Галина Куликова - Блондинка за левым углом

— А как отсюда на улицу попасть? — живо заинтересовалась Лайма.

— Я вызываю звонком прислугу, — Сандра указала на кнопку в изголовье кровати, — но они и охранники тоже. Потом открывается в полу, в самой большой комнате, люк, и мы по лестнице через маленький коридор выходим прямо к бассейну.

— Что вокруг бассейна? — допытывалась Лайма, лелея мысль как-нибудь слинять из этого гостеприимного поместья.

— Рядом ничего, а вообще вокруг забор из кирпичей, высокий.

— Насколько высокий? — прессинговала ее Лайма.

— Не уверена, но, думаю, метра три, — определила американка. — Или даже четыре.

— А потом, после купания, как вы возвращаетесь обратно?

— Так же. Охранник меня провожает. Я как раз была в бассейне, когда вы здесь появились. Только я не слышала, как вас сюда провели.

— Понятно, — Лайма задумалась, соображая, о чем еще спросить подругу по несчастью. — Да, самое-то главное! Для чего вы все-таки приехали в Москву? Со всеми этими предосторожностями, двойниками?

— Все просто, — наконец-то улыбнулась Сандра. — В декабре, прямо на Рождество, получаю письмо из России. Обычно мой секретарь почту неизвестно от кого мне не дает, прочитывает и сразу уничтожает. Но там было такое… Словом, какая-то русская женщина писала, что я — ее родственница и единственная наследница высокого титула. В общем, приглашала приехать и стать русской княгиней. А ведь я думала о чем-то подобном! Помню, мне рассказывали про дедушку, но в Америке титулы мало людей интересуют. Зато в Европе — другое дело. А Гектор собирается подарить мне после свадьбы дом в Лондоне. И тут еще время выдалось свободное — следующие съемки начнутся только в сентябре. Вот я и решила слетать — это так интересно, как в кино.

Сандра сделала паузу, и Лайма, перед которой разворачивалась панорама событий, приведших к такому вот финалу, ждала, затаив дыхание.

— Мне хотелось сделать Гектору сюрприз. Но если бы я прилетела под своим именем, мне не дали бы и шагу ступить без надзора, без журналистов… Я хотела встретиться с бабушкой с глазу на глаз, не делать из этого сенсацию. По крайней мере, сразу. Так что мы организовали эту не совсем законную, но абсолютно невинную мистификацию, — закончила она свой рассказ. — Дублерша согласилась подыграть.

«Ни фига себе — „невинная“, — подумала Лайма. — Паспортами поменялись». Но говорить и без того удрученной Сандре ничего не стала. Может быть, действительно звездам разрешается больше, чем обычным людям.

Увлекшись разговором, Лайма не сразу сообразила, отчего лицо ее собеседницы вдруг застыло, а глаза стали круглыми, и в них снова появились слезы. Она резко обернулась и увидела стоящего в дверях молодого мужчину с неприятным капризным лицом. Он неотрывно смотрел на Сандру, демонстративно не замечая присутствия Лаймы.

И тут она его узнала!

— Так это же мы с вами, — вскричала она, — нашли бабуську, Елизавету Барровскую! В переулке, у баков! Вы скакали в темноте, как олень!

— Елизавета? — вскинулась Сандра, среагировав на фамилию. — Моя бабушка? Где вы ее нашли? Как?

— Ваша бабушка? — Мальчиков отступил, пораженный. — Я не знал, Сандра, дорогая! — сбивчиво заговорил он на действительно скверном английском. — Если бы я знал, то не причинил бы ей вреда… Но она увидела, как я выхожу из офиса Абражникова и сажусь в машину, достала ручку и попыталась записать номер. Я прыгнул к ней. Она сунула листок в сумочку и потрусила в темный переулок. Я догнал ее и ударил, отнес к бакам. Но впопыхах забыл забрать записку. Когда уже отъехал от офиса на приличное расстояние, вспомнил про опасный листок и вернулся пешком, чтобы забрать его. Но там уже была… эта женщина.

— Но как вы оказались в офисе Абражникова той ночью? — мгновенно среагировала Лайма.

Мальчиков смотрел только на кинозвезду и отвечал непосредственно ей, хотя это не она задавала вопросы.

— Вы ведь постоянно говорили, Сандра, дорогая, что этот Абражников будет вас искать, что у него связи чуть ли не в правительстве…

Сандра Барр растерянно моргнула. Вероятно, очутившись в заточении, она билась в истерике и пыталась запугать своего похитителя.

— Я решил, что нужно проверить, чем на самом деле занят этот тип, не вышел ли он на мой след…

— Бабушка тоже следила за офисом Абражникова, — догадалась Сандра. — Она ведь знала, что он должен меня встретить. Ждала нас, звонила, наверное… А потом решила ехать сама. И там на нее напали…

Лайма в ее рассуждения не вникала. Ее интересовало другое.

— Так это вы убили Абражникова? — воскликнула она, во все глаза глядя на Мальчикова. — Вы!

— Он был уже мертвый, клянусь. — Тот приложил руку к груди, не сводя взгляда со своего идола. — Я приехал к его офису, долго там толкался, вернулся ближе к ночи. Потом решил зайти внутрь и нашел тело. И тут эта бабка… То есть, простите, дорогая Сандра, бабушка. Ваша бестолковая бабушка! О, Сандра, Сандра!

— Так кто же убил Абражникова? — продолжала наседать Лайма. — Может быть, Леджеры? Вы ведь с ними связаны.

— Не знаю, о ком вы говорите, — бросил Мальчиков и посмотрел на нее. Глаза у него снова стали жесткими и холодными.

— Ну да, не знаете! Как же вы не знаете, когда я вас вычислила через них.

— Ерунда, — отрезал Мальчиков. — Никогда не слышал такую фамилию.

— Я видела вашу машину, эту вашу «ХРЮ», во дворе дома, где мы были с Леджером! — уперлась Лайма. — Так я вас и вычислила — по машине. Я номер запомнила.

— Ах, вон оно что… — протянул Мальчиков. — Вы мне тоже сразу не понравились. Хотел от вас избавиться. Только те два дурака не справились.

— С дубинками? — мгновенно сообразила Лайма. — Вы наслали на меня бандитов?! Но за что?

— На всякий случай, — равнодушно пожал плечами Мальчиков и снова перевел потеплевший взгляд на Сандру. — Пока вы возились со старушкой, я вертелся возле офиса и видел, как оттуда вышел человек с усами, а с ним еще один тип. Он называл усатого Олегом Ивановичем. Я подумал: а вдруг усатый и есть настоящий Абражников? А пистолетом я тогда оглушил его помощника? И этот настоящий Абражников будет искать Сандру? Я стал следить за ним и назавтра увидел вас вместе. Это было так некстати! Ведь вы знали меня в лицо. Поэтому мне и пришлось с вами разобраться… По крайней мере, я планировал…

Не договорив, Мальчиков двинулся вперед, сметя Лайму рукой со своего пути и подойдя к розовой кровати, на которой, поджав ноги, сидела сжавшаяся в комок актриса, бухнулся на колени и склонил голову.

Лайма, не ожидавшая такого поворота событий, крикнула ему в спину:

— И сколько вы меня будете тут держать? Всю жизнь?

— Подумаю. Так что сиди и молчи, а то я сделаю эту твою жизнь покороче. А сейчас скройся, чтобы я тебя не видел.