Пьер Сувестр - Фантомас – секретный агент

— Вы — следователь в Шалоне? Черт возьми! Вас-то мне и надо, друг мой! Я как раз собирался выяснить у судебного следователя в Шалоне интересующие меня факты.

— Для репортажа?

— Для репортажа.

И, взяв под руку судебного следователя Бонне, Жером Фандор отвел его в сторону точно так, как за несколько минут до этого счел нужным поступить полковник Офферман с лейтенантом де Луберсаком.

— Скажите мне, милый Бонне, — спросил Фандор, войдя в маленькую курительную, в этот момент пустую, — скажите, не вы ли занимаетесь делом о смерти певички по имени…

— Нишун?

— Да.

Бонне покачал головой.

— Милый друг, я ничего особенного вам не скажу, по той простой причине, что это дело — одно из самых таинственных и доставляет мне немало трудностей. Вы знали Нишун, Фандор?

— И да, и нет… Нишун меня мало интересует, но я многое отдал бы, чтобы узнать, кто ее убийца.

Бонне улыбнулся и с удовольствием скрестил руки на груди.

— И я тоже! — сказал он. — Вы думаете, что я не рад был бы поймать этого типа? Смерть Нишун — это первое дело, которое я расследую в Шалоне. Вы понимаете теперь, Фандор, что я заинтересован выйти из него с честью.

— У вас есть какая-нибудь идея о возможном убийце?

— Как сказать… Кое-какие мысли есть. Накануне смерти этой певицы, у нее, кажется, был один старик, старый нищий, имя которого я не могу установить. Он таинственным образом исчез… И я задаюсь вопросом, не значит ли это… Во всяком случае, я буду держать вас в курсе дела. Вам по-прежнему нужно писать на улицу Рише?

Жером Фандор размышлял: «Таинственно исчезнувший старый нищий? Кто это может быть? Фантомас? Главный шпион? Если бы я только знал, где Жюв!»

Журналист взглянул на своего друга.

— Да, вы будете очень любезны, Бонне, если напишете мне на улицу Рише, как только узнаете что-нибудь новое об этом деле. Я не могу объяснить вам, почему я приписываю ему такую важность, но поверьте мне на слово.

— Хорошо, договорились! Рассчитывайте на меня. Я сообщу вам все, что смогу, не нарушая профессиональную тайну. Не хотите ли пройтись по салонам, Фандор?

— Если угодно…

И оба заговорили о другом. Вскоре Фандор расстался со своим другом.

— Милый мой, я прощаюсь с вами. Простите меня, вот кто-то, у кого мне нужно взять интервью.

Через несколько минут журналист почтительно обратился к человеку в черном, одиноко стоящему у двери и с недовольной гримасой наблюдающему за толпой.

— Нельзя ли мне сказать вам пару слов, господин Авар?

Живое лицо начальника сыскной полиции просветлело.

— Хоть четыре, мой добрый Фандор, я умираю от скуки на этом празднестве и лучше буду отвечать на ваши нескромные журналистские вопросы, чем хандрить в одиночестве.

— Господи боже! Господин Авар, вы хандрите! Что же у вас за печаль?

Авар рассмеялся.

— Печаль? — сказал он. — Не будем преувеличивать. Однако мне скучно… И, кроме того, мне незачем скрывать от вас причину моей меланхолии. Вы ведь близки с Жювом?

— У вас есть от него известия? — порывисто спросил журналист.

— По правде говоря, нет.

— Но вас это беспокоит?

Авар улыбнулся Фандору.

— Нет, нет! Не волнуйтесь! Какую нежную дружбу вы питаете к нему…

И, взяв журналиста за рукав, Авар продолжал:

— Видите ли, милый мой, раз вы так близки с Жювом, я хотел бы дать вам поручение.

— К нему?

— Да, к нему… Вы ведь знаете, как я его уважаю? Это лучший наш инспектор. А он сам портит свою карьеру, заранее преграждает себе путь, упрямо продолжая искать своего неуловимого Фантомаса!

— Я вас не понимаю, господин Авар!

— Вы сейчас поймете. Знаете ли вы, где теперь Жюв?

— Нет, — ответил журналист.

— Ну вот, и я не знаю. — Авар повысил голос. — Это недопустимо! Жюв слишком много на себя берет! Еще недавно он уверял меня, что в смерти капитана Брока повинен Фантомас! И с той минуты я ничего о нем не знаю. Жюв преследует Фантомаса! Между нами, Фандор, могу ли я с этим мириться?

Журналист был в затруднительном положении. В глубине души он был полностью согласен со смелой инициативой Жюва, но не хотел говорить этого своему собеседнику.

— Но, может быть, у Жюва была на то причина, господин Авар?

— Причина! Но ведь он ошибся! У меня есть доказательства!

— Доказательства? Ну, а кто же, по-вашему, убил капитана Брока?

Авар был в таком дурном настроении, что, изменяя своему правилу уклоняться от интервью, позволил себе дать Фандору разъяснения.

— Милый мой, — сказал он, — рассуждая логически и хладнокровно, не предаваясь фантазиям о Фантомасе, основанным только на воображении, можно быть уверенным, что убийца Брока и Нишун — одно и то же лицо. Я предполагаю, что Брока убил некто, сидевший в засаде на вершине Триумфальной арки… А его сообщник в это время… или за несколько часов до этого, не важно… утащил документ, который разыскивает министерство. Брок был знаком с капралом Винсоном… Вы знаете это, Фандор?

— Да… да… продолжайте!

— Хорошо. У капрала Винсона была любовница, эта самая Нишун, недавно убитая. Не кажется ли вам, что связь между этими именами очевидна? Брок погиб от той же руки, которая убила Нишун.

— Но все это не доказывает, что убийца — не Фантомас!

— Вы слишком далеко заходите, Фандор. Я знаю, кто убил Нишун!

— Так скажите же!

— Если бы… Черт возьми, я же не участвую в следствии, которое ведут офицеры из Второго бюро! Они воображают, что это они полицейские!

Тирада эта, позабавившая Фандора, удивила его, однако, своей резкостью. Он возразил:

— Мне кажется, и вы заходите слишком далеко.

— О, нет! Я вовсе не захожу далеко, — возмутился шеф сыскной полиции. — Я знаю убийцу по донесениям моих собственных агентов и по сведениям, полученным в прокуратуре. Это Вагалам! Старик, притворяющийся нищим и имеющий какие-то связи с министерством… Вот так!

Слушая это необыкновенное заявление Авара, Жером Фандор с большим трудом удерживался от улыбки.

Так это Вагалам! Мысль показалась ему верной. Но Авар, видимо, плохо информирован. Он думает о каких-то неопределенных связях Вагалама с министерством. Он не знает, что на самом деле это один из постоянных агентов Второго бюро, доверенных лиц полковника Оффермана.

Фандор мгновенно оценил всю выгоду этой беседы. Побуждаемый естественной ревностью к офицерам Второго бюро, Авар всей душой стремился к тому, чтобы раньше них арестовать предполагаемого убийцу Брока и Нишун. Хотя он не знал доподлинно, кто такой Вагалам, обстоятельства помогли ему заподозрить его… Этот промах полиции превосходен! Надо его поддержать!

Фандор сказал себе: «Пусть полиция парализует действия Вагалама. Тогда для меня, поддельного капрала Винсона, откроется бо́льшая свобода действий!»