Людмила Милевская - Пять рассерженных мужей

— «Лендровер». Вован возвращается, — прошептала я и забегала пальцами по кнопкам телефона.

— Куда ты звонишь? — заинтересовался Мишель.

— Капитолине, подруге, — пояснила я.

Он удивился:

— Считаешь, что выбрала удачное время?

— Удачней некуда, — ответила я, и тут же включилась в разговор с Капитолиной: — Капа! Капа! Я в деревне! Здесь просто кошмар! Где твой Коля?

И в этом месте прогремел первый выстрел. Потом второй, третий. Вована и его гоблинов поломанным пулемётом не напугать, но ведь наши многоуважаемые мужья разоружили банду Папикакиса. В общем, несложно представить, что творилось на полянке. От страха я на скороговорку перешла.

— Капа! Капа! Где твой Коля? — вопила я. — Срочно! Срочно его зови! Я в деревне! Здесь у баньки творится такое! Настоящий аукцион! Родину продают!

Мишель неожиданно разнервничался.

— Зачем тебе Коля? Кто он? Кто он? — зашептал он как-то слишком взволнованно.

— Муж Капы и генерал ФСБ по-совместительству, — сообщила я, удивляясь, что он заинтересовался моей пустой болтовнёй с подругой.

Едва я это сказала, как Мишель начал вырывать у меня телефон. Само собой, я воспротивилась, связь с Капитолиной прервалась, а я закричала:

— Ааа-ааа!

— Тише, умоляю, — попросил Мишель.

— Хорошо, — сказала я, — но оставь мой телефон в покое.

Он послушался, но попросил:

— Пожалуйста, не надо звонить в ФСБ.

Я удивилась:

— Почему?

Ответить он не успел, телефон мой опять зазвонил.

— Капитолина! — отскакивая от Мишеля, воскликнула я, но это была Тамарка.

— Мама, ты невозможная! Сейчас же позови Евгения!

— А черт! — закричала я. — Это неосуществимо, Тома, ему не до тебя! Слышишь что творится?!

— Слышу, — рявкнула Тамарка. — Сколько можно обсматриваться боевиками? Вы там развлекаетесь, а у нас тут горе!

Сообщение Тамарки взволновало меня. Что за горе? Но спросить я не имела возможности, Мишель снова бросился отбирать мой телефон.

— Знаешь, — прошипела я, — так дело не пойдёт. Мне не по нраву такое самоуправство. С кем и когда разговаривать, решать буду только я. И не смей мне перечить.

Но он хоть и беззвучно, но все же перечил, пока я не заявила:

— Сам посуди, зачем мне такой муж? Я лучше вернусь к прежнему!

С этими словами я отдала ему телефон и попыталась выскочить из крапивы, но Мишель мне помешал.

— Софи, ты сошла с ума, — прошептал он, крепко хватая меня за руку. — Там стреляют, тебя могут убить.

Я глянула на поляну — он был неправ. Там уже не стреляли. Гоблины Вована и сам Вован уже были разоружены и связаны. Оказывается на этот раз они приехали не одни, а с белокурым мужчиной в дорогом костюме, которого наши многоуважаемые мужья тоже связали. «Коллега, — догадалась я — ещё один цэрэушник.»

— Вот что, — обратилась я к Мишелю, — если ты сейчас же меня не отпустишь, буду очень громко кричать.

Он отбросил мою руку, как ядовитую змею и прошептал:

— Все, что угодно, только не кричи.

— Тогда верни телефон, — потребовала я.

Он вернул и очень вовремя, потому что телефон опять зазвонил. Я ждала Капитолину, но это снова была Тамарка.

— Все, Мама! Ты допрыгалась! — закричала она. — Юлька руки на себя наложила! Мы с Розой её дважды спасали, но она сказала, что все равно умрёт, если Женька к ней не вернётся. Мама, коли в тебе хоть капля совести осталась, позови Женьку! Срочно позови! Роза не сможет долго Юльку удерживать! Сейчас же позови Женьку! Позовёшь?

