Людмила Милевская - Выстрел в чепчик

Я всегда считала ее не дурой, поэтому с нетерпением ждала, что она скажет.

— Ладно, я пошла, — сказала Тамарка.

— Как это пошла? — возмутилась я. — А мнение?

Ты разве не выскажешь своего мнения?

— У меня его нет. Я опаздываю.

И она действительно собралась уходить. Я схватила ее за руку и закричала:

— Тома, ты ведешь себя так, будто все это пройдет мимо тебя, а ведь по плану завтра должны стрелять в тебя. Из арбалета. Это я, считай, отделалась, раз упала-таки моя картина.

— Не отделалась, — пытаясь вырваться от меня, заметила Тамарка. — Теперь тебя еще должны шарахнуть по голове.

— Возможно, — согласилась я, всеми силами вцепившись в Тамарку, — но это лишь придает еще больший смысл моим попыткам найти истину, а вот ты ведешь себя неразумно. Остановись!

Тамарка остановилась и закричала:

— Мама, отстань от меня! Ну что ты вцепилась? Думаешь, я сразу тебе этого двойника найду? Надо подумать, возможно, ты и права.

— Да как же не права, — обрадовалась я, — если все сходится. Подумай сама, наш Пупс совсем не егозливый, а этот же на месте совсем не стоит. Так и снует: туда-сюда, туда-сюда. Только плащ да шляпу и видишь. И появляется всегда при таких странных обстоятельствах, делает такие маневры. Посуди сама, меня догнал, а в руках сумка. Куда я смотреть буду?

— Конечно, на сумку, а не на него, — язвительно усмехнулась Тамарка.

Можно подумать, сама поступила бы иначе. Пупс и спортивная сумка. Что может быть необычней?

— Правильно, — воскликнула я. — Сколько в памяти ни копалась, кроме сумки, там нет ничего. И что он делает дальше: догнал, сумку сунул, сказал, что за сигаретами убежал. А-аааа! — Я едва не задохнулась от внезапно посетившей меня мысли.

— Ну что там еще у тебя? — нервно поглядывая на часы, спросила Тамарка.

— Тома, он нарочно дал мне сумку подержать. Клянусь, это так!

— Зачем?

— Кому-то было просто необходимо, чтобы я узнала, что в сумке лежит арбалет. Потом сумку подкинули Розе. Нет, теперь мне очевидно, это целый проект, там работали психологи. А шляпки? Разве это не остроумно? И никакого риска промахнуться. Этот псевдопупс все время появляется то тут, то там, причем, чтобы его не разоблачили, мастерски уводит внимание от себя.

Понимаешь? Ошарашивает чем-нибудь. Теперь понятно, почему он попросил у Женьки «чирик».

— Почему?

— Потому что хотел Женьку изумить. Вот если бы он попросил больше, Женька уставился бы на него и смотрел бы несколько секунд, соображая, есть у него требуемая сумма и давать ли ее, а «чирик» не та сумма, из-за которой Женька будет голову ломать. Он «чирик» сразу выложил и голову ломал уже потом, когда псевдопупс убежал. Он же все время бегает, а не ходит, псевдопупс этот. И ведет себя вызывающе.

Тамарка заерзала:

— Ну, ладно, Мама, отпусти меня.

— Скажи, что я права, — приказала я.

— Хорошо, ты права, — согласилась Тамарка. — Только отпусти. Я опоздаю. У меня три важные встречи, а еще к Тосе надо заскочить.

Я поняла, что каши не сваришь с ней. Даже если я убедительно докажу, что Пупс не Пупс, а сам граф Дракула, Тамарка все равно умчится, чтобы на встречи свои не опоздать.

— Ладно, иди, — вздохнула я, выпуская ее руку. — Но дай мне клятву, что, если к тебе заявится Пупс (каким бы он ни был, ложным или настоящим), ты тут же позвонишь мне и не отпустишь его до тех пор, пока я тебе не позволю.

— Как это — не отпущу? — опешила Тамарка. — Я что, его за руку буду держать? Как сейчас ты меня?

— А на кой фиг ты платишь охране? — возмутилась я. — Пускай хватают и держат за что угодно под любым предлогом. И помни, Тома: помогая друзьям, ты помогаешь себе.

О, как я была права!

Простившись с Тамаркой, я тут же обзвонила всех, у кого мог появиться Пупс или лжепупс. Под разными предлогами я просила держать Пупса до моего прихода. Учитывая не совсем нормальное состояние Пупса, друзья моим просьбам не слишком удивлялись, поэтому вопросов я получила мало. Больше всех почему-то недоумевала Маруся.

— Зачем я его должна держать? — спросила она.

— Потому что он мне срочно нужен, — ответила я, не собираясь посвящать Марусю в свои планы.

— Если он тебе срочно нужен, пойди к нему на работу. Роза сказала, что он прямо весь сейчас там.

Я возмутилась:

— Тебе что, трудно Пупса задержать, если он вдруг придет к тебе? Задержи и позвони мне на мобильный.

Я тут же примчусь.

— А зачем? — поинтересовалась Маруся. — Зачем я должна его держать и почему ты примчишься? Старушка, как я это должна понимать?

— Как мою просьбу, которую ты должна выполнить неукоснительно, если, конечно, хочешь, чтобы Ваня вернулся к тебе.

Это был наглый шантаж, но по-другому с Марусей нельзя.

— Хорошо, — сказала она, — можешь считать, что Пупс уже задержан.

Будет ли нормальный человек равнодушен к неприятностям друзей? Нет, конечно, нормальный человек не сможет оставаться равнодушным к неприятностям друзей. Он захочет им помочь и не поленится поломать голову над тем, как сделать это продуктивней. Если он к тому же еще и умный, от этого даже будет польза.

Не призадумается ли нормальный человек, узнав, что на его друзей все время кто-то покушается? Конечно, призадумается и будет искать то место, откуда исходит опасность. Если он не полный идиот, то, возможно, эту опасность он даже найдет.

Должна сказать, что я нормальный человек, хоть и не всегда такой кажусь. Когда прострелили шляпку Розы, я насторожилась. Когда то же самое произошло со шляпкой Тоси, я.., еще больше насторожилась.

Когда пострадала шляпка Ларисы, я.., многократно насторожилась. Шляпка Маруси меня удивила и испугала. А шляпка Юли вызвала массу плохих предчувствий.

И предчувствия меня не обманули, вот уже пострадали мои шляпки. Сразу две, что не удивительно при моей бездумной готовности подставить другу свое плечо, в данном случае — свою шляпку, ведь вместо Тамаркиной шляпки прострелили мою. Тут уж поневоле задумаешься, что будет с моей головой. Не огреют ли и ее вместо Тамаркиной?

Тамарке я выдвинула версию, что все шляпки были прострелены заранее. Версия, которую я выдвинула Тамарке, сразу же теряла реальность, как только речь заходила о моей голове. Кто знает, может, я права и с пулей разыгран спектакль, а может, и нет, и в нас действительно кто-то стреляет, в таком случае я подвергаюсь опасности.

Я преданный в дружбе человек и готова идти на всяческие самопожертвования, но всему есть предел, даже Вселенной. Так неужели жизнь потребует от меня такой беспредельной самоотверженности? Неужели заставит подставить свою голову вместо Тамаркиной?

Это было бы обидно в первую очередь за саму же Тамарку. За что тогда она платит своим телохранителям, если в ход уже пошла моя голова?