Фаина Раевская - Методика очарования

— Батюшки мои, да я-то чем могу вам помочь?! — всплеснула руками Лариса Ивановна.

Она прониклась моим эмоциональным выступлением — еще бы! Я очень старалась быть убедительной. Особенно тетеньку впечатлила та его часть, где речь шла о нежных чувствах Катерины к покойному. — Не могу я уже за убивцами гоняться. Годы не те, да и здоровья нету. Это я снаружи такая обширная, а изнутри… Болячка на болячке сидит и болячкой погоняет.

По правде сказать, при взгляде на мощную тетку мысли о каких-либо тяжких недугах, сопутствующих ее возрасту, трусливо прятались в лабиринтах мозговых извилин. Казалось, что Лариса Ивановна, подобно легендарному Вечному жиду, переживет даже Страшный суд. У Катерины, похоже, ощущения были сродни моим, оттого она негромко процитировала из «Сказки о Федоте-стрельце»:

— «Захворала? Не беда! Съешь лягушку из пруда. Чай, не химия какая, чай, природная среда!»

Впрочем, со слухом у старушки как раз оказалось все в порядке. Как ни тихо бубнила Катька, Лариса Ивановна все же услышала и совсем растерялась:

— Лягушка? Какая лягушка? Это что же, народное средство такое?

В общем, противник был окончательно деморализован. С этой минуты Лариса Ивановна — наш союзник и партнер. Благоприятным обстоятельством не замедлила воспользоваться Катерина. Оставив без внимания проблему использования в медицинских целях лягушек и прочих земноводных, она приступила к главному:

— Голубушка, Лариса Ивановна! Обещаю, что все погони и преследования мы с Александрой возьмем на себя. От вас требуется сущий пустяк — рассказать, что вы знаете о Никите, упокой господь его душу! О его привычках, работе, друзьях, недругах… Я понимаю, — кивнула Катька, заметив, как встрепенулась домохозяйка, — понимаю прекрасно: вы совсем недолго прослужили у Кита. Но все же, думаю, смогли подметить кое-какие закономерности его жизни. Вы же умная женщина! Да, и еще одно: нам бы хотелось осмотреть дом.

— Но вы сказали, что он опечатан, — попыталась возразить Лариса Ивановна.

— Мы пошутили, — мягко улыбнулась Катерина. — Менты до дома еще не добрались.

Это была истинная правда. Невероятно, но товарищ Лютиков с коллегами допустили непростительную оплошность! После тщательного осмотра непосредственно места взрыва милиционеры почему-то оставили дом Никиты без внимания. Может, спешили, может, устали… Конечно, они непременно исправятся, и, возможно, уже сегодня, но, пока этого не произошло, у нас с Катькой оставался шанс быть первыми. Господи, да не просто первыми, а «поперед батьки», то есть ментов! Упускать такой шанс никак нельзя, во всяком случае, я бы себе этого не простила.

Лариса Ивановна, покорно вздохнув, повела нас к дому.

Обыск, доложу я вам, весьма хлопотное занятие. Это только в кино гениальные сыщики нутром чуют, где что искать, поэтому находят необходимые улики в течение пяти минут. И неважно, происходит обыск в миниатюрной «однушке» или в шикарном особняке. Результат все равно достигается умопомрачительно быстро. Мы с Катькой страшно далеки от виртуозов сыска. К тому же задача у нас была почти как у сказочного Ивана-дурака — найди то, не знаю что. Иван хоть и был дураком, но с ней справился. Надеюсь, и нам повезет.

Катерина, по обыкновению, взвалила на себя трудную роль начальника. Она решительно сузила круг обыскиваемых помещений, исключив из их числа три туалета, две ванные комнаты, кухню с подсобными помещениями, винотеку, сауну, бассейн и бильярдную.

— Спальни для гостей тоже не представляют интереса, — вслух рассуждала Катька, поднимаясь по широкой лестнице на второй этаж. — Вряд ли там отыщется что-нибудь интересное, кроме стандартного гостиничного набора: халат, полотенце и средства личной гигиены. Ты согласна со мной, Санчо?

— Угу. А что же тогда нас интересует, Кать?

— Кабинет Никиты, — твердо заявила мудрая подруга.

Святая святых всего дома — кабинет хозяина был стилизован в удручающем стиле 30-х годов. Вы понимаете, о чем я? Даже телефон на письменном столе, отделанном зеленым сукном, оказался старинным — черным, с длинным «тряпочным» шнуром, тяжелой даже с виду трубкой и с полустертыми цифрами на допотопном диске. В довершение образа мрачного казенного кабинета, стену позади стола украшал портрет товарища Берии. Стекла пенсне кровавого комиссара тускло поблескивали в косых солнечных лучах, с опаской проникавших сквозь щель в тяжелых гардинах. Но больше всего меня поразило чучело медведя во весь рост. Чучельник (или, по-умному, таксидермист) постарался, и медведь выглядел ну о-очень натурально.

— О господи, страсть-то какая! — непроизвольно вздрогнула я, замерев на пороге кабинета с поднятой ногой.

— Я сама до сих пор пугаюсь. Никак не могу привыкнуть, — призналась Лариса Ивановна. И непонятно было, кого она больше пугается: кровожадного зверя или не менее кровожадного Лаврентия Павловича. Домохозяйка, к нашему с Катькой неудовольствию, неотступно следовала за нами. Боялась, наверное, что мы посягнем на имущество ее хозяина. Для своих габаритов женщина двигалась с балетной легкостью и поистине шпионской бесшумностью. Мы с Катькой слегка обалдели от неожиданного перемещения во времени в прошлые эпохи, а также от присутствия домработницы и медведя. Подруга, обладающая более крепкой нервной системой, оправилась первой и строго произнесла:

— Спасибо, Лариса Ивановна. В ближайшие полчаса вы свободны, как лосось на нересте.

Бедная женщина уже давно перестала вникать в смысл афоризмов Катерины. Видать, лягушки подкосили ее соображалку окончательно. Дама, недовольно ворча под нос, удалилась, оставив нас с подружкой наедине с медведем.

— Ты уверена, что мы за полчаса управимся? — обратилась я к Катерине. Размеры помещения заставили меня усомниться во временных рамках, отведенных ею для обыска. Да и наличие множества ящиков, ящичков и даже солидного сейфа, тоже стилизованного под комиссарский, но, несмотря на это, выглядевшего весьма неприступным, наводило на мысль о том, что остаток жизни мы проведем здесь в поисках… Чего? Подруга была настроена более оптимистично.

— Управимся. Главное — знать, что искать, — бодро отозвалась она.

— Ага… A-а… мы знаем, Кать?

Вместо ответа подружка хитро подмигнула и, боком прокравшись мимо чучела медведя, проследовала к письменному столу. Мне ничего не оставалось делать, как к ней присоединиться. Мишка недоверчиво проводил меня взглядом своих стеклянных глаз. К нему с еще большей долей недоверчивости присоединился и товарищ Берия. На всякий случай я перекрестилась, хотя со стороны это выглядело по меньшей мере странно: взрослая тетя пугается какого-то там чучела и портрета давно расстрелянного комиссара! К счастью, подобные мелочи Катерину не смущали. Она уверенной рукой выдвинула первый ящик огромного, как Среднеазиатское плато, стола.