Нина Васина - Поезд для Анны Карениной

— Слушай, студент, раз ты так хорошо понял, что я подумала, давай закатимся вечером в какой-нибудь клуб и расслабимся.

— И без проблем?

Он так серьезно смотрел ей в глаза, что Ольга слегка струхнула. Потом она подумала, что он, вероятно, имеет в виду мужа:

— Без проблем.

Маленькая серая «вольво» запряталась среди строя наискосок стоящих машин вдоль дороги. В машине сидели двое: один дремал, вытянувшись расслабленно, насколько позволяло его тучное тело в такой машине. Второй курил и смотрел на подъезд дома с тем тупым выражением застывшего лица, которое сразу выдает профессионала на долгой слежке. Он посмотрел пару раз на часы, вздохнул и стрельнул окурком на газон.

— Семенов, подъем. Хватит, расслабился — и хватит.

— Не журчи. — Тучный чуть пошевелился и посмотрел на сидящего за рулем. — Никого ведь нет.

— Без пяти девять. Ща-а-с выйдет.

Дверь подъезда распахнулась, пропуская женщину с выводком собак крысиной породы, вместе с ней вышла Ольга Антоновна.

— Как часы, — вздохнул тучный, усаживаясь. Ольга ловила такси. Тучный хохотнул:

— А чего, давай подвезем, совместим, так сказать…

Фары такси ослепили сидящих, они завели мотор и плавно вырулили, шурша по мокрому асфальту, за желтой машиной.

Ольга Антоновна ждала Дмитрия в такси на перекрестке у Крымского моста, проезжающие машины обливали нестерпимым светом фар ее глаза, она опускала ресницы.

—

Дмитрий подбежал, чуть запыхавшись; наклонился, взглянул ей близко в лицо и сел рядом.

— Мужчина моей мечты, — сказала Ольга, и шофер поехал.

— Спасибо, — пробормотал сконфуженно Дмитрий, Ольга засмеялась:

Да это бар так называется, Димка, стриптиз-бар, а ты что подумал?

Тучный мужчина в серой «вольво» прятал фотоаппарат, его напарник тронул с места автомобиль, они поехали в обратную сторону.

— Чем мне нравится эта бабенка, так это что без проблем. В прошлом году, помнишь, я в частном детективном работал, гулял одну неверную жену, так, поверишь, чуть не прибили: то она на конференции, то на презентации со своим напа-лечником, везде охрана, а напалечник-то ее и вовсе со своим штатом охраны оказался, вот и отловили меня. Я объяснил. Муж шишка и напа-лечник шишка! А эта — без проблем, сантехник, лифтер, все люди простые и мирные.

— А с чего ты решил, что он, ну… Хотя, кто его знает.

— Брось. Джинсики, ковбоечки. На обувь смотри. Как начинает напалечник обходить лужи, смотри на обувь. Если подошва вот на столько выше, чем обычно, кожа хорошая, шнурки в тон — быть неприятностям: обязательно у него охранник где-нибудь запрятался.

Тучный поскреб подбородок:

— А я как-то и не того. Этот-то в чем был?

Все в норме, кроссовки, стандарт. Молодой еще.

Ночной стриптиз-бар расцветил мокрый асфальт отражением мерцающей рекламы. Ольга в зале была своей, делала ручкой направо и налево, особо хорошо знакомым не жалела и воздушного поцелуя. Дмитрий шел спотыкаясь, он попал в такое место впервые и был совершенно искренне ошарашен.

Ольга прошла в угол зала, села у маленького столика, постучала ладошкой по коричневой коже мягкого углового диванчика рядом с собой.

Дмитрий усаживался с опаской, у него не помещались коленки.

В зале стоял нераздражающий шум хорошего питейного заведения, когда никто не повышает голос, все гудят равномерно, без выяснения отношений и истерических женских похохатываний. Дмитрий осмотрел немногочисленную публику, толстушка за соседним столиком сделала ему козу, странное чувство опасности, появившееся, когда они пришли, притупилось, но еще чуть подсасывало, напрягая мышцы живота.

Заиграла музыка, на небольшой сцене раскрылся занавес. На хорошо отполированном деревянном полу сцены стоял одинокий стул с гнутой спинкой и лежала огромная курительная трубка. Трубка дымилась. К стулу, плавно скользя и извиваясь, приближался долговязый худой молодой человек. Лицо его было загримировано под грустного клоуна. Он долго издевался над стулом, умудряясь при этом еще и раздеваться, складывая свою одежду тут же на полу. Все это происходило под заунывную музыку. Никто в зале не обращал на него никакого внимания. Раздевшись до плавок, показав всем раскрашенную татуировкой спину, актер уполз на четвереньках со сцены, утаскивая свою одежду. Следующий мальчик лет шестнадцати довольно неумело хотел всем понравиться.

И тоже без особого внимания зала. Ольга ела, Дмитрий смотрел на ее жующий рот и успокаивался понемногу.

Вдруг в зале погасили свет. Несколько мгновений полной темноты под радостный вой посетителей. Голые девочки в кружевных передничках разнесли по столам свечи. Музыка сменилась, сцена осветилась ярче, и под восторженные крики публики на ней появились четверо хорошо накачанных бодрячков. Одинаково одетые и стриженные, они дружно двигались под громкую музыку, понемногу раздеваясь.

Дмитрий слеп, когда смотрел после сцены на Ольгу, но заметил, что она неотрывно смотрит на него. Толстушка с соседнего столика взяла свой стул и подсела ближе к сцене, некоторые женщины сделали то же самое. Они хлопали в такт и дергались на стульях, изображая полный экстаз.

— Раздевайся, — сказала вдруг Ольга очень серьезно.

— Как?.. — оторопел Дмитрий и почувствовал, как ее руки расстегивают его легкую куртку.

— Наголо.

Дмитрий хватал, впрочем не очень сопротивляясь, руки Ольги, царапающейся острыми ноготками. Раздев Диму до пояса, Ольга, громко дыша, стала расстегивать ему джинсы.

— Разве это так делают? — сказал он громко, вдруг обозлившись; в зале зрители собрались толпой у сцены и визжали. — Это так делают!

Он быстро, не вставая с диванчика, забрался ей рукой под юбку и разорвал тонкие колготки вместе с трусиками. Легко развернул ее спиной и насадил на себя. Ольга пыталась освободиться, потом напряглась, чуть дыша и подпрыгивая так, как он того хотел.

Один из бодрячков сошел почти голый со сцены и пошел между столиками, принимая поглаживания и похлопывания за соответствующие купюры, которые ему засовывали в плавки.

Дмитрий ссадил Ольгу, резко скинул ее на диванчик в угол, собрал свою одежду и пошел к выходу. Он почти ничего не видел.

— А меня?! — закричала какая-то женщина, обхватывая его руками и вцепившись в ягодицы.

— Извини, киска. — Он отдирал судорожно сведенные потные пальцы.

Ольга бросилась за Дмитрием, опрокидывая в темноте стулья. Догнала на улице, резко дернула за руку, разворачивая к себе.

— Ну что, ты хорошо повеселилась? — Дмитрий одевался, плохо попадая в рукава, — Может, ты мне еще и заплатишь?

— А ты даже не назовешь меня шлюхой? — Ольга смотрела ему в глаза не отрываясь, ее колотила дрожь.

— Шлюха, — сказал он тихо, притянул ее к себе и поцеловал.