Людмила Милевская - Мужской гарем

Рано или поздно у каждого человека наступает тот неприятный момент, когда жизнь, образно выражаясь, слетает с колес. И кажется человеку тогда, что все черные силы пошли на него войной. Пессимист не предвидит победы. Оптимист, напротив, рад случаю померяться силами с чертовкой-судьбой.

Далила Самсонова относила себя к патологическим оптимистам, но даже ей от снов и предчувствий становилось не по себе. Ломая голову, откуда грядет беда, она неизменно упиралась в Евгения. Женька (племянник) — самое слабое звено в ее жизни, внешне ладной и даже счастливой.

На Женькином жизненном поле Далила играла сразу три роли: тетушка, мать и подруга. Первые две роли скверно ей удавались, зато с третьей она справлялась отлично. Порой пускалась с племянником даже в загулы — благо, он младше ее всего на шесть лет.

Подумав о племяннике, Далила издала протяжный страдальческий вздох и резко затормозила. В щель окна ее «Форда» влетело резкое «Дура, бля!» — приблатненный владелец «Чероки» делился внезапно возникшими впечатлениями. Впрочем, законно делился: Далила попыталась перестроиться в левый ряд, «подрезав» своим элегантным «Фордом» его тяжелый джип. Такую наглость «пацан» принял за глупость и был не прав: это всего лишь хитрый женский маневр. Похлопав ресницами, Далила осветила хозяина «Чероки» лучезарной улыбкой. Он растаял, мгновенно пропустил ее «фордик» и, оставшись позади, долго и матерно объяснял «корешу», что баба за рулем хуже обезьяны с гранатой.

А Далила, свернув на проспект Просвещения, влилась в поток несущихся автомобилей и вновь отдалась тревожным мыслям.

«Что же не так у меня? — растерянно гадала она. — Семья? Там, вроде, все как обычно: Матвей — паинька, сын еще лучше. Что же тогда? Почему сердце ноет?»

Пробежавшись мыслями по подругам, Далила решила, что и там все как обычно. Нет причин для беспокойства. Даже суматошная Галка, мастерица откалывать номера, и та попритихла: месяца три не заводит любовника. А ведь в прошлом году пачками их считала, создавая проблемы сослуживцам, соседям, подругам.

В кармане истерично запрыгал мобильный. Далила извлекла телефон, глянула на дисплей: Галина. Легка на помине. И, конечно, в обычном репертуаре: вместо «здрасте» вопрос:

— Далька, ты где?

Можно подумать, это самое важное, что ей позарез сейчас надо знать.

— На Просвещения, — нехотя просветила подругу Далила.

Галина присвистнула:

— Ни хрена себе ты забралась! Что там делаешь?

— Будто не знаешь, к племяннику еду.

— В рабочее время? А что с ним?

— Сама хотела бы знать. Звоню — не отвечает. Не виделись пять, даже шесть… Короче, неделю. Ох, сердце мое не на месте.

— Да брось ты, — отмахнулась Галина. — Что ему сделается, красавчику-кобелю? Хватит его опекать. Двадцать шесть уже парню. Может, он толковую бабу завел и перешел на постельную жизнь.

— Ты по себе не суди, — «лягнулась» Далила.

— До свидания, милочка, меня шеф так бумагами загрузил, что не помню, как это делается, то, что в постели. Забыла уже, как эти сволочи пахнут, звери-мужчины. Так что, подруга, давай, за двоих теперь отдувайся. Кстати, как там твой?

— У Матвея ученый совет.

Галина задохнулась от возмущения:

— Да на кой мне Матвей? Когда я интересовалась чужими мужьями? Любовник твой как?

Теперь уже рассердилась Далила:

— Здрасте! Об отношениях с Сашкой говорить по мобиле? Ты хочешь меня разорить.

Галина азартно воскликнула:

— Неужели так много у тебя новостей?

— Скорей, впечатлений, но об этом при встрече. Ты по какому вопросу звонишь?

— Слушай! Тут у меня чудеса настоящие! — оживилась подруга. — Представляешь, утром иду по Литейному, вдруг дверь открывается…

Далила опешила:

— Какая дверь?

— Дверь подъезда, резная, старая. Открывается. Сыростью, холодом, ветхостью так на меня и пахнуло. Сама знаешь, что за дома на Литейном. Так вот, выходит женщина. Пожилая. Я мимо нее проскользнуть хочу, а она меня останавливает и задумчиво так говорит: «Вот тебе я мужа найду». Представляешь?!

Далила фыркнула:

— Тут нечего представлять. На Литейном цыгане пасутся. Может, бабке воровать надоело, решила честно тебе погадать.

— Во-первых, тех цыган давно уже вымели, — возразила Галина. — А во-вторых, женщина явно питерская и живет в том подъезде. Я с ней разговорилась и выяснила: никакая она не гадалка. Знаешь кто?

— Кто?

— Владеет брачным агентством.

— Еще лучше, — рассмеялась Далила. — Смотри, Галка, «втюхает» она тебе брак.

Галина обиделась:

— Мне «втюхать» непросто, знаешь сама, да никто и не «втюхивал». Она потому меня остановила, что ясно увидела мое будущее. Она потомственная предсказательница…

Далила перебила подругу:

— Ну-у, началось! И много она успела вытянуть из тебя?

— Ни копейки. Предсказала мне даром, что я в трех шагах от своей судьбы. И тут же, представь, пошутила, что хорошие «гроши» могла бы с меня слупить, но свой дар уникальный утратить боится. Грех, мол, на нем зарабатывать, таких бог наказывает очень жестоко. Представляешь, сказала мне это и спокойно ушла. Я так с открытым ртом и застыла, — призналась Галина. — До сих пор закрыть не могу.

— Не пойму, почему тебя так разволновало сообщение чокнутой бабы? — удивилась Далила. — Не вчера ли ты мне клялась, что никогда больше замуж не выйдешь?

— Клялась, но странное происшествие, согласись.

— Согласна.

Галина, хихикнув, добавила:

— К тому же, судьба. Одно дело просто какой-то муж, другое — знак свыше.

— Слушай, с глупостями не ко мне! О судьбе я болтаю, когда совсем уж заняться нечем. Что еще у тебя? Это все?

— Нет, не все. Я тут рядом, на Энгельса. Может, встретимся? На минуту?

— Зачем?

— Два слова сказать хочу, но живьем. Пожалуйста. Далила озабоченно глянула на часы и взмолилась:

— Галка, прости, сегодня никак не могу. Буквально с клиента сорвалась.

— Тогда привет, — вздохнула Галина.

Трубку в карман Далила отправляла с чувством глубочайшей вины. Месяц, а то и больше подругу не видела. А что поделаешь, если дел столько, что не уложишь все в короткий питерский день. Она — «жаворонок», а Петербург — «сова». Город кое-как просыпается к десяти, оживает в полдень. От этого в сутках катастрофически не хватает трех-четырех часов.

«Что у Галки могло случиться? — размышляла Далила, заруливая во двор племянника и вспоминая жалобный голос подруги. — Если с Энгельса мне звонила, значит, ездила в Озерки по поручению шефа. Может, неприятности на работе? Ладно, вечерком заскочу к ней домой, а сейчас попробую выяснить, что происходит у Женьки».

Квартиру племянника Далила открыла своим ключом. Конечно, не сразу открыла — предварительно в дверь позвонила и, не дождавшись ответа, взялась за ключ. Влетая в прихожую, крикнула: