Тина Телегина - Записки облакам

© Тина Телегина, 2017

ISBN 978-5-4483-1454-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Рваные облака из-за спины просвечивались усталым солнцем. Ближе к горизонту небо казалось гуашевым и приглушенным, щедро залитым краской цвета малинового киселя. Ровно по центру, если судить о центре исходя из того, какой фрагмент этой дивной картины открывался взору из окна, громоздились причудливо-клочковатые акварельные облака, перетекавшие друг в друга. Небо замысловато сменяло краски, поражая разнообразием оттенков от темно-синего до голубого, от лилового до прозрачно-дождевого, от лазурного до тяжелого грязно-серого. Но даже если бы случилась возможность разложить эту гамму на палитре, бумага не передала бы всей полноты величественности небес. Никто не проникся бы невесомым восторгом, наполняющим изнутри при виде вечернего неба. А в этот день, в реальности, здесь и сейчас оно было каким-то особенно многоуровневым, пленяющим и непостижимым.

Пронзая насквозь перину белого облака, взгляд особо нигде не задерживался, ни на чем не фокусировался, но наблюдающего целиком засасывало внутрь. Ощущалось легкое головокружение и приятная щекотка где-то под ложечкой. Предвкушалось тепло и умиротворение.

Чуть дальше взгляд концентрировался на малиновом закате соседнего района, но расположенная ниже горизонта полоска густого леса, готовая в любой момент поглотить горести дня, немного смягчала тревожное ощущение. Оторваться было невозможно.

В жизни каждого из нас время от времени наступает момент, когда происходящее приобретает привкус несуразицы. Нечто подобное я ощущала и в этот миг, крепко сжимая в руке чужой мобильный телефон и созерцая убранство небес.

До приезда такси оставалось совсем немного. На столе передо мной лежал авиабилет в один конец. Планы на жизнь, которыми пестрили несколько страниц еженедельника, побуждали двигаться дальше без оглядки. Но что-то неопределенное все же заставляло медлить. Положив мобильный рядом с посадочным талоном, я время от времени скользила по экрану взглядом, исполненным сомнениями.

Откупорив бутылку вина и плеснув немного в глубокий бокал, я сделала мелкий глоток и крепко сжала веки. Вино оказалось потрясающим. Бархатный вкус, расслабляющее воздействие, чувственный аромат. Возможно, не стоило начинать целую бутылку ради небольшой порции. Или это подсознательное желание отложить поездку? «Глупость», – подумала я и, отправив бокал в раковину, сконцентрировалась на ожидании входящего вызова от оператора такси.

По-хорошему, нужно было бы найти возможность связаться с хозяином телефона и вернуть его до отлета, но мобильный был заблокирован, а прочие контакты владельца мне не известны.

Интересно, успеет ли он позвонить до моего отъезда? И если да, то что это изменит?

«Когда не знаешь, как поступить, – возник в моей памяти голос из прошлого, – посмотри на небо. Мысль материальна, а воплощенная во взгляд, она превращается в записки облакам. Это почти то же самое, что и салфеточки с желаниями, оставляемые нами на особенных местах. Небо – лучший советчик, а обращенный к небесам взор – прекраснейший из источников мудрости».

Бросаю очередной беглый взгляд на предметы, составляющие скудный натюрморт. Чем бы занять себя на время ожидания, грозящего затянуться? Да хоть бы чем. Могу поведать вам историю, приключившуюся задолго до описываемых событий, но имеющую непосредственное отношение к случившемуся.

Для начала, позвольте представиться. Меня зовут Надежда. Я обычная среднестатистическая девушка, не отличающаяся сколь-нибудь выдающимися данными. Если бы вы увидели меня где-нибудь в толпе, не думаю, что смогли бы запомнить.

Лет мне… На самом деле, стараюсь не думать о возрасте. Всегда недолюбливала вдаваться в эту тему, да и сама, бывает, высчитываю количество прожитых лет, заглядывая в календарь. Единственно из уважения к вам, сообщу, что какое-то время назад я успешно перешагнула очередной юбилейный рубеж. В штатном режиме. Без каких-либо приключений и угрызений совести. Самокритикой я никогда особо не страдала, но вот некая оторванность внутреннего мира от стандартов и эталонных предпочтений окружающих ощущается постоянно.

В общем, жизнь у меня течет размеренно, порой, как случается у многих, с перекосами. Периодически бросаюсь из крайности в крайность, часто поддаюсь эмоциям, временами пытаюсь постичь хоть какой-то смысл всепоглощающей сумбурности происходящего. Пытаюсь понять себя, отыскивая собственное отражение в других.

И коль уж волею судеб нам предстоит неизбежное ожидание таксомотора, дабы не утомлять вас гнетущим молчанием, осмелюсь поделиться впечатлениями о человеке, отчасти изменившем мой взгляд на мир.

Не стану ложно утверждать, что с тех пор я стала совершенней. И все же, не могу себе позволить умолчать о человеке, поразившем меня до глубины души стойкостью духа, богатством жизненного опыта и невероятным источником мудрого оптимизма, ключом бившим изнутри.

Я хочу рассказать вам о женщине, беседы с которой запомнятся мне на долгие годы. Но обо всем этом по порядку.

Несколько лет назад я устроилась на работу в загородный, расположенный в нескольких километрах от окружной дороги, пансионат. На самом деле, это был дом престарелых, но никто из сотрудников не позволял себе называть учреждение подобным образом. В этом слове слышалось что-то чересчур унижающее достоинство его обитателей.

Пансионат представлял собой небольшое трехэтажное здание, по размеру сопоставимое со школой или детским садом. Располагалось сооружение в черте коттеджного поселка. Территорию, густо засаженную деревьями и цветами, бережно и как-то по-особенному заботливо обнимал забор, выполненный из ажурной ковки. Через дорогу, как раз напротив центрального входа и беседки, где в теплое время года все без исключения старики любили подолгу задерживаться за чашкой чая и мирными беседами, располагался центральный корпус местной школы.

Честно говоря, поначалу подобное соседство меня немало удивляло. Я полагала, что детский крик и гам будут раздражать пожилых людей, предпочитающих скрываться от суеты. Но, к моему огромнейшему удивлению, постояльцы нашего пансионата (как персонал обычно из уважения называл стариков) при малейшей возможности безоговорочно устремлялись в беседку, поближе к детским голосам. Возможно, таким образом они пытались компенсировать собственное одиночество, растворяя мысли в резвости и энергичном жизнелюбии молодого поколения. Как знать.