег по воде так же нереален, как и полет на Марс на дельтаплане. Нежные отношения с рацией у Ингумбо так и не сложились — она по-прежнему не функционировала. Следовательно, ждать помощи с большой земли тоже не следует. Между тем террористам ничто не помешает взять новых заложников. Может, все-таки рискнуть и вступить с ними в вооруженное противостояние? Вдруг, и правда, обнаружится какой-никакой передатчик?

Развивать данную тему дальше я не решилась. Бог знает, до какой крамолы можно додуматься! Вместо этого я напомнила себе, что моя Маруся томится в плену, а Манькино томление для меня хуже пожизненной каторги, честное слово. Поэтому, тряхнув головой, я отогнала сомнения и довольно бодро ответила за всю группу штурмовиков:

— Нет вопросов, командир. Мы готовы. Давай уже пойдем, Лен…

Кристина, Карина и Настя провожали нас, словно в последний бой. Их лица сковало выражение такой скорби, что возвратиться в полном здравии и «на щите» мне было бы неловко.

— Ладно, пошли мы, — неловко переминаясь с ноги на ногу, промямлила Дашка. — Если что… вы уж того… держитесь, что ли…

— И если вдруг вас найдут, передайте Игнату, Манькиному мужу, я шла до конца, — печально добавила я, сожалея, что не догадалась даже записки никакой оставить человечеству. А впрочем, что записка? Так, слова, и ничего более. Я вообще после себя ничего не оставила, никакого, даже малюсенького следа в истории! Очень меня этот факт опечалил, и я выразительно шмыгнула носом.

Прощание выходило каким-то уж совсем трагичным, словно провожали нас не на выручку подруг, а в последний путь. Ленке это не понравилось, а может, она просто боялась накликать беду.

— Вы бы еще марш Шопена провыли. Да, вот еще что… Настя, по пустякам «трубу» не используй, если только что серьезное приключится. Батареи в этих штуках хилые, надолго их не хватит. Все, пошли.

И мы пошли. В том порядке, в каком велела студентка: впереди она сама с фонарем в руках, Дашка, я, Ингумбо. Негр что-то бормотал себе под нос, чем, признаться, раздражал. Ведь Ленка ясно говорила: никаких разговоров! Но едва наш отряд вошел в джунгли, Пятница умолк, хотя на это раз я предпочла бы слышать за спиной его ворчание. Незнакомые, а потому устрашающие звуки пугали своей загадочностью.