Галина Куликова - Неземное тело

— А где же он сам? — уточнил Граков, отодвигаясь подальше. К запаху, исходившему от брата-близнеца, невозможно было привыкнуть. Степан не выдержал и озвучил свои эмоции: — Фу, чем это от вас так несет?

— Желудями, — покладисто объяснил Корнеев.

Венера попыталась проглотить застрявший в горле комок, но не смогла с ним справиться и дрожащей рукой налила себе воды из графинчика, стоявшего на столе.

— Вы ели желуди? — с подозрением уточнил Анисимов.

— Да, а что, желуди охраняются государством? — нагло вопросил Корнеев.

Все это время он не сводил глаз с Венеры и наблюдал за тем, как она пьет, делая большие глотки и роняя капли на юбку.

— Это были не настоящие желуди, — ради справедливости добавил он. — Не с дуба. Это были травяные желуди. Мы счищали с них колючки и жарили на костре.

Слово «мы» ввиду чрезвычайных обстоятельств общество пропустило мимо ушей.

— Вы действительно не Альберт? — плачущим голосом спросила Венера, обшаривая глазами его лицо. — А он мне так нравился…

— Ну, какая вам разница? — со всей доступной ему горячностью воскликнул Корнеев. — Альберт или Артур! Раз мы так похожи… Я тоже вам понравлюсь. Кроме того, Альберт не мог разговаривать, а я могу!

— Да уж, — пробормотал Граков. — К великому сожалению — можете.

— Но где же Альберт? — продолжала упорствовать Венера.

Корнеев долго думал, шевеля губами, потом из обрывков мыслей слепил правдоподобное, на его взгляд объяснение:

— Он ушел.

— Куда? — первым спросил Граков.

«Может быть, это действительно другой человек? — подумал Анисимов и тут же себя одернул: — Да нет, ерунда».

Прежде чем ответить, Корнеев думал еще дольше. Мысли проворачивались в его голове медленно, как мельничные жернова. Машины у них с Лаймой нет. Альберта никто до города не подвозил. «Потому что его не существует!» — напомнил себе компьютерный гений. Значит, он мог уехать только на автобусе. До автобуса идти пешком несколько километров.

— Выходит, все правильно, — вслух подвел он итог своим рассуждениям. — Он ушел пешком. На автобусную остановку.

— Когда?

Корнеев качнулся влево, был поддержан и коротко ответил:

— Накануне.

После этой фразы он закрыл глаза и всхрапнул. Именно в этот момент распахнулась входная дверь, впустив в комнату ветерок, а вместе с ним и Лайму.

— Боже мой, — страшным голосом сказала она, снова увидев Корнеева на диване в окружении соседей, и снова в невменяемом состоянии. — Что случилось?

— Мы нашли его на полу, — сказал Анисимов, внимательно наблюдая за ее лицом.

— Он говорит, что жарил желуди, — простодушно добавил Граков.

— Говорит?! — Лайма стиснула челюсти.

Вот же дубина! Во второй раз подставил ее по полной программе. Мысли ее метались в голове, словно мыши в коробке.

— Это чудо! — наконец воскликнула она. — Наверное, племянник сестры моего мужа испытал сильный стресс и снова заговорил! После стольких лет!

— Он лежал возле холодильника, — не в силах совладать с иронией, поддакнул Анисимов. — Вероятно, обнаружил, что вы съели всю колбасу. Тут-то стресс его и настиг. К сведению: вы можете сократить его титул. Племянник сестры вашего мужа — это все равно что просто племянник вашего мужа. И для мужа, и для его сестры Альберт в равной степени является племянником.

— Ерунда, — отрезала Лайма, которой страшно не понравился его тон. — Мой муж был приемным сыном в семье. И племянник его сестры для него вообще никто!

— Он сказал, что он не Альберт, — снова встряла Венера. Как обычно в присутствии Корнеева она раскраснелась и стала волноваться.

— Что вы говорите? — Лайма не верила своим ушам.

— Честное слово, — во весь рот улыбнулся Граков, сохранявший бодрый настрой. — Он сказал, что он Артур. Брат-близнец Альберта.

Лайма в кои-то веки ощутила свою полную неспособность мыслить здраво.

— А где тогда сам Альберт? — оторопев, спросила она.

— Накануне ушел на автобусную остановку, — продолжал докладывать Граков.

— О!

— Так это действительно не он? Не Альберт? — испуганно спросила Венера, пожирая спящего Корнеева глазами.

Лайма некоторое время держала паузу, потом задумчиво сказала:

— Возможно.

«Они аферисты, — решил Анисимов. Ему отчего-то стало весело. — Парочка самых настоящих аферистов. Вот это номер! Но прежде чем разоблачить их, надо узнать, что они задумали».

— У Альберта в самом деле есть брат, — медленно произнесла Лайма. — Артур. Я его очень давно не видела.

— А второй из братьев… полноценный? — мигом сориентировалась Венера. Ее интересовало здоровье обоих братьев, и психическое, и физическое, конечно, тоже.

— Не думаю, — повел бровью Анисимов. — Если судить по тому, что он жарил и ел траву, из лодки выпали оба брата.

— Из какой лодки? — озадачился Граков. История несчастного Альберта была ему неизвестна.

— В детстве братья выпали из лодки и начали тонуть. Их долго выуживали из воды, что повлияло на их дальнейшее развитие. Один перестал разговаривать, а второй… — Лайма скосила глаза на Корнеева. Его сон не был глубоким и каждую минуту грозил прерваться. — А про второго я ничего не знаю, — помрачнела она. — По-моему, с ним все в полном порядке.

Одного взгляда на Анисимова и Гракова было достаточно, чтобы понять — палку они с Корнеевым уже перегнули. Ни один здравомыслящий человек не поверит в братьев-близнецов. Подтвердив версию Корнеева, она, конечно, сглупила. Просто растерялась. Отступать поздно. Существует только один выход: так называемый Артур должен быть совершенно нормальным. И не просто нормальным — великолепным. Он затмит собой все то вранье, которое они нагородили.

— Алкоголем от него не пахнет, — сказала Лайма, принюхиваясь. — Но этот странный душок…

— Вероятно, он отравился каким-то растением, — высказала предположение Венера.

Корнеева решили немедленно привести в чувство и выяснить про желуди все до конца.

— Степан, вы же должны знать, что делать в такой ситуации! — обратилась Лайма к Гракову. — В ваших путешествиях наверняка всякое бывало.

— Тогда я делал промывание желудка по методу йогов.

Кррнеев мгновенно ожил и заявил, что он не позволит себя промывать.

— Я, конечно, не токсиколог, — заметил Анисимов, — но мне кажется, его надо хорошо накормить и дать побольше жидкости.

Он неожиданно почувствовал невероятный душевный подъем. Мир стал не таким мрачным. Раз это парочка аферистов, значит, Лайма не проявляла жестокосердия и не издевалась над бедным больным. Они сообщники! Заговорщики. Всего-то!

Лайма сделала Корнееву несколько холодных компрессов. От мокрых тряпок он отчаянно отбивался, а вот кофе принял с благодарностью. После третьей чашки к нему вернулся нормальный цвет лица. Или почти нормальный.