Лев Корсунский - Игрек Первый. Американский дедушка

Покушение на Засекина, кандидата в мэры города, произошло в самое неподходящее время: вечером в пятницу. Весь уик — энд майору Коробочкину предстояло рыть носом землю. Только за это Станислав Сергеевич возненавидел покусителя, хотя обычно относился к преступникам спокойно: как врач к микробам.

Случившееся произвело на сыщиков сильное впечатление своим идиотизмом.

Неизвестный беспрепятственно проник на дачу кандидата в мэры, вежливо поздоровавшись с охранниками. Затем он приблизился к Засекину, который, покачиваясь в гамаке, читал газету, и тюкнул его молотком по затылку.

После содеянного преступник, сердечно простившись с секьюрити, неторопливо покинул дачу.

Голова политика оказалась крепким орешком. Очнувшись, Засекин вновь развернул газету. Однако смысл прочитанного стал от него ускользать. Такое с политиком случалось. Выбранив продажных писак, он вновь впал в беспамятство.

Майор Коробочкин полюбопытствовал у охранников, отчего те гостеприимно пропустили преступника на дачу. И услышал в ответ сногсшибательное:

— Мы думали, это Коровко.

Григорий Ильич Коровко имел удовольствие быть мэром города и одновременно — кандидатом в мэры на грядущих выборах.

Виновато — обиженный вид двух громил убедил сыщика в том, что они не врут.

Майор не мог не оценить обаяния простодушной затеи: двойник Коровко, не таясь, едва не прикончил его конкурента на выборах.

В городе недавно прошел конкурс двойников. На нем очень похоже изображали обоих Ильичей, Аллу Пугачеву, Сталина, Чаплина…

Коробочкин позвонил устроителю конкурса Моте, похожему на Нонну Мордюкову.

— Тетя Мотя, — по-свойски обратился к нему майор, — был на твоем конкурсе хоть один Коровко?

Мотя не скрыл удовольствия от того, что начальник подотдела особо опасных преступлений вспомнил о нем из‑за такого пустяка. Хозяин двойников опасался гонений: поскольку его подопечные, прославившись на конкурсе, овладели древнейшей профессией. Ленин и Сталин пользовались вялым успехом, и только у пожилых дам с коммунистическими убеждениями. Чаплина вообще никто не заказывал, зато нынешний президент соглашался дарить свою любовь только за 500 баксов. Знаменитая певица пользовалась бурным успехом, занимаясь любовью под песни своего оригинала. Сам тетя Мотя под видом Нонны Мордюковой встречался с пожилым коммерсантом, но почему-то стеснялся своего романа.

— Был у нас один Коровко, — сообщил жрец любви сыщику.

— Я его не видел…

— После отборочного тура он куда-то запропал.

— Похож на мэра?

— Один к одному.

— Как его найти?

Тетя Мотя отыскал в своих записях фамилию двойника Коровко и даже его адрес.

Довольный Коробочкин из вежливости спросил напоследок у бизнесмена:

— Новых двойников нет?

— Моника Левински. Дорогая женщина! Но для вас можно со скидкой…

— Моника не в моем вкусе.

Двойник Коровко и в жизни, без грима, походил на Коровко: такой же пузатый, круглолицый. Коробочкин попросил его улыбнуться.

Золотой фиксы, как у оригинала, у двойника не было.

— Почему вы не стали участвовать в конкурсе? — начал издалека сыщик.

— Я разочаровался в Коровко, — отвечал двойник.

— По нашим сведениям, вам предложили деньги — лишь бы никто не увидел вас в роли Коровко.

Двойник натужно расхохотался.

Коробочкин сообщил злоумышленнику, что свидетели видели его на месте преступления.

Тот изобразил удивление, переиграв при этом.

Майор не сомневался, что у двойника, как у всякого уважающего себя преступника, есть алиби. Так и вышло.

— Дайте, пожалуйста, молоток! — попросил Коробочкин уже в дверях.

— Зачем?

— Забить гвоздь.

Чувствуя себя неуязвимым, двойник протянул сыщику молоток.

«Следовательно, это не тот молоток, которым было совершено покушение!» — заключил Коробочкин. Но молоток охотно взял бумажкой и поместил в полиэтиленовый пакет. Пригодится.

Станислав Сергеевич попросил Засекина не рассказывать газетчикам о покушении — чем возмутил кандидата в мэры.

— С какой стати я должен скрывать правду! Зверское покушение даст мне голоса девяноста процентов избирателей!

— Если вы разболтаете о покушении, я сообщу, что вы сами на себя устроили покушение.

От такой наглости Засекин онемел.

Зачем Коробочкину потребовалось молчание жертвы покушения, он и сам не знал. Доверился интуиции. И не прогадал.

Неподалеку от дачи Засекина на траве был обнаружен молоток со следами крови и волоском с головы Засекина.

Коробочкин поставил бы сто долларов против одного, что на деревянной ручке молотка обнаружатся пальчики двойника Коровко. В крайнем случае — охранников Засекина.

Увы. Орудие преступления сжимала рука самого мэра.

Навестив Коровко, Коробочкин сразу взял быка за рога:

— Как здоровье, Григорий Ильич?

Коровко страдал, геморроем и скрывал это, понимая, что если произойдет утечка секретной информации, люди Засекина не преминут воспользоваться ею в низменных целях.

По пухлой физиономии Коровко, порозовевшей после бестактного вопроса о здоровье, сыщик смекнул, что попал в точку.

Неестественно громко мэр заявил:

— На здоровье не жалуюсь!

— А другие?

Коровко в недоумении уставился на майора.

Нахальная ухмылочка на помятой морде бывшего боксера означала, что сыскарь что-то про него разнюхал. Не только про геморрой.

Григорию Ильичу всегда становилось не по себе при взгляде на ломаный-переломаный расплющенный нос майора, маленькие, хитрые глазки под заштопанными бровями.

«Сейчас ударит!» — неотвязный страх мэра.

И Коробочкин ударил:

— Что вы делали вчера вечером? — свойская улыбочка боксера давала понять подозреваемому, что, может, он еще и прорвется.

«Как он про блядей узнал? — помрачнел Коровко. — Охрана продала!»

Станислав Сергеевич позволял себе разговаривать с мэром тем же тоном, что и с его двойником. Расплачивался Коробочкин за дорогое удовольствие тем, что был самым старым майором во внутренних и наружных органах. Этим почетным званием сыщик очень дорожил, не желая менять его на подполковничье. Прослыв неуправляемым майором, сыщик стремился оправдать свою репутацию.

— Коробочкин, вы являетесь ко мне домой, чтоб задать беспардонный вопрос, что я делал вчера вечером?

Мэр разогрел себя до мушек в глазах. За каждой щекой у него вспыхнуло по лампочке.

— Коровко, я пришел к вам в гости. На дачу. Потому что вы меня приглашали.

— Когда? — мэр захлюпал открытым ртом. — Как вас пропустила охрана?