Наталья Кушнерёва - Любимая женщина бандита.

— Нет, мам, пусть недельку дома посидит. Скажи папе, чтоб отвел ее в больницу, чтоб справка была.

— Хорошо. Ты звони почаще, доченька, хорошо? — просила мама, и голос ее срывался от слез.

— Хорошо, я обязательно буду звонить. Извини, мам, мне нужно на рынок съездить. Хочу себе костюм купить. Ведь скоро защита диплома. Пока.

— Пока, доченька, — услышала я и быстро повесила трубку. Бедные мои родители. Но оставить у них Лерку, ничего не объясняя, не представлялось возможным. Моя мама прочно укоренилась в мысли, что мой муж бандит, и никакие силы небесные не заставят ее поменять это мнение. Хотя мой муж действительно был бандитом. И не просто бандит — Бонза! Откуда взялась эта кличка, мне неведомо, потому что буддистом мой муж точно не был. Может, это сокращенное от нашей фамилии, Бонзенко? Скорее всего. Уж не знаю, насколько был высок этот статус, но по имени его уже практически никто не называл. Как только речь заходила о моем муже и в разговоре начинали упоминать Бонзу, все как-то резко подбирались и старались перевести тему. Либо просто молчали и кивали головой.

Мой бывший муж — завидный мужчина. Около двух метров ростом, плечи широкие. Черные волосы, голубые глаза, обрамленные густыми ресницами, которым позавидовала бы любая женщина. Ему бы в рекламе сниматься, а он в бандиты… Я отвлеклась от своих воспоминаний и пошла в душ.

Выйдя из ванной, поставила чайник греться и пошла одеваться. Выбрав ярко-синий костюм, я осмотрела себя в зеркало. Сидит идеально. Фигуркой я всегда могла похвастаться. Только вот рост подкачал. Улыбнувшись, я решила компенсировать его сапогами на высоких шпильках. Достала из ящика косметичку и слегка подкрасилась. Ресницы и ярко-малиновая помада. Я уложила феном свои прямые темно-каштановые волосы, которые были до плеч, выпрямила челку и послала воздушный поцелуй своему отражению. Позавтракав на скорую руку, я вышла в прихожую, выбрала ярко-синее пальто с шикарным меховым воротником и отправилась на улицу.

Домой я вернулась ближе к вечеру, очень уставшая, но несказанно довольная; разделась и стремительно высыпала содержимое из пакетов. Черный костюм был будто сшит на меня. Я была счастлива, что поддалась на уговоры продавщицы и купила еще пару блузок, туфли, и даже на платье Лерке осталось. Около часа я дефилировала перед зеркалом в разных нарядах, потом позвонила маме, проболтала с ней минут двадцать и пошла на кухню готовить ужин.

Поужинав в одиночестве и тишине, я помыла посуду и устроилась в кресле с романом в руках. В одиннадцать раздался звонок в дверь. Мне показалось, что я слышу собаку. «Животное есть только у соседей напротив», — вспомнила я. Наверное, соседка пришла за солью или еще какой-нибудь мелочевкой, за которой не очень охота бежать в магазин. Я открыла дверь, и улыбка быстро сползла с моего лица. На пороге стояли двое в милицейской форме. Один из них держал собаку на поводке.

— Добрый вечер, — сказал милиционер и сунул мне под нос удостоверение. Я молча кивнула, не вглядываясь. — Вы Бонзенко Оксана Викторовна?

— Да. А что происходит? — тихо промямлила я.

— Бонзенко Кирилл Петрович — ваш муж?

— Да. То есть нет. Мы два месяца в разводе. А что происходит? — повторила я вопрос.

— У нас постановление на обыск, — сказал он и сунул мне под нос очередную бумажку. Так как я сейчас получала высшее образование по специальности юрист и десять лет уже им работала, я изучила протянутый мне документ от первой до последней буквы. Не усмотрев ничего, к чему можно было бы придраться, я вернула документ обратно.

— Извините, я не рассмотрела, как вас зовут, — тихо сказала я, боясь свалиться в обморок.

— Капитан милиции Грабаров Геннадий Юрьевич, — сказал он и даже потрудился второй раз достать из кармана удостоверение. Видимо, Геннадий Юрьевич уже начинал терять терпение, потому что аккуратно оттер меня от двери и прошел в квартиру. За ним проследовали напарник и собака. Я закрыла дверь, взяла на тумбочке блокнот и переписала данные из его удостоверения.

Обыск длился минут сорок. Причем они не очень старались делать это аккуратно. Следы от ботинок и грязных лап собаки оставались на коврах во всех комнатах. Для моей щепетильной аккуратности это было слишком, но я сочла за благо промолчать. Уже через пять минут после того, как они вошли, моя квартира превратилась в настоящий хаос: вещи перевернуты, одежда в шкафах разворочена, ковры закатаны… Даже сливной бачок в туалете не оставили без внимания.

— А что хоть ищете? — подала я голос, но ответа не услышала. Как бы они ни старались, но найти так ничего не смогли — и это их здорово раздражало. Ни слова не сказав, капитан еле слышно свистнул. Собачка, до той поры сидевшая в зале возле дивана, быстро поднялась и подошла к нему. Через пару минут из второй комнаты вышел его напарник, они посмотрели на меня, кивнули и ушли. Я сидела будто пыльным мешком прибитая. Господи, это наверное никогда не кончится. Хорошо хоть, Лерка у родителей. Хотя она маленькая, для нее все это можно перевернуть в игру. Я встала, подошла к телефону и набрала номер Витьки.

Витька Заборников был лучшим другом и компаньоном моего мужа. Хотя мне он не очень нравился. Какой-то он насквозь фальшивый. Но моему мужу виднее, кого брать в сотоварищи.

— Алло, — сказал Витька, поднимая трубку.

— Вить, это я, Оксана! У меня сейчас была милиция. С собакой. Обыск какой-то проводили. Вить, что они ищут, а?

— Милиция? — Витька испугался. — Оксанка, спасибо тебе огромное, что мне позвонила, — быстро сказал он и повесил трубку. Я набрала его номер еще раз, но телефон молчал. Не зная, что и думать, я принялась за уборку.

Понедельник ворвался в окно февральским солнцем. Я проснулась раньше будильника, не торопясь, позавтракала, оделась и позвонила на работу с просьбой задержаться на час.

В девять я уже заходила в здание суда. Зашла в канцелярию, взяла образец и заполнила заявление на алименты. Здесь мне повезло: женщина попалась очень расторопная, и весь пакет документов был собран уже через полчаса.

В половину одиннадцатого я приехала на работу, разделась в гардеробе и поднялась в свой кабинет.

— Привет, — сказала коллега Ритка, едва я переступила через порог кабинета, — тебя какой-то мужик спрашивал.

— Какой мужик? — чуть ли не заикаясь, спросила я.

— Не знаю. Спроси у Иваныча на вахте. Это он с ним разговаривал.

Я, в надежде, что это мог быть мой муж, бросилась вниз, перескакивая через ступеньку.

— Иваныч, — позвала я охранника, — Ритка сказала, мужик меня какой-то спрашивал.

— Спрашивал, — кивнул он, — какие у тебя могут быть общие темы с таким мужиком? Форменный бандюга!