Дональд Уэстлейк - Все мы люди

– С моей задумкой сработает, – продолжал настаивать Келп. – Могу я поделиться ею?

– Конечно, можешь, – ответил Дортмундер, – но я догадываюсь, что она «попахивает».

– Просто подожди, – сказал Келп и наклонился ближе к уху Дортмундера.

Дортмундер слушал его, слегка наклонив голову, его глаза наблюдали за гостями, которые двигались и разговаривали, пели и танцевали по всей квартире. Его левая рука держала кружку с напитком, а ноги лежали на старом пуфики напротив его кресла.

Сначала он выглядел пессимистически, затем немного удивленным, а затем почти воодушевленным и, наконец, казалось, взвесив ситуацию, пришел к выводу. Келп закончил, отклонился назад, улыбнулся Дортмундеру и спросил:

– Ну? Что думаешь об этом?

– Иисус, – только и ответил Дортмундер. – Это настолько глупо, что должно сработать.

– Должен ли я сказать Покьюлею, чтобы он начинал?

– Иисус.

– Подумай об этом, Дортмундер.

Возбуждение Келпа было настолько велико, что его пальцы дрожали.

– Я думаю об этом.

– Он должен начинать?

Дортмундер медленно кивнул, затем также медленно кивнул еще раз.

– Да, – решил он. – Давай дадим ему шанс.

– Отлично, – сказал Келп и вскочил на ноги. – У меня предчувствие. Что-то подсказывает мне, что это будет нашим звездным часом.

Иную мысль можно было увидеть на лице Дортмундера, но в тот момент Мэй позвала из столовой:

– Прошу всех к столу, – а обращаясь к Дортмундеру, произнесла: – Оставайся там, Джон, я принесу тебе тарелку.

– И еще эгг-нога, – добавил Келп, держа кружку. – Допивай свой.

Дортмундер допил и ему принесли тарелку с горой дымящейся еды, а также чашку со свежим эгг-ногом. Гостиная наполнилась людьми, которые держали тарелки с едой в одной руке и напитки в другой, и пытались сообразить, как воспользоваться вилками.

– За виновника торжества! – внезапно закричал Келп. – За Джона Дортмундера!

– Да ладно, – произнес Дортмундер, но настроение переполняло все его тело. Затем чертов Стэн Марч начала петь «For He's a Jolly Good Fellow,» несмотря на «Oh, Little Town of Bethlehem», мелодия которой доносилась из фонографа, и все остальные последовали его примеру, а Дортмундер сидел там как дурак с горячим блюдом на коленях и подпевал.

После того как все поставили свои тарелки, стаканы, чашки, пивные бокалы и зааплодировали своему собственному пению, а затем повернули светящиеся радостью глаза к Дортмундеру. Он понял, что должен что-то сказать. Он посмотрел вокруг и его взгляд упал на сверкающее лицо Келпа, подняв свежий эгг-ног, Дортмундер произнес:

– Да поможет нам Бог, каждому.

У Келпа друзья были везде, даже в отделении полиции. Вскоре после Нового года, он позвонил другу полицейскому по имени Бернард Клематски.

– Привет, Бернард, – поздоровался он. – Это я, Энди Келп.

– Ну, привет. Звонишь, чтобы сознаться?

– Как всегда шутишь, – Келп засмеялся. – Давай-ка я угощу тебя дринком, когда у тебя будет время.

– Зачем?

– Хочу завладеть твоим разумом.

– В таком случае, – предложил Бернард, – ты можешь купить мне спагетти с соусом из моллюсков. На Анфредо, в 10.30

– Я буду там, – пообещал Келп и он был, но Бернард опоздал на пятнадцать минут.

– Я здесь, – позвал Келп, когда, наконец, тот прибыл и помахал ему рукой через полупустой ресторан со своего столика в углу.

Потребовалось некоторое время, чтобы Бернард снял с себя меховую шапку, шелковый шарф, кожаные перчатки и шерстяное пальто и повесил их на металлическую стойку со стороны входной двери. После этого он стал выглядеть как парень лет тридцати с густыми черными волосами, довольно длинным и мясистым носом, в помятом темно-синем костюме со сморщенным темно-синим галстуком, а неопределенный запах вокруг него выдавал учителя… математики, учителя в церковно-приходской школе. Он подошел к столу, потирая руки, чтобы согреться и произнес:

– Сегодня холодный вечер.

– Ты намекаешь на дринк и спагетти.

– Роб Рой, честно говоря, будет весьма кстати.

Келп глазами отыскал официантку Сэл, чтобы заказать Роб Ройя и спросил:

– И еще один бурбон с содовой.

– Вы готовы сделать заказ?

– Думаю, что да, – ответил Бернард. – Я хотел бы эскалопа с лимоном и спагетти на гарнир и соус из моллюсков.

– Ай, Бернард, – произнес Келп, бросив на него укоризненный взгляд. Однако Бернарда это не волновало. Он был очень счастлив находиться в теплом помещении. Улыбаясь Келпу, он спросил:

– А как насчет вина? Хорошего «Verdicchio»?

– Бернард, ты грабишь меня.

– Кто слышал, чтобы коп грабил вора?

– Все, – ответил Келп и сказал Сэл. – Курица под пармезаном, на гарнир спагетти с красным соусом и мы хотели бы также «Verdicchio».

Официант ушел, и Бернард покачал головой и произнес:

– Опять томаты.

– Я люблю их. Можем ли мы поговорить сейчас?

– Подожди, ведь ты подкупил меня, – произнес Бернард. – Чем ты занимался в последнее время, Энди?

– О, этим и тем, – ответил Келп.

– То одной вещью, то другой, хм?

– Вроде того, – согласился Келп.

– Прежние дела, но только иными словами.

– Такая вот манера разговора.

– Ну, ты хорошо выглядишь, – сказал ему Бернард. – Чем бы ты ни занимался, это идет тебе на пользу.

– Ты тоже хорошо выглядишь, – признал Келп, и принесли напитки.

– Ах, да, взятка, – пошутил Бернард.

Он залпом выпил половину своего Роб Ройя, улыбнулся, похлопал себя по животу и произнес:

– Теперь мы можем побеседовать.

– Хорошо, – Келп подвинулся ближе к столу с белой скатертью. – Мне нужно узнать имя одного парня и его адрес.

– Подожди минуту, – прервал его Бернард. – Ты хочешь залезть ко мне в голову или залезть в документы Департамента полиции?

– Везде.

– Энди, шутки шутками, но возможно ты собираешься преступить закон, ты понимаешь о чем я?

Келп сам не был уверен в этом, и эта неопределенность заставляла его нервничать. Он отпил немного своей второй порции бурбона с содовой и ответил:

– Если ты говоришь «нет», значит, нет. Я не буду спорить с тобой, Бернард, – и, сделав дружелюбную мину, добавил: – И я даже не попрошу обратно спагетти.

– И Роб Ройя, – добавил Бернард и допил его до конца, затем сказал: – Хорошо, Энди, попробуй и если я откажу тебе, то не будет никаких обид с обеих сторон.

– Вот это я и хотел услышать, – Келп откашлялся и несколько раз моргнул.

Бернард пристально смотрел на лицо Келпа:

– Каждый раз, когда ты так моргаешь, ты собираешься сказать неправду.

– Нет, – возразил Келп и заморгал еще быстрее.

– Так давай послушаем тебя, – согласился Бернард.

Келп попытался остановить свои веки. Его глаза начали сильно жечь. Взирая с огромной искренностью своими пылающими глазами на Бернарда, он произнес: