Фаина Раевская - Фонарь под третий глаз

Не помогло! Кроме того, желание поскорее разобраться с этим убийством мешало наслаждаться тонким вкусом благородного напитка. Громко чертыхнувшись, чем и вызвав недоуменные взгляды посетителей, сидящих за соседними столиками, я решительно набрала номер Манькиного телефона.

— Ну, что там в бумажках? — сердито спросила я, злясь на Маньку, на себя и на весь мир в придачу.

— Зацепило? — ухмыльнулась коварная соблазнительница. — Приезжай, расскажу.

— Зараза! — в сердцах хлопнула я ладошкой по столу. Соседи еще раз вздрогнули и теперь смотрели в мою сторону с некоторым испугом. Мило улыбаясь и бормоча невнятные извинения, я поспешила покинуть уютную кофейню.

Всю дорогу до дома мой возмущенный разум кипел, что в той песне, и изобретал способы, как разделаться с подружкой.

«Мало того, что сбила с пути истинного, покоя лишила, так она еще и глумится! — про себя возмущалась я. — Ну, Маня, погоди! Дай только до дома добраться!»

В общем, когда я звонила в дверь Манькиной квартиры, степень моего раздражения достигла критического уровня.

— Я тебя убью, — заверила я подругу в ответ на ее приветствие.

— Ага. Только потом. Проходи, Славик, пирожками угощу. С капустой, как ты любишь.

Это был контрольный выстрел, как говорится, ниже пейджера. Пироги Манька печет изумительные, а уж с капустой… Я ощутила, как организм радостно затрепетал в предчувствии райского наслаждения. Злость моментально куда-то улетучилась, я сразу обмякла и, как загипнотизированная, поплелась следом за Манькой. В центре кухонного стола радовало глаз огромное блюдо с румяными пирожками.

— Все с капустой? — сглотнула я слюну, прикидывая возможности своего желудка. Остановиться не смогу, это точно, а поедание такого количества мучного чревато серьезными проблемами с кишечником.

Манька хитро прищурилась:

— Разные есть: с мясом, с повидлом, с грибами, еще — плюшечки…

Издав сладострастный стон и махнув рукой на все последствия, я приступила к трапезе. На этот раз Маруська расстаралась — пирожки вышли аномально вкусными, к тому же к ним прилагался клюквенный кисель — тоже ручной работы подружки.

Маня, подперев щечки руками, с умилением наблюдала, как пирожки стремительно исчезают с блюда. Легко догадаться, что все мои кровожадные планы были забыты. Вскоре передо мной возникла дилемма: продолжать уминать пироги или сделать небольшой перерыв. Прислушавшись к себе, я все-таки решила малость отдохнуть и, чтобы сделать Маньке приятное, поинтересовалась:

— Ну… ик… как дела на фронте борьбы с преступностью? Что в бумагах?

Умилительное выражение с лица Маруськи как ветром сдуло. Она свела брови к переносице и недовольно буркнула:

— Ничего.

— Совсем? — не поверила я.

— Фигня всякая, — дернула плечом подружка. — Билет на две поездки в метро и обрывок какого-то объявления из тех, что на столбах вешают.

— В расследовании преступлений, Маня, мелочей не бывает. Любая фигня может иметь значение. Тащи сюда трофеи.

Пока подружка ходила за находками, я, немного посомневавшись, съела еще один пирожок.

— Вот… — Манька расстелила на столе газету, убрала блюдо с пирогами (я внимательно проследила за траекторией его передвижения) и положила на стол пластиковый пакет с неопознанным пока предметом и две бумажки.

— Та-ак, — глубокомысленно изрекла я, напуская на себя умный вид. — Железку оставим, она пока вне зоны нашего понимания. Обратимся к бумагам. Билет… Использована только одна поездка. Вернее, половина. Войти-то он вошел, а вот потом… Впрочем, это уже кое-что. Смотри, на обратной стороне указан четырехзначный код станции и время, когда пассажир вошел в метро. И время — 19.42. Юноша купил билет, вошел в метро и приехал, скорее всего, к нам на Таганку, раз его здесь замочили. Со времени, указанного в билете, до момента убийства прошло всего около часа. Возможно, парень пытался скрыться от своих убийц. Обратно он ехал уже в труповозке, потому и билет использован только на вход. Нужно выяснить, где парень садился. Думаю, при известной сноровке и наличии некоторой суммы денег в кассе метро возможно получить информацию о кодах станций.

— Славка, ты гений! — прошептала Маруська, восхищенно блестя глазами.

Я строго одернула ее:

— Сейчас не об этом. Теперь этот обрывочек. Что там написано?

— 360-2… Ни… Ви… Я так понимаю, Славка, цифры — это номер телефона. А Ни… Ви… — имена, инициалы. Нина Викторовна, к примеру, или Никита Витальевич.

— Логично, — похвалила я Маньку. Она сразу загордилась и тут же выдвинула версию:

— Это объявление о каких-нибудь курсах.

— Возможно, — сдержанно кивнула я.

Манька еще больше вдохновилась:

— Узнаем станцию и поищем там аналогичные объявления на столбах, на подъездах. Может, повезет, и мы найдем такие же. Позвоним и все выясним!

План Маруськи в принципе был вполне приемлемым, хотя кое-какие изъяны в нем все же имелись. Но с ними потом разберемся, будем действовать, как говорится, по обстановке.

Мой организм отдохнул и уже обрел возможность вместить в себя еще пару-тройку пирожков. Жаль, кисель кончился, но я не растерялась и заменила его чаем с лимоном. Манька покачала головой:

— Жрать ты горазда, Славка, аж жуть берет! Куда все девается?

— В ум, — с набитым ртом ответила я.

Тут я заметила, что Маруська топчется на месте, как мустанг-иноходец.

— Мань, ты чего? — искренне удивилась я. — Геморрой замучил? Присядь, болезная!

— Так ведь идти надо!

— Куда?

— В метро, блин, куда же еще! А потом заглянем в тот дворик, где вчера… м-м… прятались. Помнишь, Шерлок Холмс говорил, что преступники всегда возвращаются на место преступления. Психика у них так устроена, ясно?

— Яснее не бывает. А если они в самом деле вернутся? Нам что же, снова в помойку лезть?

Манька в задумчивости поскребла затылок и немного смущенно произнесла:

— Не, еще раз подобного испытания я не переживу. Слушай, а может, погрузимся в твою тачку, приедем в этот дворик и…

Что такое — «и», по-моему, не знала и сама подруга. Она уставилась на меня круглыми глазами и обалдело заморгала.

— Что и…? — несколько раздраженно поинтересовалась я.

— Не знаю, — честно призналась Маруська, опуская очи долу. Но ненадолго. Через мгновение она посмотрела на меня и робко предложила: — Выключим фары и посидим в засаде во вполне комфортных условиях.

Идея, конечно, так себе, но… Пироги в меня больше не лезли, кисель кончился, надо же что-то делать, в конце концов!

— Ладно уж, — снизошла я, — собирайся.

— А я уже готова.

Подозреваю, Манька все спланировала заранее. Оттого и пирожков налепила, и кисель сварила, чтобы, значит, меня задобрить. Маетно вздохнув, я постаралась не обращать внимания на дурные предчувствия и двинулась к выходу. Рядом, нетерпеливо повизгивая, семенила Маруська.