Анна Михалева - Шкура неубитого мужа

— Подложить нас под каких-то хануриков? — прозвучало с порога.

Мужчины разом обратили свои взоры к двери. В проеме стояла секретарша Варвара. По тому, как гневно пылали ее щеки, Александр сделал вывод, что персонал фирмы на его стороне, и приободрился.

— Да ты в своем уме?! — возопил его зам. — Это же человек от Бессмертного.

— Надо же! — Варвара покачала головой и поцокала языком. — Бессмертный мог бы кого-нибудь и посолидней прислать.

— Уж не тебе решать, солидный Димон или нет!

— Мне, к примеру, совсем не хочется работать в мелкой бандитской фирме, — неожиданно заявила секретарша, и сэр Доудсен тут же воздал должное ее здоровой гордыне. — У Бессмертного таких конторок — не счесть. Он и сам не знает сколько. А шелупонь эта в спортивных костюмах еще недавно на рынке рэкетировала.

— А мне так все равно! — парировал Виталий. — Лишь бы проценты капали. А без заказов нет процентов.

— Заказов… — тихо изрек сэр Доудсен и покосился на своего зама. А потом прибавил:

— Хм…

— Ну, чего ты тут нарисовалась? — обозлился Виталий на Варю. — Не стереть!

— По делу, — та распрямила плечи и упрямо выпятила обширную грудь.

Сэр Александр залюбовался.

«Вот уж правду Некрасов писал, — нахлынули на него романтические мысли. — Русская женщина.., коня на скаку остановит и все такое. И грубости от мужика не потерпит. В суд его не потащит и феминистскими постулатами стращать не будет, а просто даст кулачищем промеж глаз что есть силы — и все!»

— Звонок боссу, — обозначила важность своего визита Варвара. — От господина Боброва.

— Что?! — от радости, неожиданно затопившей его с ног до головы, аристократ подскочил до потолка. — Соединяй!

— Будь сделано, — секретарша усмехнулась и, хмуро глянув на зама, пробурчала:

— Заказы, заказы… Видишь, будут тебе заказы!

Наверное, бурную радость начальства она истолковала по-своему. Мол, нашелся клиент, вот шеф и рад до умопомрачения.

— Сашка! — проорал Серж на другом конце провода. — Сашка, слышишь меня?

— Превосходно вас слышу. — Александр в недоумении отстранил от уха трубку. — Откуда вы звоните?

— Не поверишь, тока что притащился из командировки.

— Поздравляю с прилетом. Как погода в Лос-Анджелесе?

В ухе младшего потомка всех Доудсенов что-то хлюпнуло, потом меценат тихо спросил:

— Откуда ты знаешь?

— Хм… — Сэр Александр удовлетворенно улыбнулся. — Я долго размышлял, куда бы вы могли отбыть столь внезапно, и пришел к некоторым выводам.

— А башка у тебя варит, — после минутной паузы изрек Серж. — Что еще надумал? Впрочем, молчи, лучше при встрече. Вечером приглашаю тебя в ресторан.

— Уф… — выдохнул аристократ, понимая, что удивительным образом соскучился именно по ресторану. Все четыре дня он питался исключительно полезными продуктами, стороной обходя заведения массового питания, а теперь при одном упоминании о них у него засосало под ложечкой.

— И еще.., я тут нашел для тебя работенку…

— В каком смысле? — удивился сэр Доудсен.

— В прямом! Моему другану нужна реклама в регионах. Ну, сам понимаешь, предвыборный год, лохадрон начинается…

— Что начинается в регионах?

— Да выборы грядут! — Серж расхохотался. — Типа честные, нужно деньги вкладывать в рекламную кампанию. Сложная схемка, но твоему предприятию в помощь.

Так что выше нос, бизнесмен хренов!

— Я не могу понять, что нужно перевозить? Бюллетени?

— Какие еще, на хрен, бюллетени? Рожу евонную будешь перевозить!

— Прости меня, но я не понял, — Александр совсем растерялся.

— Ладно, не телефонный разговор. К тому же я уже приехал. Мне выходить надо, а не по мобильному трепаться со всякими англицкими щенками…

Сэр Александр положил трубку и улыбнулся.

Серж выглядел не слишком хорошо. Это молодой аристократ сразу отметил, едва опустился напротив него за столик в ресторане.

Физиономия Боброва, еще неделю назад являющаяся рекламной этикеткой здорового и жизнерадостного человека, порядком осунулась и приобрела болотный цвет.

Глаза налились красноватой усталостью и какой-то безысходностью. Он даже улыбался обреченно.

— У вас неприятности? — тихо спросил сэр Доудсен.

— У меня всегда неприятности, — буркнул меценат. — Неприятности — мое второе имя. И мой гребаный бизнес!

— Хм… — Александр принялся детально изучать меню, поняв, что лучше оставить плохое настроение его владельцу.

— Хватит хмыкать! — вдруг рявкнул Серж.

Молодой аристократ вздрогнул. Вздрогнули и посетители ресторана за соседними столиками.

— Почему ты решил, что я летал в Америку?

Сэр Доудсен медленно поднял голову и внимательно посмотрел на сотрапезника:

— Я только предположил…

— То есть на понт меня взял? — так же неожиданно развеселился Бобров. — Смело! А почему предположил?

— Вы действительно хотите поговорить на эту тему?

— Если бы не хотел, то валялся бы ты сейчас в темной подворотне с простреленной башкой, — хмуро заметил Серж. — Валяй, выкладывай.

— Меня удивило ваше стремление отыскать что-то в гримерке артистки. И настолько сильно было ваше желание найти это, что вы не заметили, что она мертва. А поскольку до вас кто-то уже обыскал гримерку, я предположил, что, движимый желанием найти что-то важное, этот «кто-то» наведался и в квартиру мертвой особы. И сделал это, по всей видимости, раньше вас. А раз вас постигла неудача в поисках в Москве, то вы, разумеется, захотели повторить попытку в Лос-Анджелесе в надежде, что искомый предмет остался там. Вот и все.

— Вот и все, — передразнил его Серж. — И что я, по-твоему, искал?

— Вот это уж мне не дано угадать. — Александр улыбнулся.

— Почему я тебе не верю?

— Потому что в данных обстоятельствах вы никому не верите.

— Черт! — Серж рубанул ребром ладони по столу. Бокалы подпрыгнули, жалобно звякнув.

На этот раз Александр, в отличие от остальных посетителей в зале, остался спокоен.

— Что тебе известно?

— Уверяю вас, ровным счетом ничего. Все это из области догадок и умозаключений. Если человек столь лихорадочно что-то ищет, значит, он попал в ужасную ситуацию. Ему необходимо отыскать эту вещь, на нее масса конкурентов, а потому каждый ему видится врагом. Это вполне закономерно для любой охоты.

Собеседники надолго замолчали. Каждый думал о своем. И почему-то потомку всех Доудсенов совсем не хотелось знать, о чем думает Серж. Только после того, как официант уставил стол закусками, а Бобров к тому моменту выпил третью рюмку, разговор возобновился.

— У этой дуры был кулон, — мрачно изрек меценат.

Александр отправил в рот устрицу и блаженно закрыл глаза:

— Верно, дорогой…

— Дороже его для меня ничего нет. Жуть какой дорогой, мать его!