— Позову, — сказала я и крикнула: — Же…

Увы, этим пришлось ограничиться, потому что Мишель зажал мне рот. С телефоном он поступил ещё хуже, выбросил его в кусты, меня же принялся уговаривать:

— Софи, ты должна нам помочь. Если согласишься, то одна заработаешь пять миллионов. Вдумайся в эту цифру: пять миллионов долларов.

Я рассердилась:

— Что тут вдумываться? Говори, что надо делать?

К удивлению моему он потребовал совсем немного:

— Ты должна помириться с мужем. Если согласна, мы найдём общий язык и пять миллионов, считай, уже в твоём кармане.

— Ах, так ты никакой не мой поклонник? — возмутилась я. — Просто морочил мне голову? Тебе тоже этот «Аист» нужен?

Мишель и согласился и возразил:

— Да, мне нужен «Аист», но и тебе голову не морочил, я твой поклонник, одно другому не мешает. Сейчас главное выполнить задание, нам очень хорошо заплатят, а потом мы с тобой уедем Люксембург.

— Я же сказала, что не могу жить в карликовом государстве, у меня клаустрофобия. Что же касается Евгения, то не мне выбирать. Он женился на Юльке, значит любит её.

— А если б не Юлька, кого бы Астров любил?

Ответила я не задумываясь:

— Меня!

— Вот и я так считаю, — сказал Мишель.

— Почему? — удивилась я.

И он сказал мне истинную правду:

— Потому, что тебя невозможно не любить, Софи, поэтому не волнуйся, ты помиришься с Женькой. Соглашайся, дорогая, а куда деть Юльку — наша забота.

Я насторожилась:

— Что значит — деть?

— Софи, дорогая, не стоит вдаваться в подробности, сейчас не до мелочей. Мы все смертны. Но времени мало, ближе к делу, вот твоё задание: в ближайшие дни вы помиритесь с Евгением и отправитесь в путешествие по Европе. Путешествие фирма оплатит.

— Фирма — ЦРУ? — поинтересовалась я.

— Разумеется, — согласился Мишель. — Очень желательно, чтобы и подруги твои отправились с вами путешествовать. Они согласятся?

Мне стало смешно:

— Конечно, если за чужой счёт. Но, если я правильно поняла, вас интересуют не мои подруги, а их мужья? И их что ли с собой прихватить?

— Да, — обрадовался Мишель. — Как ты умна! Софи, значит ты согласна?

— Нет! — отрезала я и выскочила из крапивы.

Устремилась к Евгению, но не успела сделать и трех шагов как что-то тяжёлое на голову опустилось, в глазах потемнело, исчезла луна…

Очнулась я от острой боли. Очень болела голова. Макушка. Хотела её пощупать, но тут же выяснилось, что руки связаны. Ноги, увы, тоже. Хотела закричать и тут же обнаружила, что кляп во рту.

Пока я делала свои открытия, на полянке происходили свои: Мишель оказался давним другом Евгения. Сопровождалось это открытие настоящим мужским ликованием, из него-то и сделала вывод, что крепкая я баба, приличный удар по голове получила и совсем недолго без сознания пробыла — Мишель только-только до полянки добежать успел. Но чему так радуется мой глупый Евгений?

А радовался он непередаваемо.

— Мишка! Чертяка! — восклицал он, награждая подлого предателя ласковыми дружескими шлёпками по спине и плечам.

— Жека! Чудак лохматый! — радовался Мишель, все порываясь заключить Евгения в объятия.

И понеслось:

— Ты как? Ты откуда? — обычный для таких случаев набор вопросов.

Радость их была так мне отвратительна, что я тут же предприняла попытку встать. Даже чуть-чуть привстала, но тут же на землю рухнула и от бессилия заплакала.