Руслан Ходяков - Лунный плантатор

А эти чертовы чистоплюи аристократы еще в очереди будут у меня стоять за лунными угодьями! — Родик погрозил кому-то пальцем. — просто никто из них пока не понимает, что я собираюсь сделать с Луной! — Родион встал с кровати и голышом заходил по квартире, поднимая с пола газеты и журналы.

— Ты думаешь ради чего все это? — он поднял с пола толстый глянцевый журнал на развороте которого красовалась довольная физиономия Родиона на фоне лунной фотографии и надписи яркими красными буквами «Лунный плантатор». — Лунный плантатор! Как звучит!? А!? — продекламировал Родик заголовок и отбросил журнал. — Ты думаешь что это? — Родик стал читать заголовки из других газет и журналов оказавшихся у него под рукой и одну за другой отбрасывать их в сторону:

Газеты, зачарованно шелестя страницами ложились на пол вокруг Родиона.

— Ты думаешь, что Это? — вопрошал Родик к Натке. — он бросил все газеты, подошел к кровати и выдернув простыню из-под Натки обмотался ею на манер древнегреческой тоги, сразу став похожим на какого-нибудь оратора или философа проповедующего истину на площадях. — Родион свернул одну газету в трубку и как жезлом указ ею в потолок. — Я тебе скажу, что это! Это только начало!!! Они не знают самого главного. Они не знают, что я собираюсь распродать Луну по частям как некогда помещик распродавали свои поместья. Грядет распродажа века! Самая грандиозная распродажа! А все это, — Родион повел «жезлом» по комнате, указывая на разбросанные газеты. — Все это только начало! Если угодно — это только оккупация Луны. Я — Колумб открывший новый континент для людей. Я — Кортес его завоевавший! Я продам Луну людям и они бут мне за это благодарны! Может быть я стану даже национальным героем! Вот! Может быть я стану…

Родион осекся. Со стороны кровати, из под одеяла, которым укрылась Натка, доносились странные хрюкающие звуки.

— Ната, что с тобой? — спросил Родик. — Ты чего?

— Станешь… Станешь, — Натка каталась по кровати от смеха. — Шутом гороховым станешь! Ха-ха-ха! Ну и умора! Выдел ты бы сейчас себя со стороны! В этой… Ха-ха-ха! В этой… Ха-ха-ха! В этой дурацкой простыне! Ой, умру сейчас! Цицерон… Ха-ха-ха! Демосфен… Это… Это… Ха-ха-ха! Родик, ты не подражаем! За, что тебя и люблю! Ха-ха-ха!

— А, что такого!? — Родион опустил руку с «жезлом» и невинно захлопал глазами. — Что смешного-то?

Ответом ему был еще боле громкий взрыв смеха.

— Нет, — сказал Родион. — Ну ты чего смеешься-то!? — и он сам улыбнулся. — Смеешься-то чего? А? Натка?

Паркетный пол был довольно холодным. Родион приподнял одну ногу и потер пяткой о лодыжку. В этот самый момент Натка взглянула на Родика и чуть не грохнулась с кровати от нового приступа смеха.

От зрелища завернутого в простыню на голое тело Родиона, невозмутимо потирающего пятку у нее на глаза выступили слезы. Слезы смеха.

— Ой, не могу! — то ли хрюкнула, то ли взвизгнула она. — Ха-ха-ха! Пяточку он потирает! Ха-ха-ха! Граф Оболенский! Ха-ха-ха! Лунный плантатор, блин! Ха-ха-ха!

— Ну потираю… — Родик опустил ногу на пол и посмотрел на свои босые ступни. — Ну Оболенский… Ну граф… Ну и, что? — Родик пошевелил пальцами ног. — Хе. Хе… Хе-хе… Хе-хе-хе! Ха-ха-ха! — Родион сначала улыбнулся, потом улыбка его растеклась до ушей, потом он просто захохотал вместе с Наткой. — Действительно смешно! Плантатор, блин, хренов на босу ногу! Ха-ха-ха!

— Колумб-первооткрыватель, — гоготала Ната.

— Кортес-путешественник, — ржал в ответ Родик, стягивая с себя простыню и направляясь к кровати на которой, смеясь, перекатывалась обнаженная Натка.

— Хозяин Луны, — Ната протянул руки навстречу Родиону.

— Властелин! — Родион упал на кровать, заключая Нату в тесное кольцо горячих объятий.

— Любимый…

— Да…

— Любимый…

— …

— …

— Ты где, Родик?

— Кажется… Кажется… Кажется уже на Луне!?

Утро следующего дня, а может и утро новой жизни началось для Родиона Оболенского с телефонного звонка.

«Если рано утром вас будит телефонный звонок, то это значит:

Первое — это сон.

Второе — кто-то ошибся номером.

Третье — вам звонит мама (папа, дядя, тетя, теща, жена, невеста, приятель, нужное подчеркнуть) поинтересоваться как ваше здоровье, что мало вероятно, или попросить денег, что вероятно более, хотя одно как правило проистекает из другого.

Четвертое — это телефонный робот. Вам нужно оплатить счета за межгород иначе ваш телефон отключат к чертовой бабушке.

Пятое — вчера в гостях вы забыли сумку (шапку, шарф, перчатки, очки, зонтик, бумажник, совесть, хорошее настроение, нужное подчеркнуть).

Шестое — телефон вообще не звонит, а то что вы слышите — звонок в дверь. Значит к вам пришел почтальон (сосед, милиционер, народный фронт, ошибся дверью, нужное подчеркнуть).

Седьмое — это судьба».

Не вдаваясь в классификацию данного конкретного звонка Родион, и не открывая глаз, нашарил на тумбочке трубку телефона.

На том конце провода оказалась судьба в лице Петра Алексеевича Семибабы.

— Алло!? Родион?

— Да, — буркнул Родик.

— Говорит Семибаба. Вы еще не проснулись?

— Да вроде того… Просыпаюсь, — Родион зевнул и с явным удовольствием почесал пятку.

— По голосу слышу, что не проснулись. В Ваши годы, молодой человек я спал меньше, — на той стороне слышался какой-то треск, хруст и переменчивый гул.

Семибаба звонил по сотовому из своего автомобиля.

— Да проснулся, я. Проснулся, — Родион пошарил рукой по другой стороне кровати и понял, что Натка уже испарилась.

— Просыпайтесь скорее. Я уже на пол пути к вам. Через два часа мы должны быть на этом чертовом телевидении! — победоносно проговорил Семибаба.

— Значит, все получилось? — Родик открыл глаза и снова закрыл их потому, что бардак в комнате был неописуем.

Повсюду, как во время ремонта, были разбросаны газеты, валялась одежда Родиона, пахло разлитым вином и потом.

«Как у Лунохода в лучшие времена!» — подумал Родик.

— Получилось, молодой человек. Получилось. Когда за дело берется Семибаба — все получается. Вам понятно?

— Я, в общем-то догадывался… — Родион встал с кровати, подошел к окну, одернул штору и прикрыл глаза от ровного белого, прозрачного света. В город пришла зима.