Антонова Саша - Особенности брачной ночи или Миллион в швейцарском банке

Старуха выслушала мой рассказ с каменным лицом.

— Ну что ж, — сказала она. — Замок ты уже осмотрела. Больше тебе здесь делать нечего. Если хочешь, я отведу тебя на станцию. По дороге поищем твой багаж.

— Да, — согласилась я, представила длинный путь вниз с горы, представила ворох проблем, с которыми столкнусь при отсутствии денег и документов, уронила голову на руки и разрыдалась, совсем позабыв, что все слезы уже выплакала возле колодца.

— Ты голодна? — догадалась спросить старуха, и я заревела еще громче от жалости к себе. — Что ты ревешь? Держи себя в руках! Не хватало тут еще истерик.

На столе волшебным образом оказалась плетеная корзина, а в ней всевозможные яства: краюха свежего хлеба, полкруга мягкого сыра, зелень и термос с какао. Я с жадностью набросилась на еду, набивая рот и неприлично чавкая. Особенно вкусным показалось какао, сладкое и ароматное, в которое Гунда щедро плеснула темной жидкости из бутылки, горлышко которой было залито сургучом.

— Что это? — легкомысленно подставила я кружку.

— Лекарство, настойка на рябине, помогает от нервов и ломоты в костях, — пояснила она.

Я щурилась от блаженства, улыбалась и прихлебывала какао. Гунда сидела напротив и невозмутимо наблюдала за мной. С каждым глотком она казалась все более симпатичной. Вот и мне, наконец, привалило счастье повстречать добрую фею.

— Ах, как красив замок Грюнштайн! — после третьей чашки меня потянуло на разговор. — Такой загадочный, такой таинственный, совсем как в легенде об алмазном венце. Но почему этих легенд так много? Ничего не поймешь: кто кого любил, кого убили и почему? А правда, что жена маркграфа умерла от укуса змеи? Был у Агнес жених или не было? При чем здесь шут? От кого она родила двойняшек? Как потерялась корона? Откуда взялся Белый Всадник на белом коне?

— Что ты болтаешь? — поморщилась старуха. — Существует только одна легенда. Все остальные сказки — это выдумки досужих писак, которым нечего делать, дай только бумагу помарать.

— Которая же из них верна? Та, где говорится, что Агнес отравила маркграфа и бежала с женихом, который любил Изабеллу, любовницу шута? — я озадаченно замолчала, сама удивляясь новой интерпретации сюжета.

— О Боже! Где ты услышала этот бред?! Все было совсем не так! Король Хендрик женился на добродетельной девушке из знатного рода. На следующий день после свадьбы она умерла от укуса змеи. Обстоятельства смерти юной королевы были довольно загадочны и не давали ему покоя. Король подозревал в убийстве мачеху и дядю, которые хотели, чтобы он женился на послушной их воле придворной даме.

Король, чтобы унять боль потери, отправился в военный поход. В одном селении Хендрик увидел девицу, которая походила на покойную жену. Девица по имени Агнес была помолвлена с добродетельным молодым человеком из хорошей семьи. Король пообещал селянке денег на свадьбу, привез ее в замок и выдал за супругу, желая повергнуть своих недругов в суеверный трепет и вывести их на чистую воду.

Жених отправился выручать свою невесту, пробрался в замок, но потерялся в потайных ходах. Душа бедного жениха в обличье Белого Всадника на белом коне до сих пор бросит по коридорам в поисках потерянной возлюбленной.

Девица оказалась себе на уме. Она попыталась обольстить Хендрика и почти достигла успеха. Однако, прознав о ее коварстве, он отверг любовь недостойной женщины. Тогда Агнес сговорилась с шутом. Шут убил короля с помощью отравленного яблока, мачеху отправил в монастырь, дядю застрелил из арбалета. Он женился на девице, став правителем Грюнштайна. Агнес родила мальчика, но он был сыном маркграфа. После смерти шута ребенок унаследовал земли и титул. Алмазный венец — символ процветания, а символ потерять нельзя.

Гунда сердито замолчала. Я морщила лоб в тяжелом раздумье: кто убил белую лошадь — Агнес, мачеха, дядя, шут или Белый Всадник? Рассказ старухи окончательно все запутал. Что-то тут не так. И кот потерялся…

— А куда делся рыжий кот? — тряхнула я головой и заметила, что Гунда раздвоилась. — Там был еще рыжий кот, зеленый камень и олень с ветвистыми рогами… Я точно помню, был олень… Во-о-т с такими рогами. Да вы сами его спросите. Папаша Бонифаций — такой затейник… — сказал я и прикусила язык, вспомнив, что тот не велел называть Гунде его имя, ибо женщина она со сложным характером, не любит антикваров, боится за свои старые вещи.

— Ну, поднимайся, — нетерпеливо скомандовала Гунда. — Хватит рассиживаться, а то опоздаешь на поезд.

— Ой, поезд! — обрадовалась я.

На сытый желудок проблемы, связанные с утерей документов и денег, показались совсем мелкими и легкоразрешимыми, дорога до станции — веселой прогулкой. Я бодро вскочила, с удивлением отметив, что не могу сфокусировать взгляд и со слухом небольшие проблемы, как будто уши заложило ватными тампонами. Гунда безмолвно шевелила губами, а звуки долетали через некоторое время, задерживаясь в пути по причине искривления пространства.

На лестнице меня чуть повело в сторону, но до дворика я добралась самостоятельно, несмотря на мягкость в коленях и легкое покачивание стен замка. Землетрясение — это было землетрясение. В горах, говорят, бывают небольшие, малозаметные для местных жителей, подвижки земной коры. Во всяком случае, Гунда шагала впереди со спокойствием Командора.

Свежий ветерок остудил разгоряченный лоб. Я присела на обломок гранитной скамьи, привалилась к шершавым камням и почувствовала, что всем сердцем, страстно и навсегда полюбила этот суровый, неласковый, но такой красивый уголок Земли. Я полюбила Гунду, замок, горы, небо, легенды и даже Белого Всадника на белом коне, который быстрым шагом двигался над истертыми камнями. Правда, он был не в белом одеянии, а в обычных джинсах и кожаной куртке. И лошади у него не было: он плыл по воздуху пешком. Вот он миновал колодец, улыбнулся и помахал рукой. Белый Всадник показался мне таким красивым, таким добрым и обаятельным, что захотелось броситься ему на шею и забыться от счастья.

— Прр-привет… — сказала я и приготовилась спросить привидение, куда подевался его белый конь, почему оно не белое и не всадник и зачем ему мотоциклетный шлем, а, может быть, он и не Всадник вовсе, а король Хендрик? Но голова стала тяжелой, склонилась к плечу. Глаза закрылись сами собой.

После этого наступил провал в памяти. Проснулась я в розовой опочивальне, мучаясь от жажды, головной боли и слуховой галлюцинации. Где-то далеко-далеко, то ли в соседней комнате, то ли в другом конце замка, а может быть, на дне колодца, беседовали два бестелесных создания: старуха Смерть и Белый Всадник.

— Ну, и как тебе это нравится? — спросил свистящий шепот, каркающими интонациями он напоминал голос Гунды. — Я не верю ни единому ее слову! Что значит студентка из Восточной Европы? Какие легенды она изучает? Почему именно Грюнштайн? Что, в Швейцарии мало других замков? Кто позволил ей нарушить границы частной собственности?!