Михаил Башкиров - Злой ГЕНий, или Сперматозоиды штурмуют…

– Не скажите, не скажите.

– Значит, промазал Степан Федорович…

– И сестра у него, извините, – дура, – сказал вдруг председатель, на мгновение выпадая из чиновничьего кокона. – Законченная.

– Антон Антонович, вы, никак, делали Зинаиде официальное предложение?

Председатель впервые за все время допроса осмелился покинуть кресло, в котором чувствовал себя предводителем органического клана, превращающего отходы пищеварения в могучий источник повышения валового сбора кукурузы, овса, и прочих кашных и супных культур.

За окном каркнула ворона.

Наверное, выбрала самое лакомое и полезное для птичьего здоровьишка яблоко.

Председатель вернулся в кресло.

Пора было заканчивать арбалетный процесс.

– Антон Антонович, мне бы поименный состав клуба.

– Копия списка, конечно, имеется.

– Мне для надежности информации – как говорится, из первых рук.

– Только не распространяйтесь обо мне. В нашей среде до сих пор не выносят стукачей и доносчиков.

Попрощавшись сдержанным кивком, я направился вдоль длиннющего стола, предназначенного для длительных заседаний.

– Пристрелят, – сказал тихо мне в спину органический бюрократ. – Непременно пристрелят!

Но я даже не обернулся.

Зинаида правильно дала отлуп этому бумагодержателю.

Но визит оказался весьма и весьма полезным.

Теперь у меня имелся один не установленый пока нелегал-арбалетчик с эмблемой яблока, пронзенного стрелой.

И восемьдесят семь кандидатов для собеседования.

Тот, кто стрелял у моста, должен иметь постоянную тренировку, практику.

С такого расстояния дилетант не попадет.

Восемьдесят семь подозреваемых, вернее, восемьдесят шесть.

Антона Антоновича я решительно исключил из списка.

Все равно предстояло поработать и языком, и ногами, и головой.

Но это после засады у «пещеры Смерти».

И чего там испугался столичный инструктор?

Не кошку же ободранную в муравейнике?

Не кровь на поганках.

Может, с Поваром, восставшим из мертвым, стыканулся?

Или с кем похуже?

Ничего, этой ночью узнаем.

Уходя из клуба, я глянул на ворону, расклевывавшую яблоко сорта «Ева».

Первая кандидатка для маломощного арбалета Юрода.

Скромно, без лишних ритуалов и церемоний, я закопал испорченный стрелой фолиант в дальнем конце сада.

Только заровняв книжкину могилу, я вспомнил вопрос Зинаиды о содержании тома.

Все-таки забыл на прощание заглянуть.

Я сорвал яблоко и положил вместо цветка.

Впрочем, теперь это не имело никакого значения.

Я вернул наточенную лопату в бункер садовода к лестнице и пустым корзинам.

Варит все-таки башка у Юрода.

Каждый сад обеспечить чучелом и подручным инструментом…

А если бедолага догадался бы еще втихаря добавить на яблони камеры наблюдения, то цены бы ему не было.

Я крутанул чучело Повара.

Теперь осталось вернуться в коттедж и выбрать в библиотеке новый полиграфический щит.

Для грядущей ночной засады.

Но еще на первом этаже меня удивила слезами всегда хихикающая супруга племянника Севы.

– Вы знаете, Денис, муж меня разлюбил.

– Как это разлюбил?

– Ну, скажем, не разлюбил, но заметно охладел.

Племяннику требовалось хотя бы теоретическое заступничество.

– Тут охладеешь! Ведь нельзя предаваться утехам без перерыва. Я понимаю – медовый месяц, но…

– Вы считаете, это просто переутомление?

– Что еще.

– Возможно, вы и правы.

Слезы покатились по щекам и губам, привыкшим смеяться.

– Ладно, я поговорю с ним. Где вредный и непослушный муж?

– В библиотеке.

– Только не рыдать, договорились?

– До-го-во-рились…

Племянник Сева, обложившись яблоками и детективами, блаженствовал на диване.

– Сколько трупаков?

– Да сбился, понимаешь, со счета.

– А твоя супруга весьма недовольна.

– Мало загадочных убийств?

– Да отвлекись ты, а то произойдет одно тяжкое преступление.

– Меня уронят с дивана?

– И спустят по лестнице.

– Знаешь, где у меня эта любовь сидит!

Племянник откусил яблоко.

– Я когда вчера с пня грохнулся, понял: кранты.

– Вы что, падали?

– А ты пробовал на гнилом пне нараскорячку?

– Представляю.

– Ей-то – хоть на унитазе, хоть в ванне, хоть на пне…

– Повезло тебе, Сева.

– Знал бы – не подписывался.

– Зачем раскочегарил?

– Да сама она, сама!..

– Ладно, вали пока к ней.

– Зачем?

– Ну, почитай вслух.

– Она грустные книжки не любит.

– Вон у тети какая библиотека. Выбери рифмованную сентиментальную лабуду.

– Хорошая идея.

– Этакое порнографически-эротическое.

– Думаешь, в этой серьезной библиотеке найдется подобное?

– Конечно, найдется, – сказал, входя, Леонид Васильевич.

Ну, дела! Что здесь понадобилось мужу Оленьки, а по совместительству Веселому Арбалетчику?

Внезапный гость ответил, не дожидаясь вопроса:

– Я третий год у Нинели Осиповны книги читать беру.

Леонид Васильевич снял с верхней полки солидную книжонку в довольно зачитанном супере.

– Попробуйте вот это. По крайней мере, женщинам нравится.

– Бестселлер? – спросил племянник Сева.

– Не знаю, как и ответить.

Леонид Васильевич снисходительно улыбнулся.

– Читают две тысячи лет и еще столько же читать будут.

– Точно, бестселлер!

И племянник Сева отправился утешать жену бессмертными классическими строками.

– И как действует порно-эротическая поэзия на стояние пениса?

Я похабно щелкнул пальцами.

– Никак не действует.

Леонид Васильевич прошелся от стеллажа к стеллажу.

– Все попробовал. Ни книги, ни живопись, ни кино.

– Значит, культура оказалась бессильна?

– Слыхали анекдот? «Только после того, как у меня началась импотенция, я открыл, что существуют музеи, театры и библиотеки!»

– Не смешно.

– А знаете, сколько я прочитал за эти годы?

– Представляю.

– Вот сейчас хочу взяться за эллинскую философию.

Чтобы избежать длинного и скучного хвастовства с утомительным цитированием, я вернул Оленькиного мужа в реал.

– А я сегодня у Антона Антоновича был в кабинете.

– И как?

– Органический бюрократ!

– Изумительный каламбур. Подарите. Козырну на соревнованиях…

– С удовольствием, но при одном условии…

– Может, хватит интимных вопросов?

– Это из другой оперы.

– Учтите, я ничего про наших ребят говорить не буду – ни плохого, ни хорошего. Они ведь не метеориты, чтобы давать им развернутые характеристики.

Нет, ученая братия гораздо ядовитее любого серпентария.

– А про инструктора столичного, который ой как далеко – что-нибудь сказать можете?

– Такой супер-быстрой и точной стрельбы мы ни у кого не видели.