Иоанна Хмелевская - Клин клином

– Ведомство, о котором по телефону не распространяются...

– То, что заказывало вам измерения?

– Родственное. Скажу тебе лишь одно: во всей Польше имеется один-единственный человек, который владеет интересующей тебя информацией.

Дальше можно было не говорить. Я уже и сама знала, какой человек мне нужен. И как я не сообразила в ту самую минуту, когда услышала идиотские, бессмысленные слова, каких в польском языке и в помине нет? Хотя какая разница, я знала этого человека настолько, чтобы не строить себе иллюзий: ничегошеньки он мне не скажет.

Положив трубку, я почувствовала, что вся вибрирую, как конь на старте.

Внутренний голос настоятельно советовал мне расписаться в книге приходов и уходов и немедленно улизнуть с работы. Пришлось ему подчиниться. В отчаянной решимости двинулась я к тому дому, по ступенькам которого безнаказанно разгуливал объект моих кровожадных поползновений. Изучив список жильцов, я обнаружила в нем трех разнофамильных Янушей, взошла на третий этаж и стала ревизовать квартиры. Не церемонясь и даже не удосужившись придумать правдоподобный повод для своих изысканий на местности, я бормотала ради приличия первое пришедшее в голову объяснение – о портнихе, адрес которой мне указали не правильно, после чего, бегло оглядев хозяина через порог, на продолжении визита не настаивала. Подозрительные мины меня не смущали. Прочесав таким манером весь дом снизу доверху и тупо постояв перед заколоченным чердаком, я вернулась несолоно хлебавши на работу. Результат оказался нулевой – ни положительный, ни отрицательный, – учитывая тот факт, что в нескольких квартирах мне не открыли.

Владевшая мною ярость мыслительному процессу не способствовала. Я сидела за столом и перебирала планы один глупее другого, к счастью все невыполнимые.

Зазвонил телефон, и Януш молча протянул мне трубку.

– Это ты? – нервно прокричала мне в ухо любимая подруга. – Слушай, он только что вошел в мужской туалет на Варецкой!

Сенсационная новость подействовала на меня как шпора на резвого скакуна. Я взвилась с места, порываясь к немедленным действиям.

– Давно вошел?

– Пять минут назад! Я все смотрела на часы и чуть от злости не лопнула, коммутатор не отвечал.

– Откуда ты звонишь?

– Верх сшит безобразно, – вдруг ни с того ни с сего заявила она мне в ответ, чем на какое-то мгновение совершенно меня деморализовала. Что это с ней, неужто сбрендила, нашла же время!

– Приди в себя, ну хоть ненадолго! Какой верх? Ты где?

– Да нет, переделать нельзя.

Сначала у меня пронеслось в голове, что ничего не остается, как устроиться на стреме у первого попавшегося на Варецкой туалета, потом – что какое-то божество, заведующее телефонами, ко мне немилостиво, а потом я наконец сообразила!

– Постой, я догадалась! Не можешь говорить?

– Вот-вот, шевели мозгами!

– Зачем? А, понятно, попробую угадать. Кто-то слушает?

– Верно. Так сказать, притча во языцех.

– Что?! Он?.. Тот самый, стоит рядом?!

– Ага.

– Силы небесные! Нет, я не переживу!.. В каком ты месте, черт тебя подери! Жди, я мигом. Туалет на Варецкой... Далеко ты не отошла, где там телефоны?.. Раз он слышит, будка отпадает, в магазине автоматов нету... В Институте международных дел?!

– Точно.

– А что он там делает?

– Ждет... Ждет, когда я принесу подкладку...

– Какую подкладку, не морочь голову! Чего он ждет? Или кого?

– Меня, из-за меня.

– Из-за тебя... Собирается звонить? Автомат в холле?

– Вот именно.

– Тогда слушай! Я бросаю трубку, а ты болтай дальше, неси всякий вздор, задержи его! Бегу!

Я выскочила из бюро в чем была и уже через десять минут столкнулась в дверях Института международных дел с Янкой.

– Ну? Где он?

– Ехала бы дольше! С тем же успехом можно на четвереньках добраться, задом наперед!

– Идиотка! Трудно было задержать?

– Как? Стать грудью в дверях и крикнуть:

"Только через мой труп!”?

– Как угодно! Подставить ногу, грохнуться в обморок! Иначе я не опознаю его личность до скончания века!

– И незачем, я и так уверена, что это он. Успокойся, не такая уж я тупица. Болтала-болтала, потом испугалась, что он потеряет терпение и уйдет, – у мужиков ведь от бабьего трепа быстро уши вянут. Дай, думаю, уступлю ему место и намотаю на ус, о чем он будет говорить...

– И о чем он говорил?

– Да ни о чем особенном. Спросил: “Ну и как?” Потом сказал: “Плохо дело”. Потом послушал и сказал: “Тогда жду известий” – и положил трубку.

Я смотрела на ужасно довольную собой Янку и боролась с желанием немедленно ее удушить. Вольно же столько лет не замечать, что вожусь с недоразвитой кретинкой!

– Преклоняюсь перед твоей мудростью, – ядовито процедила я. – Сенсационные, бесценные сведения! Курица безмозглая.

– Ничего ты не понимаешь, я гений! Подсмотрела, какие цифры он набирал, и только одну проглядела, остальные даже записаны. Вот номер...

В мгновение ока я отказалась от всех поклепов, возведенных мною на умнейшую, гениальную, любимую мою подругу. Я схватила клочок бумаги как величайшую драгоценность и уставилась в него, не веря своему счастью. Уж если и теперь не разыщу его, с таким-то подспорьем, значит, зря только, бездарь, небо копчу!

– Так все же семь или восемь? – возбужденно спросила я.

– Точно не скажу, может, и шесть. Ах, какой у него голос!

– Ты заметила? А что он делал дальше?

– Пошел на стоянку, сел в старый “форд” и укатил, перед самым твоим появлением. Картинно так развернулся...

– Номер не разглядела?

– Откуда? Слишком далеко. А бежать за ним побоялась, и без того он зверски косился, небось хотел меня растерзать.

– Ничего странного, ты ему кажешься подозрительной.

– Скорее недоразвитой. Еще бы, столько трепалась про свою обновку, такое разрисовала уродство, что, будь это правда, не надела бы ни за какие деньги. Куда теперь?

– Не знаю.

Продрогла я как собака. День выдался холодный, а я в спешке выскочила без пальто. Зубы уже отбивали дробь, мешая сосредоточиться. Впрочем, после такого успеха не грех и паузу сделать, разойтись по своим рабочим местам на заслуженный отдых.

И работа, и отдых оказались по возвращении несбыточной утопией. Сосредоточиться на проекте фундамента мне не удалось, рассудок изнемогал от избытка тайн и повелевал думать совсем о другом, причем на две темы сразу.

Вернувшись домой, я немедленно засела за телефон. По здравом рассуждении начала со справочного бюро, хотя сперва ухватилась было за телефонный справочник, наладясь проштудировать его от корки до корки. Видно, привычка уже брала свое.

Два из трех возможных телефонов были закрыты, что и следовало ожидать. Зато третий номер поверг меня в изумление. Третий принадлежал человеку, о котором я знала, что он доводится близким приятелем бывшей моей жертвы!