Таня Танк - Няка

Однако он до последнего надеется, что свадьба не состоится, и делает для этого все. Зная, что «невеста» озабочена похудением, осыпает ее комплиментами по поводу ее пышности и аппетитности, а потом заводит разговор о чудодейственных корректорах метаболизма. Отговаривая Зину от их приема, он добивается нужного ему противоположного эффекта: Рыкова становится одержимой инновационной разработкой.

Настает время выводить загадочные корректоры на сцену. Но нужна новая лекарственная форма. Средство в виде микстуры однозначно насторожит журналистку. Так из лаборатории Брусникина выходит первая партия таблеток. Остается включить в цепочку Казаринова.

– Прикинь, кого Мансур отобрал на роль вместо Ульяны? – радостно говорит Брусникин Кириллу. – Ни за что не угадаешь. Твою клиентку! Да-да, ту самую журналистку!

– Фу, блин, – Кирилл чуть не сплюнул от отвращения. – У твоего продюсера все дома? Да кто пойдет на такое кино?

– Мансур говорит, что в ней есть некая харизма, – глубокомысленно заметил Брусникин. – Правда, фигуркой она подкачала, но вот тебе таблетки…

– Что это? – недоуменно уставился на розовые пилюли Кирилл.

– Инновационные корректоры метаболизма, еще одна разработка группы академика Качалина. Мансур выкупил у него эти несколько блистеров за бешеные деньги. Он видит в Рыковой новую звезду, вот и не скупится на инвестиции.

– Ну, Мансуру виднее…

– Пожалуйста, завтра позвони ей, расскажи про новое средство и пригласи на персоналку.

– А зачем тут нужен я? Поставьте ей условие: или пусть приводит себя в форму, или никакого контракта.

– Что ты! Она такая капризная, все время требует, чтобы ей пели дифирамбы. Если мы намекнем ей, что надо похудеть… вдруг она психанет и откажется сниматься?

– Господи, пригласите какую-нибудь Жанну Фриске! Тоже мне проблема, – и Кирилл притянул его к себе.

Но Брусникин увернулся от поцелуя.

– В чем дело, морковка? – нахмурил брови Казаринов.

– Я тебя по-человечески прошу мне помочь, а ты…

И Максим резво вскочил с постели.

– Ты куда? – Кирилл быстро поднялся следом за ним. – Обиделся, что ли? Да я что хочешь для тебя сделаю. Только мне немного стремно после Ульяны…

– Сколько раз тебе можно повторять, что микстура Качалина не имеет к ее смерти никакого отношения! Ты же сам видел заключение патологоанатома. У Кибильдит был целый букет болячек. Что ж удивляться, что ее организм так рано отказался ей служить? Ты врач и должен понимать…

– Да я и не думал ничего такого… Ладно, давай твои таблетки. Но не гарантирую, что мне удастся ее замотивировать. Она вообще неуправляемая. Уже месяц к нам таскается, но ничего тяжелее мочалки в сауне так и не подняла.

– Я уверен, в этот раз все удастся. Мы со своей стороны тоже будем нежненько капать ей на мозги, а тут и ты подключишься… Ее окорока расстают без следа!

– Морковка, я от тебя без ума, – шагнул к нему Кирилл. – С тобой не соскучишься… господи, ну зачем ты осветлился?…

– Чуть не забыл: с собой ей таблеток не давай ни под каким видом. Академик Качалин еще не запатентовал средство и очень опасается промышленного шпионажа..

Все идет, как задумал Брусникин: тренер кормит Рыкову таблетированной отравой, а сам Максим делает широкий жест – заказывает пошив свадебного платья в лучшем салоне Эмска. С помощью постоянных ушивок наряда он надеется довести невесту до такого состояния, чтобы сброс веса стал ее идеей фикс. Как это сделать – он опробовал еще на Ульяне. И тут будет не сложнее: Глория только рада получить 70 тысяч, пойдя навстречу клиенту в его милой причуде.

Рыкова видит, что не влезает в вещь, которая была ей впору еще вчера, паникует и пьет розовые таблетки горстями. Но Казаринов, наблюдая у клиентки быструю потерю веса, настораживается. Он расспрашивает Зину о самочувствии, убеждается, что у нее развивается обезвоживание и настоятельно рекомендует ей больше пить. А потом и вовсе говорит, что не даст ей больше ни одной таблетки. Подозрениями насчет токсичности препарата он делится с Брусникиным. Но в ответ слышит нечто шокирующее.

– Не знаю, как тебе сказать, – мнется Максим. – Короче, Мансур устроил мне допрос с пристрастием, почему я не женат. Я сказал, что не встретил пока достойной девушки. А он и говорит: нечего больше перебирать, женись на нашей звезде. А то, мол, слухи нехорошие про тебя ходят…

– Ничего не понял. На какой еще звезде?

– Да на Зинке.

– Пошли его подальше со своим секонд-хэндом!

– Послать Мансура? Ты смеешься, Кирилл. Это сказочная удача – попасть в его бизнес. У меня там хорошие перспективы…

– И что? Ради них ты пожертвуешь мной? – накачанная грудь Казаринова заходила ходуном.

– Да не парься, это делается чисто для отвода глаз. – рассмеялся Максим. – Хочет шеф – так и быть, распишусь с этой бэушной коровой. Но душой и телом всегда буду с тобой.

Выждав несколько недель после смерти жены, Брусникин звонит нотариусу и узнает, что на наследство Кибильдит претендует некто Константин Стражнецкий. Вот это номер! Оказывается, у Ульяны имелся брат! Но пусть не раскатывает губу. Все ее деньги будут принадлежать ему и только ему. Никаких прихлебателей он не потерпит.

Разузнать о том, кто такой Стражнецкий, не составляет труда. Теперь надо продумать декорации, в которых он уберет незадачливого конкурента. Когда Брусникин узнает, что химфак Эмского университета празднует круглую дату, он довольно потирает руки. Он уверен, что Стражнецкий не преминет туда явиться, чтобы покрасоваться перед однокашниками-«неудачниками». А это отличный повод, чтобы угостить его коньячком с пурпуксином. Но опять же, надо обеспечить себе алиби.

Вечером он говорит Казаринову:

– Не было печали – черти накачали. Меня домогается один партийный босс из «РВС». Да так нагло, что я уже не знаю, как от него отвязаться.

– Ты сказал, что у тебя есть я?

– Ну что ты, я не афиширую своих наклонностей. Сказал, что мне это противно, что у меня есть невеста… А ему хоть бы хны. Этот тип чувствует свою полнейшую безнаказанность. Так и тянет проучить его, да боюсь, как бы он не создал мне больших проблем…

– Кто он? – тяжело задышал Кирилл. – Я его так взгрею, что навсегда забудет, как подкатывать яйца к чужим мальчикам.

– Ты знаешь, я не сторонник грубого воздействия… но это тот случай, когда без него не обойтись. Ну абсолютно борзой товарищ. Завтра он толкает речь на юбилее химфака. Я буду там и покажу его тебе.

– Отлично, отлично, – агрессивно затоптался на месте Кирилл.

– Поглумись над ним как-нибудь, поставь в глупое положение, выведи из равновесия. Для начала – напои до усрачки. Чтобы это все видели. Только помни: ты меня не знаешь. Понял?