Людмила Милевская - Жених со знаком качества

— Роберт, родной, мы больше не увидимся.

— Да-да, конечно, дорогая, как хочешь, всем станет ясно, что рано меня списывать. То, что там изображал этот выскочка, этот сопляк, лишь начало проблемы, вершина айсберга. Я уверен, он сам не подозревает о чем идет речь…

— Роберт, ты не понял, я от тебя ухожу. Ты меня слышишь?

Я слышал только себя, я был в запале, что происходило всегда, когда речь заходила о моей работе.

— Да понял я, все понял, ты куда-то уходишь, но Света, это еще не все. Я уязвлен, но не думай, что сломлен. Я не бездарь и докажу это. Все брошу, отправлюсь в деревню и вот тогда, в тиши-уединении закончу свой труд. Вот тогда и посмотрим. Кстати, ты поедешь со мной в деревню?

Она вновь зарыдала:

— Роберт, прости меня, прости…

“Не поедет,” — с облегчением констатировал я и решил ее успокоить:

— Ну-у, не стоит так убиваться. Если ты не можешь, я отправлюсь один, а ты будешь меня навещать, привозить мне новости и продукты.

Она вдруг разозлилась:

— Роберт! Что ты за мужчина? От тебя даже уйти по-человечески не возможно! Битый час тебе твержу, что у меня другой, а ты даже слушать не хочешь. Так увлечен собой!

— Что-оо?!! Другой? Кто другой?

Светлана почему-то расхохоталась. Нервно и зло.

— У меня другой мужчина, болван. И пошел ты к черту со своими продуктами. Пускай их возит другая дура! Если такую найдешь!

И она бросила трубку. И, конечно же, телефон зазвонил опять.

— Бегу, мама, бегу! — в ужасе закричал я, но это была не мама.

— Роб, это снова я, — грустно поведал Заславский. — Может все же встретимся? Тебе Светлана звонила?

— Да, — на автопилоте, не осознавая происходящего, ответил я. — Виктор, она только что звонила.

— И что говорила?

— Что у нее другой мужчина. Болван.

— Кто? — удивился Виктор.

— У нее болван, — свирепея, пояснил я. — Разве Светка может найти другого?

Заславский смущенно усмехнулся:

— Ну-у, болван, все же, наверное, ты. Во всяком случае она-то уж точно тебя ввиду имела, но ты, Роб, не переживай. Я в курсе. Мне кажется, там все несерьезно. Нет, она-то как раз думает, что все очень серьезно, мы с ней разговаривали, она на подъеме, но мой опыт… Короче, Светлана скоро к тебе вернется, я уверен.

— Что-ооо?! — взревел я так, что сам не узнал своего голоса. — Вернется? Да на кой ляд она мне нужна такая?

Заславский, похоже, не слушал меня.

— Вернется-вернется, — продолжал заверять он. — Вероятность: сто процентов. Роб, не возражай, ты оторвался от жизни с этой наукой, но я знаю женщин. Светка любит тебя, только тебя…

— Но я ее не люблю! — завопил я.

— Это ты так думаешь, — просветил меня Заславский. — А на самом деле все по-другому. На самом деле ты к ней привык. Привычка страшная сила. Да это и хорошо. Сам понимаешь, в твоем возрасте…

— Мы ровесники, — напомнил я.

— В общем да, но я — дело другое, — не согласился Заславский. — В сексе главное — не потерять форму, а для этого надо чаще тренироваться. Все как в спорте.

— Иди ты к черту! — взорвался я и, чтобы поставить точку, признался: — Я люблю свою жену. Понимаешь, до сих пор люблю.

— Похвально, но жены-то как раз и нет под рукой, уже лет двадцать, поэтому придется ограничиться Светланой. Ты мужчина, тебе нужен регулярный секс, даже в твоем возрасте…

— Мы ровесники.

— Ничего, Роб, я не обижаюсь, сейчас главное, не наделать глупостей. Ты остынь и подумай, она классная баба, лично мне нравится ее фигура. А грудь. Ты хоть заметил какая у нее грудь?

“Он что, издевается? — удивился я. — Сватает мне Светлану, которая только что сбежала!”

Захотелось съездить по его гладкой холеной физиономии. Но физиономия была далеко, и я с жаром начал его убеждать как давно мечтал о разрыве, и как мне в тягость эта Светлана, и как я хочу жениться, хочу ребенка: мальчика или девочку — все равно… Но чем больше я его убеждал, тем меньше он в это верил. Я и сам уже не верил, но не отступал. Так продолжалось до тех пор, пока не зазвонил мой мобильный, который совсем нечасто звонит.

— Роби, ты сошел с ума! — разъяренно констатировала мать.

— Еду, мама, уже еду.

— Если ты в довершение забудешь подарки, — прошипела она, — то сам черт тебе не позавидует!

Что можно противопоставить такой угрозе? Счастлив тот, кого не знает моя мама.

Прихватив подарки, я помчался с одной только мыслью: в деревню! В деревню! Сегодня же закажу билеты!

Мать, как обычно, была страшно занята. Чем? Известно чем: в ее доме с утра до вечера толкутся косметички, педикюрши, массажистки… и конечно же подруги.

Разговоры только о теле. Все о теле. Как его лечить, разминать, умащать, ублажать, одевать…

Не хочу показаться жестоким, но когда человек живет ради своего тела — это странно. И уж совсем удивительно, если речь идет о теле несвежем, даже пожилом.

Единственное, что можно сделать для такого тела: как можно реже на него смотреть. Лучше совсем не обращать внимания. Шестьдесят пять лет — именно столько моей матери — как раз тот возраст, когда пора бы уже вспомнить и о душе, о которой все предыдущие годы как-то не думалось. Согласен, если женщина молода, красива и зовуща, то ей не до души: занимают другие проблемы. Но не для того ли Господь старит наши тела, чтобы мы могли вспомнить о душах?

Только не надо делать вывод, что все то время, пока я сидел на кухне в ожидании матушки, меня занимали именно эти мысли. Нет, я горевал не о теле и не о душе, а о Светлане. Мне вдруг открылось, что Заславский прав: я люблю, люблю Светлану, уже давно люблю. Во всяком случае представить, что ее тело и особенно груди (Заславский и здесь прав) ласкает другой болван, а не я…

Нет, этого представить я не мог…

Но представлял ежесекундно, ругая себя за глупость и мазохизм. Кровь приливала к моему лицу, с зубов летела крошка, сжимались кулаки…

“Как коварны женщины”, — зверея, думал я.

Не скрою: испытывал острое желание поколотить соперника и убить Светлану. Да-да, даже убить! Мысли мои все время обращались к прошлому.

“Эти женщины, — страдал я, — безжалостные твари. Мужчины в их руках игрушка. Заманят в сети, приучат к ласкам, к вниманию, а потом, когда ты уже не можешь жить без их восторгов, их восхищения, обязательно предадут, бросят на произвол судьбы. Как я не хотел встречаться с ней, с этой лживой бабенкой, попусту тратить время. Она же меня буквально силком в отношения затащила. А как она заставляла клясться в любви! “Ах, Робик, ты меня любишь? Скажи, что любишь”. И я, как последний дурак, заверял, что люблю, терпел ее издевательства! Я же ненавижу, когда меня называют Робиком. Когда Робертом и то не очень…

Но с другой стороны у нее такие красивые ноги… И круглый упругий живот… И такой милый шрамик на руке от оспы… И эти пресловутые груди…