Людмила Милевская - А я люблю военных…

— Ладно, — миролюбиво сказала я, — зла не держу, но и вы перестарались маненько. Зачем устроили допрос? Зачем меня запугивали?

Сергей лишь руками развел, мол что за вопросы, когда и так очевидно.

— Для большей реалистичности, — все же пояснил он. — Чтобы у тебя никаких не возникло сомнений, а когда Петр допрашивать начал, тут уж огромные сомнения возникли у нас.

— У кого это у нас? — поинтересовалась я.

— У участников операции. Так ты складно говорила и, главное, в речах твоих прозвучало БАГ, что слишком на действительную организацию смахивает. На какой-то момент мы все даже поверили, что ты и в самом деле к заговору отношение имеешь.

Ха, поверили они в какой-то момент! Даже знаю момент этот: когда я вышла на связь с Харакири, значит не просто так я дурочку валяла, значит сумела обвести вокруг пальца этих бравых ребят!

“Вот жаль только, что ненадолго,” — запечалилась я.

Сожалела я о многом: и о том, что побег мой был не только победа ФСБ, а и мое поражение (как дурочка по городу в лохмотья бомжа гоняла), о том, что бизнесмен Сергей (с его испанским гарнитуром) подвернулся совсем не случайно.

“Значит им было точно известно, что за гонораром в издательство помчусь, — подумала я, — но то, что зайду именно в тот двор, как они предугадали?”

— А мы не предугадывали, а запланировали, — просветил меня Смелов. — Ты забыла? Мучили тебя всю ночь тренировками и даже завтраком не покормили. Голод гонит человека из любой норы, заставляет совершать действия, следовательно нам облегчает работу по поиску. Голодную на встречу со связным мы тебя отправили из соображений опыта — так поступаем в аналогичных случаях всегда, — а когда ты подошла к Харакири, и мы, если честно, обалдели…

Передать не могу как я Смелову этому за его слова благодарна была. Вот она я! Эти бравые ребята, эти орлы от меня обалдели! Да-ааа, Женька дурак, что на Юльке женился.

— Сначала БАГ, потом Харакири, — продолжил Смелов. — Сильно озадачила ты нас. Все разом подумали: “Не слишком ли много совпадений?” И сразу начали тщательно продумывать план, в котором постарались учесть все: и характер Харакири, то есть имидж его, и твои привычки…

— Про диету мою не забыли, — вставила я. — Сообразили, что с горя, да с голода там же жрать и начну, где возможность появится.

Смелов по-доброму улыбнулся. “Нет, черт возьми! — подумала я. — Все же слишком по-любящему смотрят его глаза. Жаль, он так честно служит Родине, что даже не может изменить своей жене.”

— В общем-то были у нас и другие варианты, — сообщил мне Смелов, — но ты выбрала тот двор, нас это устраивало. А дальше как в песенке: “Наша встреча случайна, неслучаен финал.”

Я рассмеялась:

— Не случаен фингал, который подсветил тебе мой Женька. Фингал тоже предусмотрен сценарием?

Смелов потер щеку:

— Нет, Женька слишком ревнив, но должен похвалить тебя… Впрочем, даже конкретно не знаю, что и хвалить: то ли воображение, то ли дар предвидения, то ли проницательность.

Я посоветовала:

— Если не хочешь хвалить все сразу, поясни, что имеешь ввиду, я подскажу.

— Да твое заявление метрдотелю имею ввиду. Старик, наш старый сотрудник, был вписан в сценарий свадьбы и вел себя в соответствии с нашими инструкция. Старик был предупрежден, что ты не в курсе инсценировки и принимаешь все за чистую монету, каково же было его изумление когда ты вдруг ему заявила, что я боец невидимого фронта. Поразительное у тебя чутье, сама хоть помнишь, что метрдотелю сообщила?

— Нет, конечно, как тут упомнишь? Только и делаю, что языком мелю, — со свойственной мне самокритичностью призналась я.

И вот тут-то Смелов и сообщил мне о моей гениальности.

— Когда ты сказала, имея ввиду меня, что я твой будущий муж, метрдотель попросил назвать мое имя, и вот тогда-то ты ему выдала, старик чуть вторично не поседел. “Мой будущий муж ниндзюцу, — сказала ты, — если по-русски, боец невидимого фронта, и настоящего имени его даже родителям знать не положено, а нам с вами и подавно. Он вообще здесь с важным заданием. Речь идет о безопасности самого президента!”

Точно! Я так сказала! Слово в слово! Вот что значит полковник ФСБ! Какая память!

Но и я не лыком шита! Все! Все разгадала я! Ай да Сумитомо!

Нет, не все…

— А почему вы пошли на такой некрасивый спектакль? Я имею ввиду не свадьбу моего мужа, а покушение на президента?

Смелов опять боднул воздух и, заговорщически глядя на меня, сообщил:

— Этот парализованный твой все карты нам спутал, но узнали о нем мы только благодаря тебе.

Зачем он это сказал? Меня чуть не разорвало от важности! Боже, как бы быть поскромней, ах всей душой хотела бы!

— Этот Лавр со своими подельниками одним махом перечеркнул столько наших трудов. Понесло же его в ваговский офис. И заговорщиков вспугнул, и выкрал дискету, за которой мы, в сущности и охотились. На этой дискете содержится информация обо всех врагах Родины, окопавшихся во всех коридорах власти. Организация была глубоко законспирирована по системе троек. Кого бы мы не схватили, каждый знает еще двоих, а тут случайно получили информацию, что Харакири — их аналитику — была доставлена эта дискета. И этот Лавр буквально на какой-то час нас опередил, впрочем, о его существовании мы и не подозревали, потому что Харакири приказал Ваську убить, отсек ниточку, за которую могли мы дернуть.

В этом месте Смелов многозначительно на меня посмотрел и… неожиданно взмолился:

— Софья, ты должна нам помочь!

Я отпрянула, я испугалась:

— Что? Что еще придется делать?

— Ничего, всего лишь вернуть дискету. Люба утверждает, точнее не Люба, а дочка ее, Олеся…

— Что Олеся? — возмутилась я. — Что утверждает она? Не брала я ее дискеты!

Смелов побледнел, Смелов растерялся.

— Но Олеся говорит, что дискету отдала тебе, — промямлил он. — Что нам пользы от Харакири? Он и сам-то не знает ничего, сам искал выходы на дискету. Вся информация содержалась на ней. Зашифрованные имена главных заговорщиков там. Соня, отдай дискету.

Мне даже жалко стало его.

— Рада бы помочь, но нет у меня дискеты. А как она выглядела? Ой, да что это спрашиваю? Знаю же сама, слова из песни еще на ней написаны… Из песни какой-то… Но нет, нет дискеты, нет да и быть не может.

Смелов пронзительно посмотрел на меня своими сапфирами и спросил:

— Клянешься?

— Клянусь!

Он поник и направился к выходу.

Я его позвала:

— Куда ты, Сергей?

Хоть убейте меня, не могу обращаться к этому человеку по иному.

— На службу, — ответил он.

— А мне чем прикажешь заняться?

Он пожал плечами:

— Сама же сказала, что хочешь подшить шторы…

“Ой и дура же!” — едва за ним захлопнулась дверь, подумал я, имея ввиду, конечно же себя.