Фаина Раевская - Сватовство майора

— Припадок начнется у меня. — Лекарь повернулся ко мне лицом. — От перхоти, девушка, еще никто не умирал! А насчет клятвы…

— Да-да, поняла! — перебила я. — Мне нужен Егор, только и всего. С вами я не хочу связывать судьбу своей собачки, потому что вы черствый, невнимательный и еще… Впрочем, этого уже хватит. Ну, так где Егор?

— Дома!

— Адрес!

Парень быстро написал на бумажке адрес Егора и протянул мне.

— Только предупреждаю, — сказал он, — Егор еще не получил диплом ветврача и практикой на дому не занимается. И если что-нибудь случится с вашей собачкой, то Егор никакой ответственности нести не будет.

— Все, что могло случиться, уже случилось! Вы нанесли животному серьезную моральную травму своим равнодушием! — Я направилась к выходу, бережно прижимая к груди Рудольфа. Уже в дверях спросила: — Хоть на простой вопрос вы можете ответить?

— Могу, если недолго.

— Что делать с хомяком, у которого ожирение?

— Посадить на диету, — моментально ответил врач.

— Отлично! — просияла я. — Уж в чем-в чем, а в диетах Дуська разбирается! Всего доброго!

Я широко улыбнулась и вышла из кабинета. Когда же проходила мимо администраторши в холле, гордо вскинула подбородок, всем своим видом демонстрируя полное презрение к людям, работающим в такой лечебнице.

Егор жил возле кинотеатра, который перестраивали под торговый центр в соответствии с веяниями времени и моды. Раньше, когда кинотеатр выполнял свои прямые обязанности, то есть показывал народу фильмы, моя бабушка работала в нем билетершей. Это поднимало меня на недосягаемую высоту среди сверстников. Еще бы! Я смотрела все фильмы подряд, без возрастных ограничений, и надпись на афишах «Детям до шестнадцати вход воспрещен» вызывала у меня лишь усмешку. Обычно я прихватывала с собой какую-нибудь подружку, самую задушевную на тот момент, и гордо проходила в кинотеатр. Дополнительный авторитет в глазах подруг я приобретала, если угощала их чем-нибудь вкусненьким в буфете бесплатно. Вернее, это я думала, что бесплатно, а бабушка, едва получив зарплату, почти половину отдавала буфетчице. Зато какой шик подойти к прилавку без очереди и бросить: «Теть Зой, нам два мороженых, два пирожных и два стакана газировки!» Старые добрые времена канули в Лету, и мне оставалось только тяжко вздыхать, проходя мимо кинотеатра.

Мы с Рудольфом без труда отыскали нужный дом. Дверь нам открыла пожилая женщина в домашнем платье.

— Вам кого, девушка? — спросила она, оглядев меня с ног до головы.

— Здравствуйте, — поздоровалась я. — Мне нужен Егор. С собачкой вот проблемы, хочу с ним проконсультироваться.

— Вообще-то он дома не принимает животных… У меня аллергия на шерсть… Но ладно, раз пришли. Егор! — крикнула женщина в глубину квартиры.

Из полутемного коридора вышел симпатичный парень с грустными, как у теленка, глазами и вопросительно уставился на меня.

— Тут к тебе на консультацию пришли, — пояснила дама. — У собачки какие-то проблемы…

— Мам, а ты как, нормально? Тебе плохо не будет? — спросил Егор.

— Да нет. Я сейчас на базар схожу, а вы тут разбирайтесь. Только вот сумки возьму… — С этими словами женщина удалилась.

— Проходите ко мне в комнату! — пригласил Егор.

Комната молодого человека напомнила мне мое собственное жилище времен студенческой молодости. Одну стену занимал самодельный стеллаж, забитый книгами. Причем учебники, справочники и пособия по ветеринарии занимали лишь половину полок. Остальные были отданы художественной литературе. Я мельком глянула на корешки книг. Булгаков, Кинг, Стругацкие, Моэм… В общем-то неплохой выбор. На специальном столике возле окна стоял компьютер. На мониторе переливалась всеми цветами радуги перевернутая «восьмерка», символизирующая, насколько я помню, бесконечность. Из динамиков музыкального центра доносилась музыка — одна из композиций группы «Queen». Мы с Рулькой присели на низкий диван.

— Я слушаю вас, — заговорил Егор. — Что с собачкой? На вид он вполне здоровый пес, несколько полноват, конечно… Но если вы будете подольше с ним гулять и придерживаться специального рациона…

— Ты очень любил Наташу? — спросила я.

Парень побледнел и с таким ужасом уставился на меня, словно увидел перед собой привидение.

— Вы кто? — прошептал он побелевшими губами.

— Я-то? Добровольная помощница милиции, помогаю на досуге ребятам преступления раскрывать. С тобой еще не беседовал наш… м-м… следователь Ульянов?

Егор отрицательно покачал головой.

— Будет, — успокоила я парня. — Наш Ильич — мужик крутой! Ты его только увидишь — сразу признаешься даже в том, чего не совершал! Поэтому прими бесплатный совет: лучше тебе поговорить со мной!

Какое-то время он раздумывал, а я мысленно попросила у Вовки прощения: все-таки будущий родственник, а я его так обидела!

— Я ее не просто любил, — наконец заговорил Егор. — Она была для меня всем — солнцем, небом, ветром, словом, я ею жил! Впрочем, в последнее время…

— А почему ж ты на кладбище не пришел? — перебила я.

— Не мог, — ответил молодой человек. — Понимаете, если бы я собственными глазами увидел, как ее опускают в землю, то, наверное, сошел бы с ума! Это ведь значит, что ее больше нет и никогда не будет! А так можно самому себе внушить, что она где-то есть. Пускай далеко, пускай не со мной, но есть! Тогда имеет смысл жить и надеяться на случайную встречу и… и верить, что рано или поздно она ко мне вернется. Глупо, да? — Егор посмотрел на меня глазами побитой собаки, словно спрашивал: «За что?» Затем, помрачнев, добавил: — А потом, там наверняка и этот был… жених… Ведь был?

— Был, — подтвердила я. — Когда ты последний раз видел Наташу?

— А в тот день, когда убили, и видел, — усмехнулся Егор. — Я же каждый день приходил к ней на работу. Только она не знала об этом. Думаю, вряд ли ей это понравилось бы. Поэтому я утром тайком встречал ее и провожал до дома, где фирма квартиру снимала, а вечером обратно. Я очень хотел, чтобы у нее в жизни произошло что-нибудь такое… совершенно ужасное! Чтобы никто в мире не смог ей помочь, а я бы смог! Она, конечно, вернулась бы ко мне, а я… Наверное, я ее бросил бы…

Понятно, мальчик решил побыть Робин Гудом благородным, а потом превратиться в шкурника обыкновенного, отомстившего женщине за свое уязвленное мужское самолюбие.

— Ты бы бросил Наташу потому, что уже не любишь? — обидевшись за всех представительниц прекрасного пола, поинтересовалась я.

— Да нет же! — в раздражении воскликнул Егор. — Я люблю ее! Люблю! Но мне тоже может быть больно, тебе не кажется? Я же не робот-автомат, готовый все простить и забыть… Не могу я больше так жить, понимаешь? Во мне борются два чувства — любовь и ненависть. Я ненавижу Наташку за то, что она меня предала. Я бы, может, и понял ее, если бы она любила этого своего… испанца! Но ведь она не любит его! Не любила… Наверное, не любила. Но убить ее я бы не смог — ведь надежда умирает последней. А я до сих пор надеюсь, что Натка ко мне вернется…