Джоржет Хейер - Дьявол и паж

— Он хороший мальчик, благородный господин. Он умеет работать! Честно говоря, брат мне очень дорог. Я сильно привязан к нему. Я…

— Даю за него гинею.

— Ну нет, милорд! Мальчишка стоит больше! Гораздо больше!

— Тогда забирайте его, — сказал Эйвон и двинулся дальше.

Мальчик последовал за ним, продолжая цепляться за руку.

— Милорд, купите меня! Пожалуйста, купите! Я буду хорошо работать! Клянусь! Умоляю, милорд!

Его милость остановился.

— Может быть, я поступаю глупо? — вопросил он по-английски, вытащил из шейного платка бриллиантовую булавку и поднял ее так, чтобы она заискрилась в свете фонаря. — Ну что, приятель? Этого хватит?

Верзила как зачарованный смотрел на сверкающую драгоценность.

— Это плата, — холодно пояснил герцог Эйвон, — за вашего брата, я покупаю его тело и душу. Идет?

— Давайте вашу цацку сюда! — прохрипел верзила и подался вперед. — Чертов парень ваш, милорд!

Эйвон швырнул ему булавку.

— Мне кажется, я просил вас держаться подальше, — брезгливо сказал он. — Ваше присутствие оскорбляет мое обоняние. Дитя мое, следуй за мной. — И герцог двинулся дальше по улице, мальчик засеменил следом, держась на почтительном расстоянии.

Вскоре они добрались до улицы Святого Гонория, где находился особняк Эйвонов. Герцог миновал ворота, даже не потрудившись удостовериться, следует ли за ним его новое приобретение, пересек внутренний дворик и оказался у внушительной резной двери. Лакей, распахнувший дверь, поклонился и удивленно уставился на жалкую фигурку за спиной хозяина.

Эйвон скинул плащ и бросил лакею треуголку.

— Мистер Давенант? — поинтересовался он.

— В библиотеке, ваша милость.

Эйвон неторопливо направился к дверям библиотеки. На пороге он оглянулся и, кивнув мальчику, вошел.

Хью Давенант сидел у камина и читал. Он поднял взгляд на хозяина дома и дружески улыбнулся.

— Ну что, Джастин? — Тут Давенант заметил съежившуюся у двери фигурку. — А это еще что такое?

— Хороший вопрос, — усмехнулся герцог. Он подошел к камину, опустился в кресло и вытянул к огню ноги, облаченные в умопомрачительно элегантные туфли. — Так, каприз. Это грязное и, наверняка, голодное подобие человеческого существа — моя собственность.

Эйвон произнес последнюю фразу по-английски, но, судя по всему, мальчик понял его слова и понурил лохматую голову.

— Твоя собственность? — удивленно переспросил Давенант и перевел взгляд на мальчика. — Ты ведь не хочешь сказать, что это… твой сын?

— О нет! — Джастин Аластер, герцог Эйвонский, весело рассмеялся. — Это не тот случай, мой дорогой Хью. Я купил это жалкое создание за один-единственный бриллиант.

— Но, ради всего святого, зачем?

— Понятия не имею, — невозмутимо ответствовал его милость. — Подойди сюда, существо.

Мальчик робко приблизился и позволил Эйвону повернуть свое лицо к свету.

— Вполне милое дитя, — одобрительно заметил герцог. — Я сделаю его своим пажом. Это так занимательно — обладать юным существом, его телом и душой.

Хью Давенант приблизился и взял мальчика за руку.

— Надеюсь, рано или поздно ты все объяснишь, — ворчливо сказал он. — А пока почему бы не накормить несчастного ребенка?

— Ты, как всегда, чересчур практичен, дорогой друг, — вздохнул герцог. Он повернулся к столу, где его ждал холодный ужин. — Чудесно. Ты будто предвидел, что я приведу с собой гостя. Можешь утолить голод, жалкое создание.

Мальчик поднял на него смущенный взгляд.

— Милорд, я могу подождать. Я… я не стану есть ваш ужин. Я лучше подожду, если вы позволите.

— Не позволю, дитя мое. Не спорь и ешь. — Эйвон властно ткнул в сторону стола моноклем.

После недолгого колебания мальчик подошел к столу, но не притронулся к еде, пока Хью Давенант собственноручно не отрезал ему цыплячью ножку.

— Джастин, ты сошел с ума? — спросил Хью с легкой улыбкой.

— Вряд ли, друг мой, — благодушно отозвался его милость.

— Тогда к чему эта странная выходка? Зачем тебе паж?

— Я подумал, что мальчик развлечет меня. Ты прекрасно понимаешь, что я умираю от ennui [1] скуки (фр.; далее переводы с французского не комментируются.) . Луиза меня утомляет. А это… — махнул он рукой в сторону мальчика, терзавшего зубами цыпленка, — …внесет в мою жизнь желанное разнообразие.

Давенант нахмурился.

— Ты ведь не собираешься взять этого ребенка к себе?

— Он сам меня выбрал.

— Я хочу сказать, ты не намерен его усыновлять?

Герцог надменно приподнял брови.

— Мой дорогой Хью! Ребенка из низов общества? Фи! Я же сказал, он будет моим пажом.

— И что это тебе даст?

Эйвон неопределенно улыбнулся и бросил взгляд на мальчика.

— Хотел бы я знать, — чуть слышно прошептал он.

— У тебя имеется какая-то особая причина?

— Ты как всегда прав, мой дорогой Хью, у меня имеется особая причина.

Давенант пожал плечами и решил не углубляться в эту деликатную тему. Он молча наблюдал за мальчиком; тот вскоре покончил с едой и робко приблизился к герцогу.

— С вашего позволения, сэр, я поел.

Эйвон нацепил монокль.

— Правда? — Он с недоумением изучил то, что осталось от несчастной птицы.

Мальчик внезапно опустился на колено и к огромному удивлению Давенанта поцеловал герцогу руку.

— Да, сэр. Благодарю вас.

Эйвон высвободил руку, но мальчик продолжал стоять на коленях, покорно глядя на красивое лицо герцога. Его милость извлек из табакерки понюшку табака.

— Мое бесценное дитя, вот сидит человек, которого тебе следует благодарить за ужин. Я тут ни при чем.

— Я… я поблагодарил вас за то, что вы спасли меня от Жана, милорд, — тихо проговорил мальчик.

— И дал маху, — герцог взбил свой кружевной галстук. — Ведь теперь телом и душой ты принадлежишь мне.

— Да, сэр. Как ваша милость изволит, — мальчик бросил на Эйвона быстрый взгляд из-под длинных, густых ресниц. Герцог прочел в этом взгляде искреннее восхищение.

Тонкие губы Эйвона дрогнули в улыбке.

— Похоже, тебя устраивает такая перспектива?

— Да, сэр. Мне… мне хотелось бы вам служить.

— Это потому, что ты меня не знаешь, — Эйвон издал легкий смешок. — Я безжалостный надсмотрщик, не правда ли, милый Хью?

— Ты не из тех, кому можно доверить ребенка, — согласился Давенант.

— Истинная правда! Может, в таком случае подарить мальчишку тебе?

Дрожащая рука коснулась кружевного обшлага рукава его милости.

— Прошу вас, сэр…

Эйвон с легкой улыбкой взглянул на Давенанта.

— Нет, не думаю, что подарю его тебе, Хью. Это так занимательно и так необычно, когда неопытное и невинное дитя считает тебя непогрешимым святым. Как тебя зовут, дитя мое?

— Леон, сэр.

— Прелестное и, главное, краткое имя! — в голосе герцога сквозил едва уловимый сарказм. — Леон… Ни больше ни меньше. Вопрос лишь в том, — Хью, у тебя, несомненно, уже готов ответ, — что нам дальше делать с Леоном?