Кэрол Дуглас - Крадущийся кот

Темпл замерла, почувствовав невысказанный кошмар, скрывающийся за этими несколькими словами.

Блондинка передернула плечами, как будто стряхивая с себя все свои мысли, чувства, все свое прошлое.

— Мечтаю, чтобы меня привязали к двум лошадкам и разорвали на фиг пополам, — она опять рассмеялась.

Темпл не могла произнести ни слова, шокированная ее фразой больше, чем всем увиденным в этом мире эротических развлечений. Классический случай сексуального насилия и напрочь убитого чувства собственной ценности стоял перед ней во всей красе — не нужно было быть профессионалом вроде Мэтта Девайна, чтобы об этом догадаться.

— Кстати, детка, — раздался мягкий материнский голос Вильмы. — Почему бы не написать про леди Годиву? Ну, ты знаешь, голая на лошади.

— О, точно! — Блондинка с облегчением схватилась за карандаш. — Я могу написать что-нибудь такое… э-э… «Мечтаю голой проехать на лошади по «Цезар паласу». Все. Готово. Слушай, ты не можешь отдать это диск-жокею по пути на выход? — Она сунула помятую анкету в руку Темпл. — Мне надо успеть накраситься.

Темпл автоматически кивнула и взглянула на бумажку, исписанную крупным детским почерком. Блондинка наделала кучу ошибок, по-школьному второпях зачеркивая неправильно написанные слова и буквы.

— Пошли отсюда, — пробормотала Рут сквозь зубы.

В секундной тишине Темпл услышала еще один подозрительный «бум» из шкафчика, но тут Рыжая включила фен и начала втирать мусс для укладки в свои пышные кудряшки.

Линди затушила сигарету прямо о цементный пол и оставила лежать там рядом с мятым фуд-стемпом: никаких пепельниц вокруг не наблюдалось. Она оттолкнулась от шкафчика так, что дверца зазвенела, и повела гостей в обратный путь через дамский сортир.

Темпл сорок раз пожалела, что согласилась отдать анкету Блондинки диск-жокею: ей для этого пришлось пробираться за кулисами подиума среди ожидающих выхода девочек, а потом долго махать руками, привлекая внимание ди-джея Джонни. Наконец, она выполнила свою миссию и проскользнула обратно за сценой, стараясь не задевать полуголые тела толпившихся там танцовщиц.

Линди и Рут ждали ее у двери в сортир. Троица как раз пробиралась между столиками к выходу, когда Джонни объявил: «Свеженький новый талант: Малютка Шива!» Таково было сценическое имя Блондинки.

И вот, наконец, они стояли на асфальте снаружи, щурясь от потока яркого света.

— Ну, как? — вопросила Линди.

— Печально, — ответила Рут. — Фальшивые имена, фальшивый гламур — все это не может скрыть тот факт, что бедные девушки совершенно себя не уважают, показывая свое тело мужчинам за деньги.

— Ой, я тебя умоляю! — Линди хлопнула себя по бедрам. — Ты думаешь, кто зарабатывает на «ужасных мужиках-эксплуататорах»? Клубы и девочки! Эти несчастные онанисты засовывают хорошие баксы за резинки трусиков и в лифчики, пока бухают пиво и виски по вечерам в клубах. Это стриптизерши ими манипулируют, и никак иначе! Ты же видела это, Темпл, правда? Ты со мной согласна?

Темпл смотрела то на одну, то на другую, раздумывая.

— Я видела то же, что и вы. Но и кое-что еще. По моим наблюдениям, стриптизерши вкладывают душу в то, что делают. Возможно, это что-то вроде невроза: потребность манипулировать мужчинами, которые использовали их, когда девочки были слишком малы, чтобы уметь защищаться. В любом случае, это добавляет их выступлениям страсти. Все люди искусства работают на нерве.

— Мы не просим, чтобы нас называли людьми искусства! — горячо сказала Линди. — Мы хотим всего лишь, чтобы нас не считали отбросами.

— Невозможно оправдать то, чем вас вынуждают заниматься, просто подменяя понятия! Нечего называть разрушенную самооценку «нервом», помогающим блестяще выступать! — заспорила Рут не менее горячо.

Короче, обе были не согласны с Темпл. Она стояла между ними, чувствуя себя кошкой, которая слопала канарейку и подавилась ловушкой для птиц.

— Знаете что? Я запишу вас обеих на радио, чтобы вы выступили каждая со своим мнением. «Про» и «контра».

За и против. А потом посмотрим, что скажут стриптизерши, когда начнут звонить на передачу. А они начнут, я уверена. Ну, что? Согласны?

Противницы подозрительно уставились друг на друга. Потом обе посмотрели на Темпл, и она прочла ответ в их разом вспыхнувших глазах.

— Шоу на радио будет как раз в кассу перед конкурсом стриптиза, — сказала Линди.

— Радио — отличный форум для ЖОЭ, — добавила Рут. — И, по крайней мере, это не так жарко, как топтаться целыми днями на солнце с плакатом.

— Я бы на это не рассчитывала, — Темпл, которая имела опыт баталий на радио, сочла своим долгом предостеречь Рут. — Но из открытой дискуссии вы сможете вынести много интересного.

— Я уже вынесла, — Рут ткнула пальцем в дверь «Китти сити», которая как раз распахнулась, выпуская группу стриптизерш в мини-юбках.

Темпл проводила глазами Дикарку, которая устремилась вверх по улице на своих длинных загорелых ногах.

— Не думаю, что достаточно, — сказала она, размышляя, какие бездны могут открыться, если стриптизерши начнут говорить откровенно. Сколько можно будет узнать о подоплеке их вечно порицаемой профессии — и, возможно, о подоплеке убийства. Хотя ужасная смерть Дороти Хорват вряд ли будет предметом обсуждения.

Пока она смотрела вслед стриптизершам, из начавшей закрываться двери выскользнул взъерошенный черный кот, бросил на Темпл вороватый взгляд изумрудных глаз и скрылся за углом.

Темпл открыла рот, но кот уже исчез.

— Что такое? — спросила Рут, заметившая выражение ее лица.

— Ничего. Мне показалось, что я узнала еще одного посетителя «Китти сити».

Линди и Рут вытянули шеи, оглядываясь по сторонам.

— Никого тут нет, — сказала Рут с внезапно прорезавшимся юмором, — кроме трех птичек. Так что полетели отсюда, пока кто-нибудь не подумал что-нибудь не то.

Троица выпорхнула из такси, которое они поймали возле «Парадиза», и довольно сердечно распрощалась. Рут направилась к охраннику на стоянку, чтобы забрать свой плакат, а Линди и Темпл вошли в «Голиаф». Темпл понимала, что до полного взаимопонимания пока далеко, но, по крайней мере, враги готовы были сесть за стол относительно мирных переговоров на ток-шоу на радио.

Меж тем, Линди привела Темпл на второй этаж, где один из номеров отеля был превращен в штаб-квартиру конкурса. Несмотря на то, что в данный момент номер был пуст, там царил беспорядок. На кофейных столиках теснились переполненные пепельницы, чашки с недоеденным попкорном и кучи бумаг. Темпл мечтала только об одном: местечке, где присесть, и работающем телефоне. Она плюхнулась в одно из кресел, бросила рядом свою тяжелую торбу и, порывшись в ней, вытащила пухлый ежедневник. Телефонные номера занимали половину его объема.