Людмила Милевская - Жених со знаком качества

И в следующий миг я понял, что поступил опрометчиво: то-то она порадуется, то-то потешится. Сам дал ей повод, теперь развернется по полной программе: и мою несообразительность помянет и свою гениальность… Но я ошибся. Мархалева лишь зарделась от удовольствия и, скромно потупившись, сказала:

— Спасибо.

Я подумал: “Она не права. Скромность ее украшает”.

— Однако, продолжим, — сказала Мархалева и вернулась к Заславскому.

После ее подробных описаний, полных психологических терминов, я так и не понял зачем Заславский возвращал в мою спальню труп. Она еще и еще раз туманно мне объяснила, наконец я разозлился и попросил ее прямо сказать.

— Да чтобы вас приучить к неблаговидным поступкам! — взорвалась Мархалева. — Господи, Роберт, какой вы бестолковый! Что здесь можно не понимать? С каким чувством вы первый раз труп возили?

Я молчал, не зная как нормальному человеку вообще на такой вопрос отвечать. Мархалева ответила за меня:

— С чувством брезгливости и страха. Если бы не Заславский, вы вряд ли вообще додумались вывозить тело. Вы слишком порядочны. Скорей всего обратились бы в милицию.

— Ну в общем да, — согласился я, стараясь не вспоминать свои первоначальные намерения, те, которые касались еще живой Лидии. В конце концов, Мархалева не преувеличивает, наделяя меня порядочностью. Да, были у меня кое-какие плохие мысли, но у кого их не бывает? Главное не мысли, а дела человека.

— Роберт, вы где? — позвала меня Мархалева.

— Здесь, — откликнулся я.

— Тогда, пожалуйста, слушайте. Я не сумасшедшая, чтобы с собой разговаривать.

— Конечно, — согласился я. — Внимательно слушаю.

— Вряд ли вы помните как это происходило, — продолжила Мархалева и тут же пояснила: — Имею ввиду труп. Точнее то, как вы его вывозили. Вы, Роберт, были в шоке. Второй раз вы делали это уверенней. В третий, я свидетель, уже привычно. Таким образом Заславский приучал вас к определенным действиям. Уверена, лично его труп вы вывезли с дачи уже весьма профессионально.

Меня словно обухом по голове хватили. Прекрасно понимал, что надо ей решительно возразить, но ничего не мог с собой поделать: лишь таращил глаза и беззвучно шевелил губами.

— Вижу, я угадала, — удовлетворенно констатировала Мархалева. — Так все и было. Заславский и здесь не просчитался: заставил-таки вас принять участие в этом спектакле. Знаете, в чем-то мне даже симпатичен этот подлец — умеет обращать в плюсы минусы. У него была самая главная проблема: заставить вас опознать себя, якобы Марией убитого. Он уверен был, что вы не бросите в беде Марию. Думаю, с этой задачей вы справились на пять баллов.

Я начал прозревать куда она клонит и закричал:

— Постойте, не хотите ли вы сказать, что Заславский жив?

— Только об этом вам и говорю, — со вздохом крайней усталости сообщила Мархалева. — Он жив. Он настолько жив, что страстно мечтает…

— О чем?

— Поскорей убить вас.

Я вспомнил тот страшный день: лежащего у камина Виктора, убитую горем Марию…

— Софья Адамовна, — воскликнул я, — то, о чем вы рассказываете, невероятно. Послушайте меня, и сами поймете как вы не правы.

И я передал ей разговор, который произошел у нас с Заславским в тот роковой день. Подробно описал как он выглядел, во что был одет, не забыл упомянуть и кольцо, которое не снималось с пальца. Я пытался ее убедить, но она рассмеялась:

— Роберт, вы прелесть. Потрясающе доверчивы и наивны. Знаете почему Заславский для опознания тела выбрал именно вас?

— Почему?

— Да потому, что вы слишком сосредоточены на науке. Вы не способны воспринимать внешний мир. Вы невнимательны, рассеянны, замечаете лишь из ряда вон выходящие события и предметы. Заславский нарочно надел новый пиджак, броские туфли и привлек ваше внимание к обручальному кольцу. Уверена, поза убитого тоже выбрана с умыслом. Ему было важно, чтобы кроме Марии его опознали именно вы. К сожалению, я невольно им подыграла. Если бы Мария не нашла диктофон с записью вашего разговора с Заславским, сцена убийства не выглядела бы так убедительно. Им повезло: по закону подлости Мария нашла диктофон очень вовремя. Представляю ее радость.

Если это так, Мария гениальная актриса. Но я был убежден, что Мархалева сочиняет. Я ей не верил, я мотал головой и твердил “нет-нет”. Мархалева утомленно вздохнула:

— Роберт, чтобы вы зря не сомневались, откройте тумбочку и возьмите с нижней полки пакет.

В пакете лежала вырезка из газеты и квитанция. Я ничего не понял и вопросительно уставился на Мархалеву.

— Читайте, Роберт, читайте, — сказала она. — Сразу все поймете.

Я признался:

— Ничего не понял, хоть и прочитал. Какое-то объявление, набор в театральную студию.

— Вот именно, в театральную студию. Объявление год назад оплатил Заславский. Сами знаете, у него нет театральной студии. Как по-вашему, зачем он давал объявление?

Разумеется, я не знал.

— Ему нужен был мужчина, очень похожий на него самого, — сообщила мне Мархалева.

Я наконец все понял и ужаснулся:

— Софья Адамовна, не хотите ли вы сказать, что Заславский убил человека?

Она подтвердила:

— Да, именно это я и хочу сказать. Он убийца. Уже убийца и готовится к следующему преступлению. Роберт, на очереди вы.

— А как же Мария? — растерялся я. — Ладно, вы невысокого мнения о моей наблюдательности: невнимательный, рассеянный — возможно, все так. Кстати, справедливости ради добавлю: еще и подслеповатый. Но Маша-то не могла не заметить подмены. Уж она-то отличит своего мужа от какого-то статиста.

— Конечно, — согласилась Мархалева, — обязательно отличит. Ваша Маша прекрасно знала, что на полу лежит не Заславский. Ваша Маша его сообщница. Чему вы удивляетесь, Роберт? Она тоже любит деньги и славу. Кто их не любит? Разве что только я. Но речь не обо мне, хотя здесь как раз и есть почва для развития темы. Такие люди как я, а, замечу, их очень мало…

Мархалева с жаром говорила, но я ее не слушал. Я был потрясен. Мария и Виктор хладнокровные убийцы? Я не мог поверить. Вспоминая тот день, горе Марии, ее отношение ко мне… Да-да, ее отношение ко мне было самым сильным алиби. Если верить словам Мархалевой, Маша знала о планах мужа, а он собирался убить меня. Ведь только таким образом можно занять мое место в науке, в этом мире. И Маша знала? Следовательно и она желала моей смерти…

— Нет-нет, Софья Адамовна, — воскликнул я, — с Машей вы перемудрили. Поверить в это не могу.

И вот тут-то она взорвалась и закричала:

— Черт возьми! Роберт, нельзя же быть таким тупым! Вы, как обманутый муж из анекдота, заглядываете в замочную скважину, видите раздевающихся до гола жену и любовника, но упрямо твердите: “Опять эта чертова неизвестность”. Вы сводите меня с ума. Я не знаю как еще доказать вам, а времени у нас не осталось. Заславский шутить не будет. Он страшный человек. Знаете почему я оказалась на больничной койке?