Наталья Александрова - Дама разбитого сердца

Яичница предназначалась для Васи, сама мамочка завтракала обезжиренным йогуртом и сухими хлебцами с топинамбуром.

– Васенька, – начала мамочка обычный утренний разговор, – тебе обязательно нужно делать по утрам гимнастику. Ты полнеешь, а это вредно для здоровья и просто некрасиво.

Васенька воспринимал эти разговоры как звуковое сопровождение – монотонное и успокаивающее, как шум прибоя.

– Жить и любить, – проговорил он, усаживаясь за стол.

– Что? – переспросила мамочка.

– Нам песня жить и любить помогает. Любить, а не строить.

– Да? – Мамочка удивленно подняла брови. Она перекладывала яичницу деревянной лопаточкой со сковороды на Васину тарелку. – А нас учили так – строить и жить.

Она села напротив сына, налила чашку кофе (вторую за это утро) и снова завела воспитательный разговор.

– Василий, – она решила добавить в голос строгости, – я говорю абсолютно серьезно. Ты должен больше думать о своем внешнем виде. Это весьма распространенная ошибка всех мужчин. Они думают, что раз они не актеры, не эстрадные певцы и не популярные ведущие телепрограмм, им не нужно думать о собственной внешности. Я не говорю, что ты должен румяниться, подводить глаза и красить волосы. Но изредка наложить на лицо питательную маску, пройти курс несложных косметических процедур вполне можно. В это время года замечательно помогают фруктовые кислоты и жидкий азот!

Вася старался отвлечься от мамочкиного назойливого голоса. Он взял телефонную трубку и набрал номер Ивана Павловича. Сегодня можно было наконец завершить дело с марками.

Услышав знакомый голос, Вася негромко проговорил:

– Я хочу вам отдать посылку, о которой мы вчера говорили. Это именно то, что вы просили, и даже больше.

– Хорошо, – старик явно обрадовался, – встретимся сегодня, как договаривались.

– Ты меня совсем не слушаешь, – обиженно проговорила мамочка, – какому-то постороннему человеку ты доставляешь посылки, а с родной матерью не можешь пройтись по магазинам…

– Это важное деловое знакомство, – Васенька снова чмокнул ее в щеку и встал из-за стола, – к обеду меня не жди, я вернусь попозже.

Он прошел в свою комнату, снял с гвоздя картину (большую и очень впечатляющую копию картины Репина «Иван Грозный и сын его Иван»). В стене под картиной у него был сделан тайник. Вася достал из тайника невзрачную папочку, из папочки вынул альбом с марками, переложил его в дорогой и красивый кожаный портфель.

Уходя из дома, он положил ненужную папочку на полку в прихожей.

Часом позже приехала Катя.

Катя была приходящая домработница, которая три раза в неделю помогала Васиной мамочке прибраться в квартире и сделать еще кое-какие накопившиеся домашние дела. Катя была аккуратна, честна и исполнительна. У нее имелись только два недостатка, точнее – две вполне простительные слабости. Она любила поговорить о том, как в советские времена строила подводные лодки, и еще она горячо и без взаимности любила певицу Софию Ротару. Она собирала фотографии любимой певицы, посвященные ей газетные вырезки, все ее пластинки. Она даже купила видеомагнитофон, чтобы записывать на кассеты все концерты Софии, все ее телевизионные выступления и интервью.

Главным достоинством Софии Ротару Катя считала ее умение противостоять времени, совершенно не меняясь.

Самым ярким и незабываемым событием в жизни Кати был концерт, который София Ротару дала в восемьдесят шестом году в городе Североморске, где Катя находилась тогда в служебной командировке. Этот концерт счастливо объединил обе главные Катины страсти: она строила подводные лодки и слушала любимую певицу.

– Вчера София Михайловна выступала по сорок четвертому каналу, – сообщила Катя первым делом, как только Васина мамочка открыла ей дверь, – она так хорошо выглядит! Просто хоть сейчас под венец! Прямо как в восемьдесят шестом году! Нисколько не постарела!

Васина мамочка ценила Катю за аккуратность и трудолюбие и относилась к ее увлечению благосклонно.

– Катя, – сказала она, выкатывая на передовую пылесос, – я отложила для тебя статью про Софию Михайловну. Это в телевизионной газете, которую покупает Васенька…

– Ой! – воскликнула Катя, молитвенно сложив руки. – Я вам так признательна, так признательна!

– Потом возьмешь статью, она на кухне. И выбрось по дороге эту папку! Вася ее оставил в прихожей, но она никому не нужна.

Катя на секунду застыла над фотографией любимой певицы. Статья посвящалась диете, которая помогает Софии Михайловне поддерживать хорошую форму, но для Кати содержание статьи не играло никакой роли. Все, что касалось Ротару, являлось для нее предметом поклонения, любая статья, любая самая крошечная заметочка должна была попасть в ее домашнее святилище, а если статью сопровождали фотографии, то она превращалась для Кати в икону.

Сейчас Катя не стала ничего читать, чтобы не портить себе удовольствие. Она пылесосила, мыла полы, гладила белье и предвкушала, как придет домой, нальет себе полную чашку ароматного английского чаю, положит перед собой статью и внимательно прочтет от первой до последней строчки, любуясь фотографиями своей богини…

Она огляделась в поисках какой-нибудь упаковки для заветной газеты. На глаза ей попалась старая потертая папка. Она вспомнила, что хозяйка просила выбросить эту папку, и подумала, что лучшего вместилища для газеты ей не найти: в папке газета не помнется и не порвется. Аккуратно сложив газетные страницы, она убрала их в папочку.

Василий выехал из дома с изрядным запасом времени. Он знал, что в центре города легко попасть в пробку, в которой можно потерять полчаса, а то и час.

Так оно и оказалось. Не успел Вася выехать на набережную Фонтанки, как попал в длинную и глухую, как декабрьская ночь, пробку. Машины ползли как черепахи, водители нервничали и ругались, стараясь отвоевать друг у друга лишний сантиметр. Опытные «коробейники», хорошо знающие, как часто в этом месте застревают машины, сновали между ними, предлагая газеты и другой мелкий товар. Тут же появились и нищие, которые пытались выклянчить какую-нибудь мелочь, рассказывая душещипательные истории своих несчастий. Вася поглядывал на часы и нетерпеливо барабанил пальцами по рулю. Наконец, когда запас времени уже подходил к концу, впереди что-то произошло, и застоявшиеся машины рванули вперед, как бегуны после выстрела стартового пистолета.

Проехав сотню метров, Вася остановился перед светофором. Рядом с ним стоял новенький светло-серый «Форд». Окошко «Форда» опустилось, и рыжий веснушчатый мужчина, страшно заикаясь, обратился к Васе:

– Ка-ак к Се-енной прое-ехать?

Вася не раз сталкивался с так называемыми борсеточниками – ловкачами, которые так или иначе отвлекают водителя, чтобы стащить у него из машины портфель или мужскую сумку-борсетку. Самым распространенным приемом как раз и было – задать водителю какой-нибудь глупый вопрос и добиваться ответа, пока напарник с другой стороны машины вытаскивает сумку. Одно время эти жулики караулили неопытных водителей на каждом шагу, но Вася, сам занимающийся сходным «бизнесом», видел их несложные ловушки насквозь и не сомневался, что уж он-то никогда в них не попадется. Даже не подумав вступать с рыжим мошенником в диалог, он сделал неприличный жест и резко тронулся вперед, едва дождавшись желтого сигнала светофора.