Дарья Телегина - Душные бандиты

Мария Даниловна тем временем вернулась домой, поставила подогреваться чайник, но, не желая дожидаться его кипения в обществе опостылевших коммунальных соседей, поплелась в свою комнату. Громкий стук в дверь и истошные выкрики: «Спалить нас захотела? Мы, что ли, должны чайку на подносе принести?» — вывели ее из какого-то бессознательного состояния, в котором она пребывала, сидя в кресле. «Забыла… Да никогда со мной такого не было!» — в ужасе подумала она, сходила за чайником с оплавленной, отвратительно пахнущей паленой пластмассой ручкой, устало брякнула его на стол и вновь опустилась в кресло. Какой-то внезапный порыв заставил ее встать. Совершенно неожиданно для себя она потянулась к антикварному стулу, взялась за резную ножку, перевернув его и внимательно осмотрев, подумала: «Подходит…» — «Господи, для чего — подходит?» — мелькнуло тут же у нее в голове. Ответа не последовало; вместо этого она, с силой швырнув стул об пол, отломала красивую ножку, приготовилась выломать и остальные… «Пока достаточно», — как бы издалека прозвучала команда. Не успевая задуматься о причинах своего более чем странного поведения, Мария Даниловна залезла в шкаф и достала столярно-плотничьи инструменты.

…Ее звали к телефону, но она не отвечала… Соседка Наташа, с которой в последнее время у Суховой сложились доверительные отношения, заглянула было, но, увидев, что пожилая женщина занята, извинилась и закрыла дверь… Мария Даниловна не стала даже интересоваться, что той было нужно… Сжав зубы и отирая пот со лба, она кромсала, вначале неловко, но с каждой минутой все более уверенно, деревянную ножку до тех пор, пока в ее руках не оказалась довольно грубо сделанная небольшая фигурка человечка с простыми чертами лица и в какой-то ниспадающей одежде. «Хорошо», — подумала она. «Для чего — хорошо? Зачем мне это?» — вопросило постепенно возвращающееся к ней сознание. В страхе, будто что-то гадкое, она отбросила таинственную поделку и тут же ощутила дикую резь в животе. Так плохо она себя еще никогда не чувствовала. На коленях, с трудом сдерживая стоны, она подползла к брошенной фигурке и с отвращением дотронулась до нее, подчиняясь каким-то неясным внутренним посылам. Боль, казалось, на мгновение стихла. Неосознанным движением она крепко схватила небольшого деревянного человечка, смутно догадываясь, что сейчас все должно кончиться… Так и случилось: едва фигурка оказалась в ее маленькой сморщенной ладони, живот прошел, — казалось, никогда и не болел. Ей стало хорошо; чувство неизъяснимого блаженства наполнило ее. Бережно отнесла Мария Даниловна поделку к полке и собралась украсить ею интерьер своей комнаты. «Нет. Подальше от глаз…» — услышала она внутри себя команду и тотчас же подчинилась ей. Спрятав деревянного человечка внутрь буфета, она как-то инстинктивно прислушалась, уже ожидая комментария. «Отдыхай», — одобрительно разрешил ей кто-то, и она направилась к кровати. Зачарованное состояние, похоже, прошло, и, уже сидя на краю постели, Мария Даниловна с любопытством и страхом перед чем-то непонятным анализировала свои поступки. «Я это или не я? Чушь… Тогда зачем все это? — воззрилась она на гору стружки, устилающей пол. — Кружок „Умелые руки“? Не поздновато ли? А, это я практикую пока, завтра гробик себе выстругаю… Из чего? Ну найду на помойке, к примеру… Как еще объяснить? Бред какой-то… Ага! Ого! Отлично! Вдруг повезет? Ведь сумасшедшие не имеют права проживать в коммунальной квартире! Должны теперь отдельную дать! Должны… — расстроилась она. — Никому они ничего не должны… Вон напротив, у Иваныча, туберкулез в открытой форме, у соседей — дети, и всем — плевать, не выселяют опасного больного! Ну вот, допустим, приду я в жилищный отдел. Здрасьте, мол, я сошла с ума! Давайте квартиру! Сейчас, ответят они, мы только один маленький звоночек совершим, всего-то две циферки набрать, — будет вам и квартира, и питание за счет государства… А если, ну, допустим, всем уже станет заметно… Соседи пойдут жаловаться: не можем, мол, проживать под одной крышей с психбольной… Эффект тот же — да скорее они сразу меня в „Скворечник“ затокарят… Или нет, на Пряжку… это ближе… Нет! Пусть я с приветом, причем, кажется, уже с большим и пламенным… Но им я этого не дам понять! Нет! Родилась здесь — здесь и помру! Уступать соседям мою комнату! Мое последнее пристанище!..» Она рухнула на подушку и заснула. Закончился еще один день, полный напряженных и загадочных событий…

