Фаина Раевская - Мачо в перьях

Общими усилиями мы подняли с пола по-прежнему безучастную ко всему домохозяйку. Причём она никак не хотела «расплетать» ноги и висела у нас на руках по-турецки. На уговоры занять нормальное, стоячее положение Елена вовсе не реагировала.

— И чего с ней делать? На себе тащить, что ли? — с тоской и со страхом в голосе спросила я. Елена была, пожалуй, самой крупной дамой среди нас. Тащить ее на собственном горбу сил не осталось — они все иссякли во время штурма вражеской базы. У меня, по крайней мере.

Ситуацию разрешила Дарья. Она подошла к Елене, безвольным мешком болтавшейся на моих и Манькиных руках, и отвесила ей несколько звонких пощечин. Средство, на мой взгляд, чересчур радикальное, но гинекологу виднее. Во всяком случае, взгляд домохозяйки обрел легкий намек на осмысленность, а ноги разогнулись.

— Идти можешь? — поинтересовалась Дарья у Елены. Та кивнула и сделала несколько робких шагов по направлению к двери. Со стороны это выглядело довольно забавно и умилительно, словно ребенок сделал первые в своей жизни шаги. Дашка удовлетворенно кивнула:

— Хорошо. Со временем все нормализуется.

— А голова? Елена больше не будет сказки сказывать? — обеспокоилась Маруська. — Еще одного «Колобка» или «Репки» мои нервы уже не выдержат!

— С головой все в порядке, по крайней мере на первый взгляд. Шок пройдет, и она про сказки забудет.

— Скорее бы… — поежилась Маня. — Что ж, потопали в каптерку. Предупреждаю: там могут быть террористы.

— Ничего, мы тоже не пальцем сделаны, разберемся и с террористами, — грозно пообещала наша студентка, настроенная очень по-боевому, а я еще раз напомнила себе: «Стрелять по ногам».

Соблюдая величайшую осторожность, мы добрались до домика-«каптерки» за пару минут. Он стоял среди домиков, расположенных ближе к воротам. Маня, вытребовавшая у меня пистолет Макарова, сняла его с предохранителя и, кивнув на последний дом, прошептала:

— Дверь там металлическая, замка снаружи нет — ключом отпирается. На внутренней стороне щеколда имеется, хиленькая по виду… Если дверь закрыта только на щеколду, можно попробовать ее штурмануть.

— Это как так? — спросила я, мало понимая, как можно «штурмануть» металлическую дверь. Маруся, как оказалось, тоже плохо представляла себе этот процесс, оттого пожала плечами и что-то невнятно хмыкнула.

Фортуна нынче оказалась к нам благосклонна — дверь в «каптерку» была не заперта и даже слегка приоткрыта. Сквозь образовавшуюся щель пробивался тусклый свет.

— Там кто-то есть! — испуганно пискнула Дашка.

— Естественно, Маня же предупреждала. Вот только сколько их там? — озабоченно прошептала студентка и окинула свой отряд настороженно-скептическим взглядом.

Бойцы отряда с кислыми физиономиями переминались с ноги на ногу: ни тебе блеска в глазах, ни отваги в сердцах… Самой спокойной среди нас оказалась домохозяйка. Она хоть и пришла немного в себя после шока, но лишь отчасти, поэтому, как мне кажется, не совсем понимала, что происходит.

Маруська нетерпеливо поскуливала: подружка моя не знала, кто командир, поэтому взвалила это бремя на себя. Долго молчать у нее не получилось — с громким воплем «Молитесь, сволочи, ваш конец пришел» она первой ворвалась в помещение. Нам с Ленкой ничего не оставалось делать, как последовать ее примеру, про себя удивляясь необычному лозунгу, выдвинутому Маруськой. Дарья благоразумно осталась снаружи присматривать за блаженной домохозяйкой, а заодно и за окружающей действительностью.

Сволочей, чей конец нагрянул в нашем лице, оказалось всего ничего: двое молодых бородатых арабов сидели за низким столиком и, нарушая все законы Корана, резались в карты. Один из арабов, увидев нас, потянулся было за автоматом, лежащим на самодельном табурете на расстоянии вытянутой руки. Однако Маня с усмешкой голодного скорпиона пальнула из пистолета.

Не знаю, куда целилась подруга и целилась ли она вообще, но пуля попала в паре сантиметров от руки, столь опрометчиво потянувшейся за оружием.

— Следующий выстрел разнесет твою тупую башку, — пообещала Манька.

Едва ли мужики поняли русскую речь, скорее их убедил тон, каким Манька произнесла угрозу, и то, как мы с Ленкой красноречиво лязгнули автоматами. Во всяком случае, арабы присмирели, но глазами все-таки пытались нас испепелить.

— Послушные мальчики, — похвалила их Маруська. Я смотрела на подругу во все глаза и обалдевала от ее наглости.

Террористы глазели на нас, мы — на них, и никто не знал, чего делать дальше. Игра в гляделки могла продолжаться еще долго, но Ленка наконец вспомнила о своих обязанностях:

— Славка, найди чего-нибудь, чем можно связать этих субчиков.

Я с готовностью бросилась исполнять приказание начальства и заметалась по помещению в поисках подходящего материала. Надо заметить, что помещение роскошью не поражало. Небольшое, в общем-то, по размеру, оно было разделено на две половины деревянной перегородкой. В первой половине, большей по размеру, караулили террористов Манька с Ленкой. Там же, кроме стола, за которым только что играли в карты наши пленники, стояла двухъярусная кровать, если так можно назвать двухэтажную шконку, очень похожую на нары в каком-нибудь СИЗО. На этой половине ничего, напоминающего веревку, не нашлось. Тогда я заглянула за перегородку…

Мама дорогая, лучше б мне этого не делать! Веревки там все равно не было, зато был… Ингумбо! Сперва я обрадовалась, но тут же закручинилась — рука негра казалась неправдоподобно длинной из-за пистолета. Причем зрачок его смотрел в середину моего лба. Неприятное ощущение!

— Привет, — сказал Ингумбо на хорошем русском языке и, заметив, как мои руки легли на «АКМ», с доброй улыбкой посоветовал: — Не надо. Все равно не успеешь.

— Иуда! — процедила я сквозь зубы. — Козел. Тьфу!

Несмотря на весьма недвусмысленное положение, в которое я попала, мой мозг автоматически зафиксировал и железный люк в полу, и передатчик, стоявший прямо на бетонном полу, и еще одну дверь.

— Чего это ты обзываешься? — неожиданно обиделся Ингумбо.

— А по-твоему, я должна рассыпаться в комплиментах? Не дождешься. Кстати, ты неплохо говоришь по-русски… Только не говори мне, что у тебя русские корни.

— Не-е, корни мои в Зимбабве. Я три года в России жил. В Дубне. Слыхала о таком городе? А русский я выучил только за то, что им разговаривал Ленин! — Негр, довольный собственным остроумием, засмеялся. — Шутка. Жена у меня русская. Была. В смысле, женат я был на русской девушке…

— Славка, ну где ты там? Передатчик нашла? — крикнула Ленка.

Ингумбо шевельнул пистолетом:

— Пошли. Только автоматик-то мне отдай, чтоб не мешал.

Делать нечего, пришлось разоружиться: очень уж весомый аргумент был в руках Ингумбо. Этот самый аргумент уперся мне между лопаток, и я, чувствуя крайнюю степень вины перед девчонками, нехотя двинулась на Ленкин зов. Негр тенью следовал сзади.