Алина Шустрова - Подарок для Ёлки

- Ты знаешь, действительно, давай в больницу! А то так бок разболелся, сил нет! - малодушно выдала я, представив свою трогательную встречу с Максом.

- Хитрюга бессовестная, - рассмеялся Нечаев, - Дадиани уже поседел, наверное, за последние несколько часов, а всыпать тебе обязательно надо, для профилактики! - усадил меня в свою машину, замотал в пиджак.

- Позвони Максу, пожалуйста, скажи, что я в порядке, а то я не знаю где моя сумка и телефон.

- Обязательно, - пообещал Александр и ушел руководить, процессом.

Я же свернулась калачиком и, закрыв глаза, постаралась прислушаться к своим ощущениям. Горит правая рука, возможно, ободрала. Висок, правый бок, дышать больно, надеюсь, ребро не сломано? А еще очень боюсь Макса, орать будет, как потерпевший кораблекрушение!

Страшно… но домой всё равно хочется, больше чем в больницу.

Группа захвата задержала моих не состоявшихся мучителей. Долго бегать по лесу им не пришлось. С заломленными за спину руками и низко опущенными головами, в сопровождении ребят в камуфляже и бронежилетах, они выглядели уже совсем не так жутко! А Нечаев в моём личном рейтинге героев потеснил “Черной плащ - только свистни, он появится” и занял второе место после Макса.

Загрузившись в автомобили, мы поехали в ближайший город, там меня сдали в районную больничку. Рентген мне не сделали, сказали, завтра. Зато живописно обмазали зеленкой и обмотали бинтами, очевидно, пытаясь не ударить в грязь лицом пред Московскими гостями. На бинтах не экономили, стараясь компенсировать отсутствие рентгена.

Передача меня Дадиани обошлась без жертв, орать на меня, забинтованную на две трети, он просто не смог. Нечаев забыл меня предупредить, что Дадиани уже выехал ко мне в больницу. Это был сюрприз для обоих.

Я выползла на крыльцо, подышать свежим воздухом, держась за стенку, и встретила Макса, выходящего из машины. Увидев меня, он застыл. Так и стоял, сжав зубы и кулаки, боялся до меня дотронуться, а в глазах одно желание - смерть Дорохова, медленная и мучительная.

Я же, увидев Макса, вдруг поняла, что всё - кошмар закончился. И отчаянно разревелась. Бедный Дадиани нетерпящий женских слёз и впадающий при виде плачущих женщин в состояние шока, увидел меня ревущую в бинтах и зелёнке, из состояния столбняка вышел, сгрёб свою Ёлку в охапку и молча понёс в машину.

- Рассказывай, я жду!

Я повздыхала и приступила к повествованию.

Макс слушал внимательно, периодически скрежетал зубами, бледнел, зеленел и, пообещав всыпать, когда мне станет лучше, вёз домой.

Добрались мы быстро, а может, дело в том, что я по дороге дремала периодически.

Дома Макс уложил меня в кровать и, запретив вставать без него, попытался накормить. Я бессовестно стонала и страдала, подозревая, что меня ждёт неминуемая расправа, как только состояние моего здоровья улучшится. А ещё требовала водные процедуры. Поваляли меня по лесу основательно, чистого на мне было только бинты. Наконец, Макс собрался с силами и повёл меня мыть, предварительно сбегав аптеку за перевязочными материалами. Осмотр показал синяк на виске, содрана кожа на руке и ноге и огромный синяк на боку.

- Шрам останется! - вздохнула я, любуясь ободранной ногой.

- Живая и хорошо! А шрам переживём как-нибудь. Зато помнить будешь, как лезть, куда не надо, и секреты от меня заводить.

Я аккуратно, с помощью Макса, приняла душ, стараясь не намочить пострадавшие участки. Любимый в полуобморочном состоянии обработал мои раны и продолжил тихонько ругаться. Я его поцеловала и, изобразив упадок сил, отправилась спать.

Всё равно ничего нового о себе я уже не узнаю.

На следующий день Макс отвёз меня в больницу и, просветив меня вдоль и поперёк, увёз обратно домой. К счастью, кроме синяков, ушибов и ссадин, ничего более серьёзного у меня не обнаружилось.

Аркадия арестовали на следующий день после покушения. Он долго не сознавался. Только показания его напарников, моя явка в отделение для дачи показаний и очная ставка, позволила сдвинуть дело с мёртвой точки. Аркадий подписал чистосердечное признание в заказном убийстве Вячеслава Дадиани, убийстве киллера и попытки ликвидировать меня. На очной ставке со мной, Аркадий старательно отводил глаза, смотрел или на стену или в пол. Отвечал быстро и подробно, словно старался закончить быстрее и уйти в камеру. А я пыталась совместить того Аркадия, который угощал меня мороженным и защищал от Малевской с безжалостным убийцей, организовавшим убийство Солнца, собственноручно пристрелившим киллера, и отдавшего меня на потеху двоим уродам.

Меня очень интересовал вопрос, кто же оставил записку о номере в Марриотте на столе у Макса. Вдруг у Арсения остались сообщники в офисе. Но всё оказалось гораздо прозаичнее. Аркадий утром пришёл в приёмную, с заявлением об уходе, чуть раньше Марины и воспользовался запасным ключом от кабинета Дадиани, лежащем в верхнем ящике стола секретаря. Он прекрасно знал о нашей вечерней ссоре и сделал ставку на отсутствие Макса в офисе на следующий день. Написал записку и оставил на видном месте. Малевская же, представившись секретарём господина Дадиани заказала номер в отеле.

В полицию меня сопровождал Макс лично, он и раньше не горел желанием отпускать меня одну, а теперь и вообще. Я напрочь лишилась доверия.

В основном я лежала дома. Макс или не отходил от меня сам или оставлял на посту Римму Марковну, так что, своим новым гениальным проектом я руководила по телефону. И как вы догадываетесь, главной и единственной моей подчинённой была Лариса.

Поскольку Макс к последнему изобретению Солнца не проявил абсолютно никого интереса, я решила взять дело в свои хрупкие руки, ну и Ларкины, естественно, подключила.

Я озадачила Виталия расшифровкой формул из моей последней находки. Виталий довольно быстро отрапортовал, что это формула для получения платины в лабораторных условиях, а главное, канистра, полученная мной по почте, совершенно необходимый и почти основной элемент в данном процессе. Я дала Виталию задание провести испытание, а полученный результат отправить на анализ. Ответ приятно поразил, за три часа в лаборатории Виталий смог получить килограммовый образец чистейшей платины. И у меня родилась гениальная мысль.

Я посвятила в неё Ларку, и мы приступили к её осуществлению! Вернее, Ларка принялась за работу, а я лежала дома, осуществляя общее руководство и продолжая генерировать идеи.

Велосипед изобретать не стали, пошли по проторённой Дадиани дорожкой. Зарегистрировали в Италии бренд и юридическое лицо, подготовили базу для открытия в России нового, а главное, супермодного “Итальянского бренда” “Abete” - что в переводе с итальянского звучит очень просто - Ёлка! Это Ларка настояла, сказала, звучит круто, стильно и лаконично! И ни у кого нет. Я возражать не стала, мне кажется, я настрадалась за последнее время достаточно, могу побыть и брендом! Памятника всё равно не дождёшься!