…Яркий свет луны освещал неистовую схватку двух непримиримых противников. Высокий стройный человек с длинными волосами и заостренным книзу клювом на птичьей голове яростно атаковал соперника, по звериной морде и злобно блестящим красным глазам которого пожилая женщина узнала бога разрушений Сета… Вот-вот, казалось, должна была наступить победа человека-птицы, но, почти пронзенный копьем, Сет в последний момент извернулся и длинным ножом исполосовал лицо врага, разрезав тому глаз. Луна стремительно начала убывать. В последних лучах гаснущего света Мария Даниловна заметила, как Сет, превратившись в крокодила, нырнул в воду…

Недолго скорбела она о поражении воина, заранее симпатичного ей оттого уже, что он сражался с отвратительным богом стихийных бедствий… Внезапно появился уже знакомый ей человек с хитрым лицом птицы ибиса и умело срастил куски глаза… На небе вновь засиял полный диск луны…

Подчиняясь неведомой силе, наблюдательница перенеслась в огромный, украшенный золотом чертог, полный мужчин и женщин, прекрасных и уродливых, с лицами людей, зверей или птиц, в странных одеяниях и с еще более странными украшениями на головах…

— Владыка, — промолвил бог мудрости Тот, обращаясь к человеку-соколу, сидящему на возвышении. — Мы должны решить, кто будет царем Севера и Юга.

«Так вот что они не поделили! — догадалась Мария Даниловна. — Ничего, за это стоит побороться! Хотя, по мне, так ни царства, ни полцарства не надо… Что с ними делать? Удовольствовалась бы отдельной, благоустроенной, со всеми удобствами, в хорошем районе могилкой… Я сказала „могилкой“? — вздрогнула она мысленно. — Квартиркой! Конечно же квартиркой! Деревянной или лучше каменной, нечего экономить… Что-о? Какой — деревянной? Да что со мной?»

Боги тем временем продолжали спорить, решая важный для них вопрос.

— Пусть спор решится состязанием! — предложил один из них.

— Мы будем драться! — обрадованно воскликнул Сет и с торжеством посмотрел на своего противника.

— Нет! — решительно заявила одна из женщин, с красивым печальным лицом.

— Почему же ты возражаешь, Исида? — удивился тот, кто предложил сражение.

— Нет! — вновь воскликнула она. — О, если бы Сет был честен и благороден! Но он не таков. Он непременно нарушит условия состязания и сделает какую-нибудь подлость! Я ему не верю. Вспомните, как он убил моего мужа Осириса! Трус! — она смерила врага уничтожающим взглядом. — У тебя даже не хватило смелости вызвать Осириса на бой, ты обманом заманил его к себе в дом и предательски убил! А перед этим клялся ему в братской любви и дружбе! Омерзительней тебя нет никого в целом свете, гадкий предводитель тьмы — змей, крокодилов и гиппопотамов, мерзких нечистых животных!