Фаина Раевская - Анекдот о вечной любви

Девушка на приветствие никак не среагировала. Она оставалась неподвижной и соблюдать этикет была явно не настроена. Вот что горе-то с человеком делает!

Я приблизилась к скрюченной фигуре вплотную, прочистила горло и выдала неслабый монолог, полный человеческого участия.

— Папа Андрея, — проникновенно заговорила я, — говорил, что вы с детства дружили. К сожалению, родители не всегда понимают своих детей. Да и дети порой не могут быть откровенными с родителями. Я знаю по собственному опыту, иной раз предпочитаешь поговорить по душам с ровесником, одноклассником или даже вовсе с незнакомым человеком… Отчего-то кажется, что посторонние незаинтересованные лица способны понять тебя лучше, чем близкие. Я уверена, Андрей говорил с вами не в пример откровеннее, нежели с предками. Скажите, Ника, что вам известно о так называемой охоте? Андрей рассказывал об этом?

Девушка по-прежнему молчала. Видя такое дело, я с отчаянием воскликнула:

— Ника, не молчите, ради бога! Сейчас многое зависит от того, что вы скажете. Дело в том, что я — следующая жертва! Андрея убили, ему уже ничем не поможешь, но меня еще можно спасти. Не молчите, пожалуйста, Ника!

Не дает ответа! Мало того, даже ухом не ведет, словно и не слышит.

— Уснула, что ли?! — я тронула ее за плечо. Но вместо того, чтобы хоть как-то среагировать на мое появление, обрадоваться или огорчиться, Ника не проявила никаких эмоций, а просто-напросто… завалилась на бок. Тут уж ее нежелание разговаривать стало понятно: девушка была мертва, окончательно и бесповоротно. Ее живот кто-то вспорол — снизу доверху, так, что строение человека изнутри можно было рассмотреть во всех подробностях.

Пугаться я не стала — привыкла уже, должно быть, а просто стояла и смотрела в лицо мертвой девушки без единой мысли в голове. На фотографии из мобильного телефона Студента была именно она. Желтый свет уличного фонаря едва достигал детской площадки, но и его хватало, чтобы оставить все сомнения по этому поводу.

…Откуда-то издалека, из другого мира, до моего слуха донеслось завывание сирены. Оно неумолимо приближалось, и это заставило меня очнуться. Милиция? Только этого не хватало! Если они уже едут, значит, их кто-то вызвал. Кто-то? Да не просто кто-то, а тот, кто видел труп Ники. Если менты обнаружат меня рядом с ним… с ней… начнутся осложнения, от которых меня даже Зотов не сможет избавить. Сложностей в моей жизни и без того хватало, и я ходко потрусила прочь от детской площадки.

Короткий путь к дому пролегал через проходной двор, за которым начинались владения ГСК «Янтарь». Сразу за гаражами, примерно в десяти минутах ходьбы энергичным шагом, я оказывалась в родном дворе…

— Девушка! — окликнул меня чей-то не совсем трезвый голос. Душа немедленно опустилась в нижние конечности, и я ускорила шаг. Случайные встречи глубокой ночью в принципе не сулят ничего хорошего, а уж в моем положении — и подавно. Голос не унимался:

— Поздновато гуляете, барышня. Не страшно?

Я еще прибавила скорости, но это не принесло результатов. Спинным мозгом я ощущала, как сзади неумолимо надвигается что-то страшное.

До дома оставалось совсем немного. Парень уже не заговаривал со мной, но и не отставал. Запах алкоголя становился все сильнее… Следовало немедленно положить этому конец, и я, пугаясь собственной храбрости, гневно воскликнула:

— Отстаньте от меня, срочно! Меня муж встречает. Он, между прочим, милиционер, и вам не поздоровится, если…

Дальше все произошло быстро, но мне показалось, что время вдруг растянулось, как в замедленной съемке. Произнося свою гневную речь, я развернулась и почувствовала, как что-то горячее скользнуло по моим ребрам и впилось в живот. Точнее, не в мой собственный живот, а в подушку. Удар был довольно сильным, я не удержалась на ногах и свалилась на стылую землю. Дыша перегаром, темная глыба нависла надо мной с совершенно определенными намерениями. В ужасе я закрыла глаза и приготовилась принять мученическую смерть.

— Васька… Василиса! Куда ты пропала, черт побери?!

До этой минуты шикарный баритон Геннадия Петровича казался мне волшебным, но теперь он звучал просто божественно, а главное, где-то совсем рядом. Глыба, висевшая надо мной, грязно выругалась и скрылась в темноте зимней ночи. В боку ощущалось явственное жжение. Я провела рукой по тому месту, где зудело. Пальцы нащупали дырку в старом пальто и еще что-то липкое и крайне неприятное.

— Что это, а? — холодея от догадки, пролепетала я. Тут у гаражей появился Геннадий Петрович. В темноте я узнала его не сразу. Он беспрестанно выкрикивал мое имя.

— Он мне пальто порвал, — пожаловалась я сыщику, как только он подошел. — А еще вот…

С этими словами я протянула руку.

Геннадий Петрович, как и положено профессионалу, быстро разобрался в ситуации. Он достал мобильник, нажал какую-то кнопочку, и в его неверном голубоватом свете я разглядела на ладони собственную кровь. Увидел ее и Геннадий Петрович. Некоторое удивление вызвал у него мой выпирающий живот, однако все вопросы сыщик отложил на потом, помог мне подняться и деловито осведомился:

— Сама идти сможешь?

— Разумеется, — гордо ответила я, после чего всем своим бараньим весом рухнула на руки своему спасителю. Что он там говорил о страсти и Прекрасной Даме? Вот пусть теперь и расхлебывает. Только не думайте, что я испугалась вида собственной крови или еще чего-нибудь такого… Просто… Ну, как бы попроще объяснить? Вдруг захотелось ощутить реальное мужское плечо. Зато как было приятно путешествовать в сильных руках Геннадия Петровича!

А вот о том, что было, когда мы спустя какое-то время появились во дворе, и вспоминать не хочется.

Зотов маячил возле подъезда, причем не один, а в компании с Петрухой. Они явно выясняли отношения, отчаянно жестикулируя. Едва завидев эту сладкую парочку, я захотела свалиться в обморок по-настоящему. Издав душераздирающий стон, я крепко зажмурилась. Дальнейший ход событий воспринимался мною исключительно при помощи слуха.

— Как ты мог поддаться на ее уловки?! Ты мент или так, рядом пробегал?! — гремел верный ординарец. Мое сердце наполнилось умилением: примчаться среди ночи, наплевав на бдительную маман… Это дорогого стоит! Надо будет на досуге пересмотреть свое отношение к коллеге.

Зотов, чувствуя свою вину, робко возражал:

— Сморило меня как-то разом. Не надо было, наверное, в ванной так долго валяться…

— Ты, значит, в ванной валялся, а Васька тем временем хрен знает куда свалила! Где же твои спецы хваленые?! Кто мне говорил: «Мимо них даже муха не пролетит без визы». Господи, с кем приходится работать! Где теперь ее искать?

— Не надо никого искать, — сообщил Геннадий Петрович, подходя к подъезду. Я болталась у него на руках безвольной тряпичной куклой и сквозь ресницы наблюдала за происходящим.