Вера Иванова - Мисс Непоседа

Его слова обрушились на меня, как камнепад. Оказывается, мое легкомыслие имело просто катастрофические последствия! А ведь Смыш еще не знал про потерянный паспорт и чужих бабушек…

От стыда и раскаяния мне захотелось сползти под кресло и провести остаток полета там. Но в проходе вдруг возник Леха-Два. Глядя на нас, он с улыбкой ждал, когда Миха освободит место.

— Любимый, погуляй, пожалуйста, еще немножко! — взмолилась я. — Нам надо поговорить!

Леха-Два понимающе кивнул и удалился. Какой же он все-таки чуткий и милый! Настоящий джентльмен. Понимающий, тактичный, внимательный, заботливый. Как из книжки или из фильма. В реальности таких парней не бывает!

Я перевела взгляд на Мишу… Парень из реальности сидел, насупившись, и прожигал спину Лехи-Два злым взглядом.

— Любимый?! — прошипел он, едва Леха-Два отошел подальше. — Кто это такой? И откуда он тут взялся?

— Это… Понимаешь, это… — в растерянности я никак не могла подобрать слов.

Но Смыш уже не слушал. Оттолкнувшись от подлокотников, он рывком поднялся.

— Миша, постой! Это совсем не то, что ты думаешь! — умоляла я, вцепившись в него.

— Это именно то, что я думаю! — отрезал Смыш, вырываясь.

И тогда я взорвалась. Резко дернув за руку, я повалила Смыша обратно на кресло.

А потом скорчила страшную рожу и рявкнула:

— Это по делу, олух ревнивый! По делу, ясно тебе? И мне нужна твоя помощь!

Пораженный моей вспышкой, Смыш утих и больше не пытался удрать. Да и я затихла, удивляясь сама себе. Что это со мной? Такое агрессивное поведение мне совершенно несвойственно! А может, я действительно превращаюсь в Женечку Коростелеву?!

Мне вдруг стало страшно. Сникнув, я молчала, а Миха тяжело вздыхал рядом.

А потом он взял меня за руку — на этот раз осторожно и нежно! — и серьезно сказал:

— Ладно, мир. А теперь признавайся, во что же ты вляпалась!

Захотелось расплакаться, но вместо этого я вытащила из нижнего левого кармана салфетку и хорошенько высморкалась. А потом начала с самого начала:

— Понимаешь, это все из-за очков. Ну, тех, которые купила Танюсик!

Продолжить не удалось: рядом снова возник Леха-Два. Виновато улыбаясь, он проговорил:

— Народ, извините, что снова прерываю! Но вообще-то очень кушать хочется…

И только тут я заметила, что стюардесса уже начала раздавать напитки и закуски.

Разговор пришлось прервать. Я беспомощно взглянула на Миху, хоббит удрученно кивнул и поднялся.

На сердце потеплело. Я слегка пожала ему руку и вложила в нее самое дорогое — золотой дневничок со стразами.

— Читай! И выясни, пожалуйста, как зовут парня с места 53С!

В ответ неблагодарный Смыш выругался и наградил меня негодующим взглядом.

Нет, эти парни неисправимы! А ведь я ради дела рискнула вручить ему самое ценное, что у меня было, — свою личную жизнь!

И все же… И все же его ревность согревала мою измученную душу. Усаживаясь поудобнее, я с раскаянием подумала, что не так уж и не права была Танюсик, называя меня собакой на сене!

«Возлюбленный» Леха-Два сидел справа от меня, и мы сосредоточенно поглощали пищу — жареную отбивную с картошкой. Нельзя сказать, чтобы это получалось у меня с легкостью — никогда не умела хорошо управляться с ножом, тем более пластиковым.

У Лехи, похоже, возникли те же проблемы, потому что в один прекрасный момент я вдруг обнаружила, что он держит не пластиковый нож, а стальной. Настоящую финку!

От удивления я едва не поперхнулась. Вот это неожиданность! Откуда у него такой нож? Это же холодное оружие!

Полет становился все более и более интересным. Сначала сопливый парень со странными духами. Потом мой «возлюбленный» с самой настоящей финкой! А в центре событий — Женечка, вернее, я. Что все это значит? Какая страшная тайна связывает Женечку и ее парня? Кто такой этот Леха-Два? И что ему на самом деле от меня надо?

Что бы он там ни говорил, я ни единой минуты не верила, что сгожусь в качестве девушки для прикрытия. Даже Липучка, когда смотрела на меня, посмеивалась. И вообще она нравилась мне, и Лехе-Два она подходила, и было непонятно, какая кошка между ними пробежала.

Тем не менее я старательно исполняла свою роль — мне нравилась его компания. Разве можно сравнить с обществом парня Женечки Коростелевой?

Ели мы молча, и это было хорошо — оказалось, что я так проголодалась, что могла бы съесть и слона. Однако мне вполне хватило того, что стояло на подносе, даже с избытком, поэтому пирожное и рыбу я отдала Лехе-Два.

За время обеда так ничего интересного и не произошло — если не считать, что у Лехи упала вилка и мы вместе искали ее на полу под столиками, восхитительно наталкиваясь друг на друга.

Но вот наконец вилка нашлась, наши подносы опустели, и мы в блаженстве откинулись в креслах.

Наслаждаясь моментом, я выжидала. Если Лехе-Два что-то нужно от меня, он рано или поздно обязательно проболтается. А пока можно просто так посидеть рядом с парнем, который как две капли воды похож на моего любимого, и притвориться, что мы действительно влюбленные…

Время шло, а ничего не происходило. Ну, я имею в виду, кроме самого молчания. Но когда знакомые люди сидят рядом и молчат, это само по себе уже многозначительно. Между ними как будто что-то происходит, их окружает какая-то особая аура, она заполняет собой пространство, и в ней рождается тайна, соединяющая двоих…

Особенно когда парень берет девчонку за руку.

Да-да, Леха-Два взял меня за руку и слегка пожал, и я, забыв о своих подозрениях, наполнилась ликованием, но нет, не суждено мне было в этом рейсе наслаждаться покоем и безмятежностью — в самый кульминационный момент в мое прекрасное настроение снова вторгся парень Женечки Коростелевой.

Он вырос рядом как из-под земли (вернее, из-под облаков), и глаза его метали громы и молнии.

— Вообще-то это моя девушка! — заорал он, выдергивая мою руку из Лехиной. — И сидеть рядом с ней должен я! И за руку держать! И всякие там слова говорить! Так что попрошу освободить место!

Леха пожал плечами и пересел назад. Я проводила его жалобным взглядом и тяжким вздохом, но перечить не стала — Женечка Коростелева и не могла поступить по-другому.

В итоге моя бедная ручка очутилась в холодной мокрой ладони, а над ухом грянуло хлюпанье сопливого носа. Ну и, конечно, меня окутал одуряющий запах крепкого пота…

Неужели это наказание на весь оставшийся полет?! Я снова скисла и готова была расплакаться, но тут мне в затылок что-то легонько стукнуло. Обернувшись, я увидела, что это скомканная бумажка, которая при ближайшем рассмотрении оказалась запиской от Смыша. «Жду у туалетов эконома», — начертал он своим «Паркером» на выдранном из фирменного блокнота листке.